Все штатно!

курсантов…
- Рано еще делать выводы, цыплят по осени считают. Подождем возвращения Инспекторов, - осадил его руководитель.
- Я не согласен я с такой постановкой вопроса! ‑ упрямился МЦ. – Взять Валерия Зеведеева с его медицинскими экспериментами: сахаром, глюкозой, тонометром, термометром, глюкометром…
– Ему сам Господь велел - апостольская фамилия обязывала. Потому и дела вершил должные, - добродушно усмехнулся ректор.
Но Мудрец уже сел на своего конька.
- Это была умная задумка: замаскировать неведомые Времени продукты питания под безобидные корешки. Народ так и считал, что это заговоренные солодка, тимьян, калган, да репа сушеная.
‑ Не упорствуйте Никита Сергеевич! ‑ перебил ректор воинствующего коллегу. – Да будет вам известно, я связался с нашими общими знакомыми из Франции и Австралии, передал им весь пакет документов. Знаете, что они мне ответили? В разное время, но по сути одно и то же.
Уже много месяцев, ни те ни другие, не делают попыток технической экспансии во Времени. Они убедились в их тщетности: прошлое ускользало от них, когда пытались протащить в него современные предметы обихода и технологии. Причины этого непонятны, налицо бессилие перед самим фактом отторжения чужеродной ткани.
‑ Я был не в курсе этих ваших кулуарных встреч, ‑ с обидой заметил Валентинов. – И когда они об этом сказали?
‑ Не принимайте близко к сердцу наши промахи, ‑ печально вздохнул профессор. – Я сам только узнал об этом, да и наши друзья, судя по всему, эти свои выводы не афишировали. Со мной они были откровенны потому, что нуждались в подтверждении или опровержении своих гипотез. Наши коллеги на этом обожглись больше нашего - у них есть человеческие жертвы.
Давайте условимся: отныне никаких приборов ночного видения, лазеров, спичек, и даже увеличительных стекол. Впрочем, со стеклами я погорячился. Все что может смутить умы, включая внешний вид, одежду, обувь, должно быть на особом контроле. Внести все это в выходной контрольный тест…
Впервые за все время беседы, ректор обратился к Эльвире Викторовне, миловидной рыженькой толстушке.
- В виде исключения, для ориентации во времени, позволительны лишь часы с автоподзаводом. Да и те замаскировать…

                                      6

Прошел год с тех пор, как вернулся Липатов. Уже вовсю чувствовалась горячка его выпуска, а он до сих пор не знал результатов своей собственной инспекции. Такова местная практика – как можно дольше держать курсантов в неведении. То ли из соображений научной достоверности, то ли из нежелания посвящать парней в результаты их работ? А ну как гордыня их одолеет, возомнят о себе…
Руководитель Академии взял себе за правило: беседу Инспекторов с курсантами, проводить в своем присутствии, общаться вне стен его кабинета запрещалось.
Инспектора посещали Время после командировки того или иного курсанта, анализировали временной интервал, собирали по нему информацию. В итоге давали заключение: был ли резон в посылке курсанта в данный исторический отрезок? Принес ли он пользу? Если да, то какую именно? С помощью анкеты в сто тридцать пунктов, подсчитывался профессиональный рейтинг командировочного.
Вызов к ректору, Липатов поначалу счел рядовым. Ошибался. Инспектирующий Липатова преподаватель уложился в неделю. Перед Андреем сидел человек, бывший в той самой лесистой местности, где он имел счастье жить полгода.
‑ Командировкой я весьма удручен! – начало не обещало ничего хорошего для курсанта. - На городища, что были в створе наших установок, напали татары. Очевидцы говорят - более тысячи. Против них выступили два князя с войском, общим числом восемьсот воинов, сто двадцать из них - под седлом.
‑ Как? ‑ Андрей изумлен. – Лично я видел табун в четыреста голов. А которых не видел…
Ректор внимательно слушал, обхватив подбородок, не поднимая глаз от стола. Все что рассказывал Инспектор, он, как и Андрей, слышал впервые.
‑ Факты - вещь упрямая! - Многих в сечи порубили, все разграбили и пожгли, полтысячи местных взяли в плен. Остались одни пепелища. Человек пятнадцать погорельцев собрались вместе, подправили две избы - живут… В основном это дети, не считая нескольких старух и увечного старца. Заправляет всем некий Семка, у которого мать и отца полонили, а деда зарубили. Семка - Рваное ухо.
‑ Семка? – Андрей и не садился.
Грех в такой момент сидеть.
- Матюхин? Правое ухо?
‑ Левое! ‑ поправил курсанта Инспектор. – Ходил он как‑то с отцом и дедом на медведя. У отца хозяин два пальца откусил, и малец тогда не уберегся.
- Вы ошиблись Виктор Иванович! ‑ пытался уточнить Андрей, ‑ у Семки рассечено правое ухо. Так ведь? Там у него и волосы не растут.
- Ну, уж левую сторону от правой я отличу! - усмехнулся преподаватель, внимательно разглядывая Андрея.
Он понимал - не мог курсант запутаться в таком простом вопросе.
Андрей схватился за голову.
‑ Как же их посекли? - И кольчуги не спасли? Быть того не может!
- Ни о каких кольчугах, там и слыхом не слыхивали. Тем более - о байданах из нержавейки. Классическая клёпанная бронь  была только у князей, их детей, да у трех-четырех бояр. Толку-то! Даже это их не спасло, всех заарканили, и в Орду свезли. Чтобы ясыр от князей потом требовать.
‑ Ничего не понимаю! ‑ молитвенно сложив руки на груди, Андрей смотрел на ректора.
Факты, с которыми его сейчас хладнокровно знакомили – убивали наповал.
- Я тоже! ‑ огорчился тот, вызывая Валентинова.
- В курсе, в курсе! - Никита Сергеевич протискивался на свободное место.
- Какие у вас соображения? - ректор тут же дал  ему слово.
Мудрец не тянул.
- Я проанализировал ситуацию. -Появление Липатова во Времени, его смотрины у аборигенов, даже богатые, не по статусу денежные подарки, вписывались в нашу энергетику. Разбаланс системы начался тогда, когда в нее внесли чужеродные элементы. Чем значимее для Времени был объект, а в нашем случае – это предметы обихода, тем сильнее разбаланс.
Где-то проходила граница, по своей линии перегруженная информацией. Она упруго гнулась до тех пор, пока не разрушились ее внутренние связи. Тут, весь временной створ, внезапно и незаметно для глаз, стал другим. Зеркальным и другим. То, что было левой стороной - стало правой и наоборот.
Андрей переглянулся с ректором, по его спине пробежал холодок, учащенно забилось сердце.
- Этот параллельный мир с нашей точки зрения - некорректный, ‑ Мудрейший задумался, подбирая слова и образы. - Почему? Потому что допускает возмущения в своем, как будто, неизменном течении. С настоящим временем такое не случается в принципе. Время, в котором преимущественно находился Липатов, можно уподобить отражению в пруду его берега.
Любые волнения на его зеркальной глади - временны. Бросив в пруд камень, мы нарушаем энтропию системы. Оригинал, речь идет о ландшафте - не изменяется. Отражение деформировалось, но через несколько минут вернулось в исходное состояние.
Наш случай. Чужеродные элементы - мешочки с шайбами, инструмент. Соплеменники Андрея, впервые в жизни увидели их. И ладно бы просто увидели. Временная зависимость прервалась в тот момент, когда кто‑то из аборигенов, коснулся то ли плоскогубцев то ли шайб.
- Начиная с этого мгновения, Время потекло по-другому, Пространство стало иным.
Андрей жил, обустраивался, работал кольчуги, помогал соплеменникам. Все как будто на самом деле, но… в другом измерении, или, как мы говорим - в параллельном мире. В котором есть нержавеющие байданы, но наверняка нет татарского набега. Подозреваю - там вообще нет истории в нашем понимании.
Что касается реального Времени… Андрей был в нем недолго, и память о нем не сохранилась. После исчезновения Андрея, никаких пассатижей и колец не могло остаться в принципе. Участники проекта могут вспоминать все, как болезненный и сказочный сон.
- Значит, моя командировка бесполезная? ‑ огорчился Липатов трагическим для себя открытием. – Отнял у вас время, потратил средства…
Ректор глянул на него поверх очков.
– Вы, в самом деле, так думаете? - в его голосе засквозили нотки недоумения.
Андрей смутился.
– Если оценивать по…,‑ начал он путано, - …отдаче, эффективности…
‑ А само присутствие во Времени, тесное, до совместной трапезы общение с населением, вам было не интересно Ондрей Сергеевич? Вы в течение полугода, творили добрые, Богу угодные дела, а теперь жалеете о содеянном? И все только потому, что не усматриваете реальной отдачи, не видите плодов своих усилий?
По аналогии: накормив голодного, вы вправе от него чего-то ждать? Скажем – благодарности, рабского повиновения, с целованием ног? Так прикажете вас понимать?
Ректор не на шутку расстроился.
- В примере не очень корректное сравнение, но я говорю о сути, о логике действа.
Андрей дезориентирован такой постановкой вопроса. Он молчал опустив глаза, понимая - совершена принципиальная ошибка. Этот просчет, конечно же, повлияет на его итоговую оценку.
Ректор догадывался, что творилось в душе молодого человека, и не судил его строго:
‑ И у вас и у нас были просчеты и упущения. Не более того. Мы не рассчитывали на такой исход, - встретился глазами с МЦ, приглашая того разделить с ним ответственность. Хотя, предупредительный звонок от коллег за рубежом был. Но мы пренебрегли этим.
- Что касается цены, стоимости… Сорок килограммов медных и серебряных кружочков, так называемых денег, и несколько тонн нержавеющих шайб, не могут считаться ценностью в принципе.
Если соразмерять ее с планкой наших задач, это обычные издержки научных проектов. Ничего не берите в голову коллега, и ни о чем не жалейте, все правильно. Если только мы люди, - профессор положил Андрею руки на плечи.
- Что отвечают космонавты, когда Центр запрашивает их о ситуации на орбитальной станции? При условии, что у них все в порядке.
Липатов, не понимая к чему клонит профессор, пролепетал:
- Кажется, говорят - "штатно". Или - "по регламенту".
- Вот именно - штатно! - Если кто-либо из ваших приятелей, спросит о результатах командировки, отвечайте им: "ВСЕ ШТАТНО!" И это будет правдой.
В душе у курсанта распускались цветы.