Все штатно!

от пассатижей и нержавеющих шайб не отличаются. А их уже видели ватажники, и знают о них. И не только видели - в руках держали…
Путешественник настлал куски дерна на пепелище. Доспех остывал на дереве, Ондрей обмел  его лапником.
Байдана вышла прочной, долговечной. Темно ‑ синяя, с золотистыми цветами побежалости, она производила впечатление даже на него.
Для оправдания своего отсутствия, слесарь-термитчик набрал в опустевшую емкость малины - пацаны и Олена будут рады. Готовый доспех показывать до поры не хотел, прошмыгнул в хату, спрятал рубаху под стрехой, за охапками лечебных трав.
Начало положено - один доспех сработан! Ондрей думал подарить его Матюше, но не хотел  при этом обыденности, не кусок хлеба…
Не прошло и недели, в один из престольных праздников, такой случай представился. Он вынес байдану из дома, бросил на землю перед сидящим на бревне Матюхой.
–Твоя!
Тот поднял глаза.
- Мне? - Мне? – переспросил недоверчиво.
Встал уважительно.
- Это богачество мне? – не верил своим ушам.
‑ Да Матя, случись напасть, а у тебя - оберег. Филе тож справим. Семка и Тит обойдутся. Малы…
Подошел Филя, приподнял байдану за плечи, приглашая отца примерить подарок. Тот подогнул колени, вытянул руки.
‑ Богатырь!‑ довольно хлопал отца по плечу сынок. – Осталось вервием подпоясаться и на рать.
‑ С чем на рать-то? С дубьем али камнем? ‑ ворчал довольный Матюша.
- Для такой брони, не вервие, сыромятный пояс нужон, ‑ заметил даритель.  Дай срок, справим и пояс…
Старшой уселся на бревно, любопытствуя отвернул полу байданы, чем ‑ то озабоченный возился с кольцами. Ондрей с улыбкой наблюдал за ним. Разогнуть кольца Матюхе не удавалось, как не тужился.
‑ Это што… – поднял он глаза на Липатова, – …другая бронь?
‑ Та самая! - Я што-то сделал, и вот… Говорил - рано хоронишь!
‑ Нешто…, - мужик крутил плетенку, не веря в такие перемены.
‑ Гляди! ‑ Ондрей, взял из мешочка разрезную шайбу, легко свел и развел её.
‑ Тут такое дело… - Бросаешь в огнь и ждешь, покеда она не станет как калина красная. Опосля в масло ее. - Делов - то. И цвет другой, и поруха не берет.
‑ Откель ты все это… - Но как не поверить - вот она… Перед людями не стыдно, таперича я у них за нАбольшего сойду. А?
‑ Так! - прервал благодарные его излияния Ондрей. - Таперича Филе… Пусть сынов своих дает…
‑ Бери, для меня же! ‑ бросил Филипп. – Чаво там…
Малые крутились поблизости, после слов отца, они довольно запереглядывались.
Липатов принес инструмент - струмен, как они назвали, мешочки с шайбами, показал - как верстать цепь. Подсчитывая размер доспеха, сделал поправку на широкоплечего "заказчика". Уж на что отец крепыш, сынок пошел еще дальше: в двери прямо не мог пройти  - боком протискивался.
Не первую кольчугу вязал Ондрей, он хорошо знал - негоже сработать ее на пределе размера. Кольца на ударе не растянутся, гася замах врага, другое дело - свободный вис. То, что тяжелее… Есть такое. Но это - пусть…
Не раз подходил Ондрей к недорослям, правил их ошибки: неполное сведение колец, пропуски… Пусть теперь отец с ними…
Можно идти дальше в деле защиты от татарской напасти. Байданы должны быть боевыми, не последнее дело их внешний вид. Если доспех смотрится нарядно, каждый захочет такой же… В этом суть проекта: подумать о своей защите самому!
В голове Ондрея цепочка мыслей, наводящих на размышления. Его соплеменники удивительно быстро привыкли к диковинкам: нержавеющим кольцам, плоскогубцам. Малые вообще, восприняли все это как должное. Он здесь давно, но не видел, чтобы мужики использовали в хозяйстве кольца, цепи… Городской житель, не сходя с места, мог придумать три десятка применений его цепям и кольцам. Эта лень сознания...
Матвей и Филипп видели - он пришел к ним на выселки с одной сумой. Они не могли не думать: откуда у него эти мешки с кольцами, струмен?  Он же никуда не отлучался, все время на виду… Почему не спрашивают ни о чем?
Пацаны работали споро, в охотку, им уже нужна подсказка: как закольцевать рубаху, плести бретели, ожерелье, обметывать края. Мальцы уложились в двенадцать дней, оставалось   доспех закалить.
Ондрей выкопал прямоугольную яму по длине и ширине доспеха, начал жечь в ней валежник. Готовил корыто с маслом. Своего не хватило, он попросил у Фили добавки. Тот принес масло не сразу, судя по всему - жалел.
‑ Однова живем Филя! ‑ успокоил его термист. - По какой цене масло прикупали - помнишь?
‑ Ну! ‑ произведя в уме подсчеты, тот поднял на Ондрея глаза. – Ну! - повторил, давая понять - вспомнил.
‑ А доспех как ценишь?
Филипп молчал.
- А то гляди, жалко масла на полкопейки, останешься без оберега. Нет его, и где тебя искать опосля, случись што? В кустах без головы? То-то!
Операция закалки прошла без сучка и задоринки. Перед этим потребовалась легкая правка: где кольцо пацаны забыли, где вместо одного - два связали.
Кольчу повесили на сук, подставили под нее корыто. Расчетливый Филя, заполнив свою меру, от греха унес ее домой. Масло…
‑ Тебе!‑ сказал Ондрей, протягивая ему броню, когда он вернулся.
У Филиппа ком в горле стал. А он тут со своим маслом… Его глазам стало жарко.
‑ Таперича… - Никто не страшон! ‑ только и сказал.
Замолчал. Исподлобья и благодарно смотрел на Липатова.
‑ Здеся вона што…, ‑ Ондрей торопил события. – Есть у вас на примете мужики, сами по себе штоб?
‑ Таких нет, все под князем ходим, ‑ осторожничал Матя.
‑ Князь - ладно, штоб работные были, а не с титькой во рте?
‑ Есть такие. - Как не быть. Много…
‑ Давай их сюда, убережем рабов божьих.
‑ Завтра приведу, ‑ встрял Филя. – Што тебе отец ноги бить… Кого скажешь…
‑ Только не говори для ча, ‑ наставлял Ондрей. ‑ Сам скажу…
‑ Лады! ‑ Матюша не противился.

                                      4

Спал Ондрей долго, проснулся, когда солнце стояло уже в зените. Пробудился он от гомона людского: у его кольчуг, развешанных на деревьях, толпилась дюжина незнакомых мужиков. Разных лет и достатка, они мяли доспехи, восхищенно качая головами.
Стихли, расступаясь уважительно перед Ондреем. Сняв шапки кланялись ему как барину…
‑ Чего там…, ‑ смутился Липатов. – Не богачества для… Защита… Ежели татары набегут… Чего Филя говорил-то?
‑ Значица… ‑ вперед выступил нескладный парень, одних с Ондреем лет, - …для дела Матюша, дескать кличет…
‑ То я просил. - Вот што… Не богатей, а что могу, то могу… Взять рубаху…, ‑ Ондрей указал на доспех. Хотите себе железо? Пусть не клепанку – сведенку.
‑ Как не хотеть… хотим. Только сможем ли… Где материи взять… Нет, не богаты, не осилить такое, ‑ слышались разочарованные голоса.
‑ Невдомек вам! ‑ перебил их Ондрей. ‑ Будет и материя и струмен. Только успевай носы утирать. Семка и Тит уже в ремесле. Могут… А ну покажите дядьям, как зачинать! - скомандовал он ребятне, разбив мужиков на кучки.

                                        5

‑ Вы уверены, что у Липатова все идет как по маслу? ‑ ректор близоруко щурился на историка.
‑ Гарантию не дам, поскольку здесь много стороннего, привнесенного, -  Валентинов старался держать себя в руках. Червь сомнения точил его уже не первый день.
‑ Тем не менее, думаю, у Андрея все в порядке, и его задержка оправдана важными обстоятельствами. На сегодня востребовано более четырехсот комплектов оборудования, если говорить о доспехах. Кроме того, уходит немало денег. Что наводит на мысль: идет интенсивное оснащение социума, приобретается конница, экипировка…
‑ Ладно! ‑ прервал его ректор. – Вы как будто убедительны. Как будто… Сейчас меня интересует: как все начнется? Ваши прогнозы на этот счет?
‑ Вижу варианты…, ‑ Валентинов прикрыл глаза, сосредоточиваясь. - Первый. Предположим, под седлом шесть сотен коней, треть всадников - окольчужены. Пеших - пять сотен, половина из них в доспехах. Если верить плану Липатова…
- Вы-то сами верите в него, Никита Сергеевич?
- По большому счету - да! Андрей умен, инициативен, коммуникабелен. Кроме того, он самолюбив, не побоюсь - амбициозен, что в нашем случае - добродетель.
Продолжаю. Мужики работали доспехи не помышляя о набеге ворога. Пасли скот, растили пшеницу, охотились… Татарская разведка, должна увидеть успокоенных, погруженных в свой быт людей. Однако табун… Да, лошади…
Поначалу, татары не поверят своим глазам… Как? В этих, испокон веков голодных местах? Долго думать, они, однако не будут - попытаются угнать табун -  царскую по тем местам добычу.
Андрей должен предупредить своих соплеменников: охрана лошадей - дело очень непростое, и пять всадников положение не спасут, их надо не меньше двадцати. Думаю, с угоном у татар ничего не выйдет. Но они этим обстоятельством сильно озабочены. Что стоит за табуном? Не исключаю, татарская разведка пошлет за подмогой. Поставьте себя на их место.
Здесь деталь: если попытка угона отбита – одно дело, если её не было вовсе - другое. В первом случае народ станет готовиться к отпору. И это хорошо.
Во втором - татары усмотрят в безмятежных мужиках тайный и грозный смысл. На явное противостояние они не пойдут, дождутся подкрепления.
А народ в неведении: пьют вино, бьются на кулачках, работают…
Татарская разведка может попытаться узнать - что стоит за табуном? И с удивлением узнает – ни ‑ че – го, мужик - мужиком и остался. Оружию взяться неоткуда, дай бог лапти у крестьянина есть. Косы, серпы, кистени, пращи - не в счет. О кольчугах, думаю по совету Андрея надежно спрятанных, они даже не подозревают.
Предположим: разведка себя обнаружила, и русичи тут же, дружинами вышли в поле. Под водительством князей, разумеется.
И что видит враг? Несметное количество синих, зеленых, блестящих на солнце необычных доспехов. Что они при этом испытают? Мистический ужас? Любопытство? В то, что они потеряют при этом дар речи - нет сомнений, такие доспехи им еще не приходилось видеть.
Убоятся ли они увиденного, или ввяжутся в бой? Если обратятся в бегство, то можно считать, что эксперимент удался и цель достигнута. А если нет…
Липатов все это конечно анализировал, и выводы из этого делал. Безусловно, он не имел права говорить соплеменникам о времени набега, они могут не так его понять. Я уверен, он примет все меры предосторожности, никого понапрасну не настораживая. Неплохо, если бы Андрей сумел убедить сотоварищей: инициатива упреждающего удара должна быть за русичами. Такая тактика - ключ к их безусловной победе.
‑ И последнее…, - Мудрец завершал свой монолог, ‑…честно говоря, я с самого начала не одобрял липатовского выбора. У меня внутреннее неприятие его идеи, внешне благородной, а на деле - блаженной. Это мое личное мнение, оно было и останется вне зависимости от результатов эксперимента.
‑ Никита Сергеевич, вы напоминаете мне одного библейского персонажа, который еще до рассвета, успел три раза откреститься от своего коллеги. Проект - ваше детище, с таким же успехом можно говорить и о всей его тщете, ‑ больно ударил по самолюбию МЦ ректор.
‑ Почему же? ‑ на тон ниже возразил Валентинов. – Остальные пять