Не сбиться бы с пути

Мы в вечных поисках бредём,
Ища свой путь-дорогу
Порой не зная, что мы ищем, что найдём,
С мольбой взываем к богу…

Счастье - оно разное для всех -
Кому одно, кому иное...
Как важен многим людям мелочный успех,
Как дорого им то, что ничего не стоит!

Не жажди же себе ты покорить судьбу
Ведь те, что мнят, будто бы сами сделать это смогут
Потеряны, заблудши, в мрачной тьме
Не заплутай же ты, ища свой путь-дорогу!

Богатство материальное – не вечно, эфемерно,
Бессмертно только то, что для души бесценно!





Пролог.

Счастье порой бывает чем-то неуловимым. Иногда мы можем даже не осознавать, что счастливы,  и понимаем это только когда теряем что-то или кого-то, что это счастье нам даёт – свободу или близкого человека. В слепых поисках того, что общество называет счастливой судьбой, мы рискуем тем, что уже имеем. Так было и с ним.

Гриша жил в простом, самом обыкновенном селе. Его отец, Александр  Васильевич Потёмкин был полковником в отставке, и женился на его матери, Дарье Васильевне Скуратовой, уже на закате зрелости – в шестьдесят пять лет.

Их разделяли целых тридцать лет.

Однако, не смотря на большую разницу в возрасте, родители нежно любили друг друга, Гришу и пятерых его сестёр – Марию, Пелагею, Марфу, Дарью и Надежду.

Сначала время текло размеренно и с непрестанными улыбками – легко и без забот. Бегать, смеясь и радуясь чистоте природы,  наблюдать за ловлей рыб и пахотой – вот что составляло счастливое детство маленького мальчика с красивыми, любознательными глазами, словно бы постоянно требующими чего-то нового.



Однако в один момент что-то переломилось в чистой  душе Гриши.  Ему только-только исполнилось семь, когда его отец умер. Внезапно, тихо и спокойно.

Их довольно просторный, ухоженный домик наполнился плачем и состраданием, сливающимся в нечленораздельный вой.  Всё вокруг на мгновение потеряло смысл и краски. Люди, что стояли вокруг, эта комната с тусклым светом свечей  – Ничто не имело значения, становилось бессмысленным. Ничто и никто, кроме гордого профиля, навеки закрытых глаз и губ с извечной, такой родной и привычной, доброй полуулыбкой, которую не стёрла даже смерть.  

Гриша был мал и  сначала не мог до конца осознать произошедшего. А как осознал, так почувствовал впервые зияющую пропасть своего бессилия перед судьбой. Перед  волей Бога. Перед смертью...

Оно стало тем чувством, которое он ненавидел. Тем, которого боялся.


Глава 1.

После смерти отца Гриша вместе со всей семьёй переехал в Москву, в дом своего двоюродного дяди – Кисловского и поступил в университетский лицей.

Москва ему определённо нравилась, но… чего-то явно не хватало.  Не хватало свобод и просторов села, лёгкости безудержных лесных ветров, запаха трав и нетронутых рощей. На восприимчивый и пытливый ум ребёнка давили суета и многолюдье бывшей столицы, которая, однако, почти ни в коей мере не потеряла былой значимости.  Здесь было столько народу, и каждый, будь то иностранец, иногородний или коренной житель, все искали выгод. В Москве была хорошо развита торговля и образование.

Становясь потихоньку подростком, Гриша всё же сумел привыкнуть и полюбить  этот город, полный всякой всячины, церквей, культурных ценностей, и, естественно, познакомился с главным достоянием – могучей Москвой-рекой.

Он стремился к наукам, беспрестанно и жадно поглощая новые знания, видя в них своё будущее, которое нужно было непременно сделать радужным.

Учителя, почувствовав сообразительность и талант мальчика, потянулись к нему, холя и лелея.

Он стал лучшим учеником.  Вернее, одним из лучших, но его это нисколько не смущало. И, тем более, вовсе не мешало матери гордится столь быстрыми и блестящими успехами любознательного сына.

Вскоре их, двенадцать лучших учеников лучшего московского университетского лицея было решено отправить в блистательный Петербург, ко двору, пред светлые очи государыни Елизаветы Петровны.



Глава 2.

- Ого… ты только посмотри! - только и могли прошептать восхищённые ученики, осматривая огромный город.

Он не мог оставить равнодушным. Замечательные дворцы,  фонтаны, мощёные дороги, статуи, парки, цветы, церкви, лавки и магазинчики – всё словно дышало невыразимым великолепием, которым восхищалась вся Европа.  

Наш герой, которому к тому времени исполнилось восемнадцать, как и другие, влюбился в Петербург  с первого взгляда.  Всё здесь манило, очаровывало, затягивало в омут.  Роскошь города,  одежд прохожих, прекрасные дамы… вмиг все те места, в которых жил или которые посещал Григорий, сразу поблёкли, потускнели, потеряли свой шарм.

Даже милое сердцу, полузабытое село, даже дышащие свежестью просторы Москвы реки, вдоль которой он всегда гулял, когда хотелось побыть одному…

Проходящие мимо молодые девушки смущённо улыбались молодому человеку, бросая нежные взоры. И неудивительно – возмужав, Гриша превратился в красавца. Высокий, довольно крепкий для своего возраста, тёмно-каштановые, аккуратно стриженые волосы, прямой нос, тёмные дуги густых, всегда чуть приподнятых бровей над переливчато-карими глазами и широкий лоб, что говорило о большом уме и упрямстве своего обладателя.  Одет он был скромно, но опрятно, как подобало ученику хорошего лицея и офицеру Конной гвардии, в которую он был записан по исполнении шестнадцати лет.

Вот,  через  несколько дней, которые им были предоставлены для осмотра столицы, наконец-то было решено представить их великой государыне и её двору.

Потёмкин, как и его товарищи,  всю ночь не спал в предвкушении этой встречи. Она казалась молодому человеку предвестником скорых и очень благоприятных перемен.

«Когда-нибудь я обязательно перееду жить в этот замечательный город!» - решил юноша, целеустремлённо глядя в окно.

Сквозь затянутое ночной мглой небо он будто бы уже видел себя этаким солидным, богато одетым, статным красавцем, разгуливающим с гордо поднятой головой, по-хозяйски осматривающим мощёные камнем улочки под руку с прекраснейшей из красавиц...  
И чем труднее представлялось достичь этой цели, тем слаще она казалась этому юному авантюристу.

…

Когда Гриша вместе с другими шёл к апартаментам государыни, он понял, что то, что он видел раньше – попросту преддверие рая. Сам рай находился здесь, в Зимнем дворце…

Он вовсе не нуждался в комментариях.  Да и язык вовсе отказывался подчиняться, когда видишь перед своими глазами такое. Всё вокруг, от сада в целом до крохотного фонтанчика,  от самого дворца до узора на стенах, а так же мебель, картины, ковры – всё было настоящими шедеврами, произведениями искусства, от которых не хотелось отрывать взгляд.

Как ни старался, он не мог побороть трепет, вызванный предстоящей встречей с женщиной,  имя которой произносилось  с опаской и восхищением  по всей России.

Двери в покои быстро и бесшумно отворились прямо перед посерьёзневшими гостями.

Стройным рядом двенадцать учеников проследовали вслед за учителем.

Государыня, застывшая в наигранно непринуждённой позе, с усталым интересом осматривала вошедших.

Те в свою очередь осматривали её с нескрываемым любопытством и преклонением.

Всю жизнь государыня Елизавета Петровна, дочь великого императора – реформатора Петра первого, считалась красивейшей женщиной империи. Её красотой восхищались все, и почитатели,  и враги. Она была так же известна своей вспыльчивостью, любвеобильностью и пристрастием к праздникам.

- Это те самые лучшие ученики Московского университетского лицея? – прозвучал властный, звонкий голосок государыни, никак не вязавшийся с этим усталым выражением.

То, что ответил учитель, да и последующего диалога Потёмкин не слышал.

Он окинул пронизывающим взглядом сидящую перед ним женщину. Она действительно была красива: чуть пухленькая, но высокая,  длинные каштановые волосы, уложенные в прелестную причёску,  соболиные, красиво изогнутые брови, оттеняющие большие голубые глаза, красивые губки…  На вид ей никак нельзя было дать больше тридцати, однако Гриша знал, что ей уже под пятьдесят.  Его цепкий взгляд тут же отметил, что на измождённое лицо царицы наложен не один слой пудры и румян.

Одета она была как и подобает государыне – богато и со вкусом. Создавалось впечатление, что она – сломанная кукла внутри,  умело задекорированная искусными мастерами.    

Разговор, кажется, шёл об успеваемости молодого поколения и о  несовершенствах системы образования.  Государыня милостиво кивала обильным возлияниям учителя.

-  Мы делаем всё возможное, чтобы создать им необходимые условия – горделиво возвестил учитель, подобострастно глядя на императрицу, - Но, как известно, финансовая помощь со стороны вашего величества вовсе не помешала бы…

Это было всё, что Потёмкин запомнил из этого разговора. По его губам пробежала тонкая усмешка.  Вот что значит медленно подойти к сути!
Когда государыня знаком объявила об окончании аудиенции, ученики вновь ровным строем покинули  покои. Сказать по правде, наш герой был разочарован. Он ожидал каких-либо особо приятных похвал, наград, чего-то особого…

Ну ладно, всё ещё впереди…

Он шёл средь своих товарищей, озираясь. Одна картина привлекла его особое внимание – живопись на тему древнегреческих мифов. Красиво и образно. В ней заключено столько смысла…

Он и не заметил, как отстал от товарищей.

Вместе с ним остановился и его приятель Коля. Некоторое время они просто молча созерцали.

- Красиво… не находишь? – Подал голос Потёмкин, с видом великого мыслителя отрывая взгляд от полотна.


Тот собирался уже утвердительно кивнуть, как вдруг, собравшись, с улыбкой ответил:

- Пожалуй сейчас перед нами предстанет гораздо более живая и очаровательная картина!

Гриша медленно повернулся и… замер в удивлённом восхищении:  к ним лицом шла девушка, прелестней которой он не встречал… Лёгкая, как лепесточек, изящная, с грацией кошки. Её светло-каштановые волосы отливали золотом, губки и чуть вздёрнутый носик поражали своей аккуратностью. Она прелестна… и не только чертами лица,  ибо было много девушек с более правильными, однако каждая чёрточка именно этой незнакомки наполнена неизъяснимым очарованием, изяществом, обаянием, обволакивающими, будто гипнотизирующими…

- Кто это? – Только и смог сказать молодой человек.

- Эге! Что, уже влюбился? – Усмехнулся приятель,  - Это супруга нашего цесаревича Петра, Екатерина Алексеевна!

Вот тогда Потёмкин понял суть слова «разочарование».

Чудное видение, чуть было не показавшееся восхищённому наблюдателю миражом,  медленно подплывало к ним.

Те склонились в подобающем поклоне.

Он не отрывал от неё взгляда. Столь лёгкая, хрупкая, как сон…
Поравнявшись с ним, девушка, бросив томный взгляд на оторопевшего юношу, вдруг расцвела в кокетливой улыбке, полной очарования и весенней свежести.

Она сияла молодостью.

Ещё несколько минут после её ухода, Потёмкин не мог очнуться. Затем, тряхнув головой, словно прогоняя наваждение, отправился догонять учителя и остальных.
                                                                                                           


Глава 3.

Эта поездка кардинально изменила все его намерения, все мечты. Вернувшись из Петербурга он вернулся сам не свой