Рыбалка по пятницам

позвал Витьку, тот приехал сразу. Пока жены и сына не было дома, Сашка поведал другу о своих переживаниях, просил совета, не знал, что делать дальше. Его тянуло к Валентине, и невозможно было оторваться от семьи. Витька молча слушал и участливо вздыхал,  потом  сказал, что у него ситуация ничем не лучше, денег и жилья  так и нет.  К тому же он всё больше тосковал по девочкам, видеться с  ними молодая  жена  не дозволяла. Да и встречаться с дочками без денег ему было стыдно.  Младший сын рос, и тут тоже требовалось много вложений и душевных, и денежных. Правда,  хоть на здоровье Витька не жаловался, переносил все тяготы без особых стрессов. Тянул лямку молча, насупившись и отгородившись от прелестей жизни. Он заметно осунулся и как-то даже постарел.
- Вот было время,- мечтательно говорил он, глядя куда-то вдаль. - Дачи, гамаки, костры, ночные рыбалки.  И надо было нам  с тобой так приплыть, лучше бы я вас тогда на юбилей не звал. Угораздило же тебя опять с  Валькой встретиться, прямо мистика какая-то, не иначе, ещё и рожать надумали. Нужно это было всё?
Сашка  согласно кивал головой и вздыхал.
- Надо было, не надо, лучше, не лучше. Всё уже случилось, оба приплыли. Что теперь? Ей это было нужно, а меня никто не спрашивал,- тяжело вздыхал Сашка.
-  И что теперь сделаешь?- сокрушался Витька,- всё уже наделано вплоть до детей. Тут хоть головой об стенку, ничего не изменится. Отпустить надо все мысли и думы,- вот что я тебе скажу. – Ни твоя Валюха, ни моя истеричка про деньги не думали, когда любовь с нами крутили, вот пусть и сейчас на них не надеются. Мы никого не обманули в этом вопросе, золотой жизни не обещали. Валюха сама родить решила, знала, что у тебя семья и  какая у неё самой зарплата. Какие теперь претензии? И моя знала про девочек, всё знала, а ребёнка сразу родила, могли бы и так пожить, я предлагал. Не захотела, заартачилась, семью ей подавай полноценную,  а теперь, выходит,  мы одни должны бошки ломать, да душу изматывать.  Отмахнуться надо от всего и от их требований тоже, что есть, то есть. Я знаешь, от этих постоянных нервозов  перегорел что ли, такое безразличие напало, гори всё огнём. Иной раз веришь, просыпаться не хочется, на работу иду, ничего вокруг не интересует. Никаких планов не строю, а раньше лета ждал, отпуска, на дачу тянуло со страшной силой. Нет, скажу я тебе, одно дело целоваться с ними, другое - жить семьёй, два абсолютно разных понятия. Да лучше бы я век на Ленкин гамак смотрел, как она книжки там листает, а тёща с девчонками возится. А меня это тогда возмущало, даже обижало что ли, сам не пойму. Я один вкалываю, кручусь, а жена с  книжечками нежится. А то, что именно это и грело меня все годы не понимал, дурья башка, нашёл себе бойкую, смазливую, ей книжки точно по барабану.  Она меня в такой ли оборот взяла, кровь внутри бурлила при виде её сладкой да манкой. Теперь невроз не отпускает, другой раз аж дышать нечем, как вспомню, что столько лет рядом с собой домашнего покоя не замечал. Если бы мог, сейчас бы сына забрал, да к Ленке назад подался,  в грядки бы врос по пояс, с места бы не сдвинулся.  Только вот ни тебе тех грядок, ни тебе той жены. Мне даже бывшая тёща ночами снится, веришь,  смотрит на меня из кустов и молчит, в поту просыпаюсь.
- Залетели мы с тобой по полной, не хуже наших девушек,-  выдохнул Сашка,- я думал, может, у тебя всё хорошо сложилось. Хотя, если честно, не верил никогда в это. Ленка у тебя душевная была, ни крикнет, ни заскандалит, плавает себе уточкой по огороду да улыбается, и девчонки вокруг матери бабочками вились. Да и тёща тебя не донимала никогда, а ведь по два месяца с вами жила, и всё было тихо, душевно. Урожаи свои помнишь? Офигеть сколько всего было.  
- Слажено было тогда с Ленкой, текла жизнь и текла,- грустно вздыхал Витька.-  Теперь всё нервирует, и квартиру ведь разделил, дурак. Моя, мол, жилплощадь, ты ко мне жить пришла, и опять она не скандалила, плакала потихонечку, чтобы только я её слёз не видел. А я и не старался увидеть, всё в другую сторону пялился.  Сейчас бы у неё  такой обиды на меня не было.  Теперь ни у неё жилья, ни у меня.  Куда всё делось? Рассосались деньги, как леденцы у пацанов,  только обиды да проблемы грудами висят. Девчонки  со мной видеться не хотят, и ведь не мать их настраивает, знаю, что не она, повырастали и сами так решили. Теперь уже и они понимают, что ничего у них нет. Папаша отнял, впятером в тёщиной двушке живут, и я с пустыми карманами бегаю. Ни туда пойти, ни к себе дочерей позвать. Ты ещё к Валюхе  ездишь, хоть есть где встретиться, а я вообще завис  в безысходности.
- Чует моё сердце и у нас это не шибко надолго,- отмахнулся Сашка.-  Мотаться к ней я уже перестал, а  от подачек она сама откажется, я её знаю, она виснуть не будет. Хорошо ещё если  вся эта бодяга до Нинки не дойдёт, а то  начнётся сериал  почище твоего.
- Ты если что, квартиру  только с Нинкой не дели,- советовал Витька,- препоганое это дело, ничтожное.  Пусть даже и выгонит тебя, собирайся и уходи,  ей и без того будет больно.  Всё-таки одну боль пережить или две, разница есть, ещё какая. Одну, она  может и вытянет,  а вторая её разрушит, а у вас сын взрослый. Подумай, как на нём всё  скажется. На пепле потом попробуй, возродись.
В это время хлопнула входная дверь. Нина  вернулась домой, и  разговор спешно оборвался.
- Что замолкли, партизаны,- пошутила она,- потом неожиданно серьёзно посмотрев на Витьку сказала: ты научи, научи его уму разуму. У тебя теперь опыт,  такие ли урожаи в новой семье собираешь не хуже, чем бывало на даче. Вот только не обогатился, похоже, всё беднее и беднее становишься, вон и рубашка на плечах висит, как на  пугале. Помнится, на грядках всё лето вкалывал, а таким циркулем не ходил,  усох весь без Ленкиной заботы, обезводился. Кислород  себе перекрыл, - вот что я тебе скажу. Всё ведь было и дача, и квартира, и дети, одним всплеском гормонов всё перечеркнул. До чего же вы мужики слабые особи.
Она устало махнула рукой и закрылась на кухне.
- Видал, всё чует,- взбудоражено зашептал Витька.- Не-е, от них надолго не скроешься, собачий нюх на всё, чужое, а чует, по больному режет. Как ещё тебя не вычислила, глазами насквозь буравит.
Он боязливо глядел на Сашку.
Тот испуганно посмотрел в сторону кухни.
   По весне Нина  неожиданно заговорила с Сашкой о возможности их переезда ближе к её матери. Ей почему-то нестерпимо захотелось жить в городе своего детства.  А тут ещё и случай подвернулся: брат с семьей уезжал  за границу и продавал квартиру. Квартира была большая, хорошая, и мать  убеждала Нину купить её, за те деньги, которые они выручат от продажи своей,  брат хорошо уступал им в цене. Нина буквально загорелась этой идеей, она строила всевозможные планы и  уговаривала Сашку согласиться. Держаться  за их квартиру особого смысла не было,  а там ждала большая удобная трёшка с двумя лоджиями, и тёщина помощь под боком. Сашка  не решался, он понимал, что с этим переездом встречи с Валентиной прекратятся полностью,  тёща жила от  них далеко.
- Переезжай,-  убеждал его Витька,- это шанс. Рано или поздно всё откроется и что тогда? Сейчас между двумя  мечешься и каждой нужен, а  столкни их, обе враз от тебя откажутся.  Пусть уж всё идёт, как идёт, будешь деньги отсылать, а растить ты всё равно не растил.  Да она на это и не рассчитывала, сам же говорил. За что держаться-то? Работы толковой нет, и того гляди сам спалишься. Нинка - рентген, когда никогда просветит,  а то ещё и люди донесут, не так уж далеко они от тебя проживают. Подрастёт пацан, мотаться начнёт. Что тогда делать будешь?
   Переехали они быстро, эту новость Сашка Валентине сообщать не стал, решил, что позвонит и скажет чуть позже, при случае.  Новая квартира была полностью обставлена мебелью, и тащить свою им не пришлось, взяли только самое необходимое, остальное,  что продали, что оставили новым хозяевам, те были этим чрезвычайно довольны. Валентине он позвонил  спустя четыре  месяца после переезда. Сообщил, что живёт теперь далеко, и встречаться возможности нет совсем, при этом обещал деньги высылать. Валентина слушала и плакала, просила не забывать её и Петеньку, Сашка не мог выдержать её слёз и первым прервал разговор. После этого он ещё долго ходил смурной, жена не дёргала его, считала, что таким образом муж адаптируется на новом месте. Старалась, как можно больше о нём заботиться, даже тёща изо всех сил пыталась им помочь. Надолго забирала внука к себе,  Никифор был особенно рад их переезду. Он всегда хотел жить поближе к бабушке, и этот город ему давно был не чужой. Жизнь на новом месте складывалась ровно и удачно, Сашка быстро устроился на работу, Нина тоже нашла приличное место, но  только спустя год. Помогла тёща, у неё остались  деловые знакомства. Никифор учился, в школе ему нравилось. Немного погодя неугомонная тёща сосватала им участок земли в садовом кооперативе за небольшие деньги. Кто-то из её соседей срочно продавал свои сотки, жена уцепилась за них, и  быстро оформила сделку. Домика на участке не было, стояли только покосившийся  сарайчик и полусгнившая деревянная теплица. Но Нина радовалась и убеждала Сашку, что они всё построят, и она снова будет сидеть в своих любимых грядках. Место попалось высокое, не болотистое, деревья и кусты росли хорошо. Осилить быстро строительство дома не получилось, а вот поставить крепкий большой сарай, поставили. На несколько лет он стал им хорошим убежищем.
- Нам и этого хватит,- убеждала его жена,- всё равно только спать в него заходим.
Она светилась счастьем и горела разными идеями.  На участок  удобнее было добираться на автобусах, те ходили каждый час, и  с транспортом не было проблем. Никифор ездить  туда наотрез отказался, он всё лето проводил во дворе у бабушки.  Все дни гонял с пацанами  на велике, и это ему нравилось больше. Нина сажала цветы, обустраивала участок и копалась в грядках,  Сашка потихоньку успокаивался. Постоянные дачные  дела вернули его в то время, когда он был счастлив и ничем особым не терзался, это вновь обретённое состояние расслабляло и затягивало  всё сильнее, вселяло уверенность и покой. Он  редко набирал Валюшкин телефон, и всё реже пересылал деньги. В один прекрасный момент она перестала отвечать на его звонки, связь оборвалась. «Обиделась, - подумал Сашка, - толку от его звонков нет, толковой помощи тоже, устала страдать и надеяться». Какое-то время он ещё пытался дозваниваться, но всё было безрезультатно. Без возможности общения с Валентиной он  совсем перестал слать  деньги по её адресу. Подумал, может, она там уже не живёт, всякое случается. Никаких известий от Валентины больше не поступало, Витёк тоже давно не давал о себе знать.
***
    Время шло, Никифор  уже оканчивал школу,  сдавал выпускные экзамены, когда Сашке вздумалось найти Витьку и узнать, как у того дела. Он долго пытался дозвониться до друга, но всё было безрезультатно, видимо тот поменял телефон, и найти его не было возможности. Сашка открыто сожалел, что связь с Витькой оборвалась.  Они очень сблизились, и сейчас он бы с удовольствием позвал друга к себе, может даже чем-то и помог. Кто знает, вдруг  у того  жизнь  так и не заладилась. Но  Нина уверяла, что всё это давнее и уже забылось, теперь у каждого своё и лучше старое не ворошить. Неизвестно во что всё выльется,