Тот Свет

примерять к своей головке. Потом отдала её младшей сестре.
- Возь ми Акуля. О на лепота.
Очнувшаяся Мара выскочила на улицу, схватила снег и стала им натирать лицо приговаривая:
- Сворог, Сворог, не давай нам ворог!
Женщина вернулась в дом, взяла заколку:
- Рости, рости наши дом и мости.
- Добрые духи нас посетили, - сказал Коста. – Быть счастию в нашем доме!
- Ах, твоими устами да мёд пить, Коста, - вздохнула Мара.
- Что то було? – спросил Козьма.
- Буду се е, сын дочки, чуем, Радды, - почти одновременно ответили Мара и Коста. И испуганно переглянулись от совпадения мыслей.
- А ведь дитя был похож на нашего недавнева гостя, - улыбнулся Коста.
Он посмотрел в угол, где в терраплане сидел Антон, словно встретился с ним взглядом.
- Да кто жи се е поймёт? - раздумчиво произнёс Коста.
- Ты жизнь видал, - сказала ему Мара, неужели не понимаешь, что то буду се е, но ужо без нас.
- Не говори так, накличешь...
- Я хочу к ним! - закричала Радда. - Оставьте меня у них с сыном! Я не могу жить в покое, когда знаю про их лютую смерть!
Она рванулась в дверь. Открыла её и предстала перед роднёй вместе с сыном.
- Это я, ваша Радда, матушка и батюшка! Не гневайтесь и не бойтесь меня!
- Чур-чур! - замахал руками Козьма.
- Да что ты чуркаешь, бестолочь! – воскликнула Мара. - Идите ко мне родные мои! Как сынишку назвала?
- Ростиславом, матушка!
Радда зарыдала и бросилась в объятия Мары. Но та нагнулась и подняла на руки внука.
- Сворог ты наш! Какое счастье узреть Ростислава! И он вылитый мой батюшка! Правда Коста?
Тот взял внука к себе, а мать и дочь обнялись и стали медленно раскачиваться. Потом отошли друг от друга, не теряя рук друг друга, и стали медленно танцевать вокруг Косты с внуком. В хоровод включился и Козьма.
Мара запела:
- Сворог сильный бог, ты же нас сберег, ты же дал воды, ты же пищу принеси. Ты же дай родной кровине быть в достатке и в овине. Баю бог наш, баю бог, ты Сворог нас всех сберег...
Пела и Радда, её глаза блестели от радости и счастья.
Антон с Мгамой и Элеонорой Владимировной переглянулись.
- Не беспокойся, всё будет хорошо, - сказала нибируийка. - Нам надо тоже выходить. Но я стану перед ними иной.
Все вышли к хозяевам дома.
Перед величественной Мгамой в образе Перуна славутичи пали в земном поклоне.
Мара первой встала:
- О Перун, бог наш великий, не зря ты пришёл к нам из буду се го! Гневаться будешь, али прозреть нас пришёл?
- Прозреть жена Козьмы! Я показал всё, что случит ся в Коло Своро. Забудьте о Радде, но держите радость в душе. - Мгама обратилась к спутникам, - уходим. Они в трансе.
- Можно я оставлю волосы сына?
Мгама кивнула головой.
Радда ножом со стола срезала прядку с чубика Ростика, обвязала волосы нитью из своего платья и положила пучок на стол.
Она прошла по дому, поцеловала всех в губы.
В мгновенье все снова были на планете Мгамы. В то же время в доме все проснулись от гипноза.
- Исчез Перун, - вздохнула Мара.
- Ушли виденья, - вторил ей Козьма.
- Она нас целовала, - воскликнула маленькая Радда.
- Это ты, дочка, пришла к нам через многие Коло Сворожье, ты родная. Храни тебя Перун!

6

Терраплан вновь оказался над Нибиру.
Все смотрели на Радду. Женщина смотрела себе под ноги. Она подняла голову, спокойно посмотрела на нас.
- Как вы превратились в бога Перуна? – спросила она Мгаму, дав понять, что принимает гуманность идеи снять истинный драматизм посещения её детства. И в душе она ругала себя за волю чувств, проявленную при встрече.
- Не кори себя Радда, - поняла её состояние нибируийка.  – Мы только в экспедициях понимаем всю глубину чувств землян. И к этому трудно привыкнуть. Поэтому нередко прибегаем к массовому гипнозу. Да, это обман, но как помочь человеческому мозгу в тяжелых ситуациях? Ведь и сами люди иногда рады обманываться. Мы можем вводить людей в транс, но только с разрешения Совета по этике.
Антон не без иронии спросил:
- И когда вы успели получить разрешение?
- Наша деятельность всегда под контролем совета, как и ваша, когда вы берете в руки треугольник.
- А я могу попасть в своё детство? – спросила Элеонора Владимировна из-за перегородки, не обращая внимания на пикировку сына и Мгамы.
Ростик заснул в уютной качалке. Женщина пересела к спутникам полёта поближе. Уже никто не смотрел вниз, забыв о движении терраплана.
- Конечно, можете. Представьте самый яркий день в те времена.
Терраплан завис у окна обычной московской квартиры шестидесятых годов. Это был третий этаж сталинского дома на Садовом кольце со стороны двора, образованного несколькими пятиэтажками.
В окне со стороны улицы был виден зал, посреди которого стояла нарядная новогодняя ёлка. Люстра ярко освещала группу людей в нарядной одежде.
- Не может быть! – воскликнула Элеонора Владимировна, увидев наяву картину детства. – Этот высокий мужчина…
- Это мой дед! – перебил её Антон. – Он ещё не болеет.
- Он болен, - вздохнула Элеонора Владимировна. – Но никому не говорит. Осколок от немецкой гранаты под сердцем сдвинется именно в эту ночь. Мы будем спать, а папу увезет скорая помощь. Но пока мы веселимся. Маленькая девочка в красном платьице – моя младшая сестра…
- Она, - было открыл рот Антон.
- Я знаю, что ты хочешь сказать. Она вылитая твоя сестра Татьяна…
Элеонора Владимировна всхлипнула.
- Может мы… - предложила Мгама.
- Нет-нет, дайте насмотреться… Я вынесу это. Сейчас я должна принести из кухни мамин торт…
Действительно, вошла девочка, постарше первой с блюдом.
- Это наш любимый наполеон.
Элеонора Владимировна заметила удивлённый взгляд Мгамы:
- Торт такой. Я тоже пекла его своим детям… Ой, какая я смешная.
Вслед за маленькой Эллой вошла женина. Она была в сиреневом кримпленовом платье с оборочками на плечиках.
Элеонора Владимировна:
- Мама…
Антон:
- Бабушка…
Радда:
- Она такая красивая!
Элеонора Владимировна:
- Мои родители были самые красивые. Папа воевал, а мама была медсестрой. Она вытащила его с поля боя на себе…
И вдруг обратилась к Мгаме:
- Всё, больше не надо детства!  
Элеонора Владимировна отвернулась, вытирая слёзы, встала и пошла к внуку. Хотя он и спал, но все поняли состояние Элеоноры Владимировны.
- Продолжать не будем? – спросила Мгама.
Земляне поняли, о чём она. Радда посмотрела на мужа:
- Я хочу увидеть твоё детство, Антон?
Тот усмехнулся:
- Как я тонул, а сосед-татарин меня спасал? Или как меня подцепила искра упавшего на землю электропровода? Смешно посмотреть, как отлетели далеко мои сандалии? Или как меня послали в школе за родителями. Я разбил нос Петьке Светлову.
- И за дело. Он обидел девочку из вашего класса, - отозвалась из-за стенки Элеонора Владимировна, дав этим знать, что она в порядке.
Радда оживилась:
- Правда?
- Было дело…
- Вот почему ты меня спас, родной! Ты никогда не бросаешь людей в беде.
- Мы увлеклись второстепенным, - заметил Антон.
- А что главное? – отозвалась Радда.
- Ростик.
- Только из-за него и миллионов маленьких детей вы здесь, - сказала Мгама.
Антон развел руками:
- В чём наша роль? Почему именно мы?
- Вы в России. Другие отобраны в других странах.
- И у них дети в таком же сочетании, как и нас?
- Около этого. На Западе и в других странах в людях больше агрессии. Десятки лет назад распалась очень замечательная страна, в которой были созданы условия нивелирования национальных особенностей.
- Вы об СССР?
- Да, это прекрасный опыт достижения социального мира в стране, победившей фашизм. Увы, политика разрушила всё. Но обо всём поговорим завтра. А сейчас возвращаю вас в ваш дом на нашей планете.
Среди прекрасного моря зелени они увидели свой дом, который за время отсутствия стал копией в Замоскворечье. И подходы, и детская площадка, и та же крыша с антеннами. Лифт доставил их на четвертый этаж совершенно пустого здания.
И внутри квартиры ничего не изменилось. Тот же телевизор, мебель, кухня. Только пространство квартиры выглядело не то, что необжитым, а чужим.
- Да, здесь рай, - заметила Элеонора Владимировна, - только придуманный…
- Мне тоже так казалось, мама, - обняла её Радда, - когда я оказалась у вас в Москве на седьмом этаже. Вы же сами видели, где я жила ребенком. Но вот родился Ростик и нет ничего роднее вашего дома…
Антон, возившийся с Ростиком, который пытался сделать свои первые шаги, и сделал бы, не хлопни папаша себя по лбу:
- Я понял, почему Мгама забрала нас к себе: она хочет, чтобы здесь родился ещё один наш ребёнок!
Ростик сел на пол от неожиданности, но тут же, засмеявшись поднялся и сделал первый свой шаг.

Выбор судьбы

Очищение

«Это мой второй дневник о событиях и на Земле, и на Нибиру. И когда я занялся этими записями, Радда лишь улыбнулась, помятую мои заверения больше не вести дневники.
Первое время нам как можно быстрее хотелось вернуться на Землю.
- Успеется, зачем прерывать события, которые уже идут полным ходом, - успокаивала нас Мгама, - а домой вы вернётесь в тот же момент, что и покинули её. И разве вам плохо здесь?
На это ответить нам отрицательно было трудно, потому что о таком роскошном существовании, в котором отсутствовали любые организации, плохой транспорт, очереди, скачки цен, перебои энергии, тепла, а приветствовались различные изыскания, учение и преподавание, можно было только мечтать. И на наш вопрос в каких событиях мы участвуем, Мгама не дала прямого ответа.
В общем-то скучать было некогда.
Радда работала в лаборатории института Славянистики и всегда возвращалась домой в приподнятом настроении от вклада в науку: каждый её доклад всегда отмечался восторженными благодарностями коллег.
Я преподавал в школе детям, избравшим специализацию изучения жизни на Земле ХIХ-ХХ веков. И, надо сказать, девятилетние ребятишки знали о нас больше, чем мы сами в своё время.
Мама окунулась в ясельное и дошкольное воспитание, объединившись с такими же бабушками, как она сама. И у неё была ещё одна причина, по которой мы не торопились на Землю. Моя мама стала выглядеть лет на двадцать моложе, словно время пошло вспять, и она физически чувствовала, что молодеет, что может «догнать» своих подруг по работе, хотя женщины рядом по внешности приходились ей дочками.
Ростик рос быстро, уверенно. Он явно бы намного опережал по развитию своих сверстников на Земле, и, в первую очередь, тем, что для своего возраста смотрел на мир осмысленными глазами. Он не был капризен и воспринимал общение с собой, как с равным...
Да, такой мир был на Нибиру.
Где-то через полгода пребывания «в плену» у Мгамы, она объявила, что мы приглашаемся на конференцию «Будущее Земли». Так мы познакомились с Максимилианом.
Мгама, вечно молодая и позитивная при любом раскладе событий, встретила нас в Холле Раздумий одного из центральных зданий планеты. По крайней мере я так понял перевод с нибируийского слово название храма «воштелан» - Иштеус Воштелан. Впрочем, мы с Раддой особо не вдавались в особенности языка планеты-близнеца Земли. Но на ум часто приходил вопрос, а существовала ли эта планета в действительности, если о ней молчат земные астрономы, цикличность вращения Земли и сила её тяготения ничем не выдают присутствие массы иной планеты. В своих догадках, где мы находимся мы пришли к выводу, что Нибиру нет, а все наши ощущения вызваны каким-то гипнотическим влиянием иной цивилизации. Другими словами мы решили, что попали на Тот Свет. И в