Прайд. Книга 6. Маятник исхода. Часть 2.

неподвижного тела на мягком полу и слегка испуганный голос Анастасии Ивановны: «Ты был плохим мальчиком! Посмотри, что ты натворил?»
- Охрана! – я не узнавал голос обычно спокойного доктора. Он превратился в оглушительный визг, почти материальный в своей пронзительности, - шокеры сюда! Немедленно, пока эта тварь полностью не освободилась!
Такого мощного притока сил, как прошлый раз, я не ощутил: энергия поступала из содрогающегося тела Фёдора, но тут же исчезала, словно во мне имелось отверстие слива, которое забыли заткнуть. Некоторая, ничтожная часть, всё же уцелела и это позволило мёртвому телу разорвать оставшиеся путы и сесть на каталке.
Санитар кулем обрушился на пластиковый пол и замер, более не напоминая человека. Зина, испуганно открыв рот, отступала к стене и вертела в руках чёрную дубинку, точно напрочь позабыла о способе её применения. Анастасия Ивановна скалила ровные белые зубы парой шагов дальше. В алом мерцании тревожных ламп доктор весьма напоминал кровожадного вампира из дешёвых ужастиков. Кажется, упырь готовился к атаке.
- Охрана, чёрт побери? Всех уволю!
Загрохотали тяжёлые шаги. Кажется звук раздавался с обеих сторон длинного коридора, украшенного лишь плотно закрытыми дверями и прямоугольными светильниками, которые нервно вспыхивали алым цветом.
Я попытался спрыгнуть с механической каталки на пол, однако ноги тут же подломились и голова со стуком хлопнулась о пол. Плевать, я всё равно давным-давно мёртв. Нужно лишь вырваться прочь из этого проклятого места и добраться до заветной поляны в лесу, где горит дружелюбный огонь и парочка девушек неторопливо пляшет вокруг костра, поднимая руки к ночному небу, пронизанному хвостами падающих звёзд.
Пожалуйста, отпустите меня туда! Дайте окончательно умереть…
Я сумел встать на ноги за мгновение до тог, как электрическая дубина первого охранника врезалась под колени. Я удержался на ногах, неуклюжим жестом отшвырнув нападавшего к стене и попытался двинуться вперёд. Ещё несколько мощных ударов, каждый из которых отдавался во всём теле, всё же сбили меня на колени.
Мёртвому всё равно и я продолжил ползти вперёд, не обращая внимание на град электрических разрядов и попытки прижать к полу. Назойливая оса продолжала жалить в шею и очень хотелось отогнать её, прихлопнуть насовсем. Жаль не получится; одна из рук почему то оказалась за спиной, а вторую настойчиво выкручивали, пока я не ткнулся лицом в блестящий пластик, отражающий багровые сполохи тревожных огней.
- Осторожнее! – продолжать верещать пронзительный голос ядовитой осы, истыкавшей всё тело своим жалом, - не прикасайтесь к открытой коже! Это – смертельно опасно. Уберите труп.
- Да не истери ты, - кто-то омерзительно дыхнул в лицо и меня перевернули на спину, - взялись: раз-два…
Мертвеца вновь положили на каталку и принялись защёлкивать ремни, возвращая телу неподвижность, как и положено покойнику. Кажется я плакал, потому что чёрная фигура с разорванным ремнём в руках расплывалась и двоилась.
- Ну ни хрена себе! – бубнил испуганный баритон, - я такой штуковиной крузака из болота вытаскивал. Это чего вы тут такое делаете? Роботов-убийц?
- Леонид Константинович, занимайтесь своим делом и не суйтесь в наши, - в лицо ударил ослепительный свет, перемещаясь из одного глаза в другой, - оставайтесь пока здесь, с нами, мало ли…Проклятие, что на эту тварь нашло? Зина, поехали, хватит ныть.
- Отпустите меня, - губы двигались сами по себе, а слёзы, теперь я хорошо ощущал их ледяные укусы, катились по щекам, - отпустите меня…
- Ишь, на свободу хочет, - кто-то коротко хохотнул и ткнул в меня дубиной, вызвав короткую вспышку боли, - прикинь, какой шухер может устроить такая хрень, если её в город отпустить.
Я уставился на говорившего: широкоскулое одутловатое лицо, покрытое чёрными крапинками щетины. Тёмные пустые глаза под низким лбом не отражали ровным счётом ничего. Мертвец, как и все они, как и весь мир вокруг.
Я видел своё лицо. Память подсказывала, дескать раньше оно выглядело иначе, но как – отказывалась подсказать. Отражение показала одна красивая девушка, которых ещё пускали ко мне прежде. Красивые молодые девушки с планшетами в ухоженных пальцах долго беседовали со мной, интересовались ощущениями и желаниями. Одна из них назвала меня падшим ангелом и показала, как я выгляжу.
Бледная кожа и жёлтые глаза, длинные белые волосы совершенные черты; нет, я нисколько не походил на уродов, охранявших каталку во время этого нисхождения в ад.
А тогда я ещё был жив и посмеиваясь над словами собеседницы, прочитал ей:

Серые небеса, подарите спасение,
Вы же видели сами;
Как осыпался пух.
Тёмные перья,
В тучах исчезли
И осталось только видение.

Серые небеса, подарите спасение,
Ветер кружил
Пробитые крылья
Чёрный ворон
Песню кричал
Про тёмного ангела падение.

Девушка опустила планшет и стала необычайно серьёзной. Кажется её симпатичная мордашка даже осунулась, а на гладком лобике появилась глубокая морщина.

Серые небеса, подарите спасение,
Тучи рыдали,
Капли дождя
Плыли в тумане,
И многозвездье сияло,
Своего не скрывая презрения.

Я падал…

Моя слушательница отложила планшет и подошла ближе. В ясных глазах, залитых слезами, я увидел вопрос, на который не существовало ответа. Раньше, то ли в шутку, то ли всерьёз, девушка уже интересовалась, откуда я взялся. Нет, не так. Откуда взялись «мы». Всегда очень тихо, во время проверки, насколько хорошо я зафиксирован.
Я бы и хотел ответить, но не мог. В голове плавали странные ошмётки, среди которых мелькали то имена, то лица, то картинки комнат, похожих на учебные аудитории. Очень настойчиво являлось видение пологого спуска к маленькой речке и старого дерева, нависшего над обрывом. Что это было?
- А если это правда? – прошептала девушка и положила руки на мои путы, - если мы пленили ангела Господня?
Золотой крестик юркой рыбкой выскользнул из-под белого халата и сверкнул перед глазами. Щёлкнул один из фиксаторов, освобождая защитный ремень и в ту же секунду запищал дверной замок. Девушка обернулась и на её юной мордашке появилась странная смесь выражений: испуг преступника, застигнутого на месте преступления; отчаяние и полусонный хмель пробуждающегося человека.
Пробуждение не состоялось. Как и мой побег. С тех пор пленника навещали только дюжие санитары, напрочь игнорирующие задаваемые вопросы, да Анастасия Ивановна с коллегой: Петром Нкитичем. Оба никогда не снимали защитных масок и не приближались ближе, чем на пару метров.
А потом я умер.
Каталка, глухо жужжа движком, неторопливо въехала в крохотное прямоугольно помещение и остановилась. Стало необычайно тесно: тёмные фигуры обступили моё ложе со всех сторон и их зловонное дыхание напомнило распахнутую могилу давно погребённого мертвеца. Да, я знаю, всё это – преисподняя и мне никогда не покинуть её.
Сердце исследовательского комплекса – огромное помещение, разделённое прозрачными перегородками на отдельные боксы. В каждом, то ли какая-то установка, то ли – операционный стол. Пока внутри ещё жил интерес, я пытался понять: для чего отгрохали весь этот комплекс, вбив в него целую прорву денег. По крайней мере, никого другого, кроме моей скромной персоны, здесь не истязали.
Над лабиринтом из боксов и проходов между ними, возвышалась наблюдательная башня, для любопытных, следящих за ходом экспериментальной медицины. Серое непроницаемое стекло не позволяет видеть зрителей, - но я всегда точно ощущал, сколько их там. Сейчас Анастасия Ивановна сдаст меня пятёрке профессиональных истязателей в защитных костюмах и число наблюдателей увеличится на одного.
- Будь осторожен, - Анастасия покосилась на меня, - сегодня с ним творится настоящая чертовщина.
- Я знаю, - мужчина с короткими усами щёточкой, склонился ко мне и опустил указательным пальцем сначала правое, а потом – левое веко, - у нас накрылись все вживленные датчики. Придётся ставить всё по новой. Ладно, не привыкать.
Угу. Это делается так: меня переворачивают на живот, рассекают спину чем-то острым и сунув внутрь какую-то дрянь, быстро заливают рану пластиком. Поначалу ощущалось, как непрерывная боль, но по крайней мере она проходила за сутки. Ровно столько требовалось, чтобы дрянь внутри растворилась. Сейчас, это - тупое давление в десятках мест и оно уже не исчезает. Всё верно: в мёртвом теле отсутствуют силы, способные устранить вторгнувшуюся мерзость. Мечта либерала - полностью толерантный организм.
- Что ещё? – мужчина перевёл взгляд на часы, охватившие его перчатку, - Настя, давай форсировать. Звонил куратор и выразил крайнее недовольство результатами. Три объекта из пяти, за неделю, это – не шутки.
Его лицо выглядело абсолютно спокойным и даже безмятежным. Три объекта, это - Галя, Илья и Наташа. Я почувствовал, как они уходили, ощутив смерть, окончательную смерть, товарищей, точно рябь, прокатившуюся по реальности мира. Должно быть больно, но мертвец не способен ощутить скорбь по ушедшим, он может лишь ожидать, когда наступит его очередь. Тогда успокоительное ничто примет меня в свои объятия, позволив забыть кошмар последних недель; заглушит непрекращающуюся боль из-за гибели детей…
Дети, мои дети погибли на моих глазах, защищая от блестящих треспов, направленных…
- Вот, опять начинается!
- Быстро фиксируйте его на столе!
Мои дети!
Шокеры били почти не переставая, так что в глазах мелькали вспышки, похожие на салют. Точно такой же я видел над куполами дворца шахиншаха, когда тот праздновал победу Блистающей эскадры, разгромившей галерный флот островитян. Мы стояли на крохотном балкончике у самой верхушки Белой башни и наблюдали, как рукотворные звёзды рушатся в изумрудные волны залива.
Почти ослеплённый болезненными сполохами, я обнаружил себя на полу. Не меньше десятка охранников, неуклюжих в тесноте коридора, прижимали распластанное тело, тыкая в него искрящимися концами дубинок. Столь тесное соседство уже принесло свои плоды и один из стражей корчился поодаль, получив нечаянный удар от товарища. Анастасия и её коллеги отступили к самой двери, обмениваясь выражениями, несколько неожиданными устах медиков.
Я наблюдал за всем этим, точно находился где-то, бесконечно далеко и видел изображение потасовки. А ещё точнее, картинок оказалось гораздо больше, чем одно. Кто-то невидимый, но крайне могущественный тасовал колоду невидимых мне карт, а потом сдавал, ослепляя яркой вспышкой.
Огромный тёмный зал с прозрачным полом, где застыли хребты давно издохших рыб. Галдящие люди в чёрной форме со странным знаком, на котором изображена перечёркнутая львиная голова. Каждый вооружён странным оружием, напоминающим, по форме, древесный лист. Множество нападавших неподвижно лежит на полу, а уцелевшие непрерывно атакуют. Вот один исхитряется и бьёт прямо в мою грудь.
Вспышка!
Исполинское существо, головы на три выше меня, замерло посреди круглой площадки, больше всего напоминающей Римский Колизей. Мерцающий барьер, окруживший арену, позволяет наблюдать ряды кресел, предназначенных зрителям. Сейчас все эти места пусты, а на поле лишь мы, двое. Мой противник абсолютно обнажён и я могу наблюдать, как