В кабинет, шумно дыша, вошел-вкатился мужчина средних лет с солидным пузцом и в тирольской шляпе, и холуйским голосом поинтересовался, может ли он видеть товарища, то есть, извините, конечно же, господина Журина Владимира Андреевича.
- Алексеевича. Может,- ответил Вовка. – Слушаю.
- Я от Нонны Терентьевны, - интимным шепотом сообщил мужчина, бросив на меня быстрый опасливый взгляд.
- М-м-м… - промычал Вовка, морща лоб. По лицу мужчины пробежала тень сомнения.
- А вы…точно Журин?
Вовка достал из внутреннего кармана пиджака свое служебное удостоверение.
- Ну, Владимир Алексеевич! – укоризненно покачал головой толстяк, отрываясь от «корочки». - Нонна Терентьевна!
- Ах, да, да! – разгладив складки на лбу, облегченно выдохнул-вспомнил (вспомнил?) Вовка. – Ну, как же, как же! Нонна!
- Терентьевна, - строго поправил его мужчина. – Порекомендовала мне обратиться исключительно к вам. Исключительно! – мужик поднял вверх палец с таким комично-торжественным выражением лица, словно он - посланец Бога.
- …и исключительно зная вас как глубоко порядочного человека!
В ответ «глубоко порядочный человек», старший оперуполномоченный отдела по экономическим преступлениям нашего городского УВД, майор милиции Журин Вэ И приготовился было расплыться в ослепительно-шикарной голливудской улыбке, но вовремя вспомнил, что не успел сегодня почистить свои фарфоровые голливудские зубы пастой «Блендамед», лучше для мужчины нет. И вообще, зубы этим широко разрекламированным «гэ» лучше не чистить. Лучше простым зубным порошком. А лучше – мелом. А еще лучше – просто пальцем. И дешево, и сердито. Потому что попутно можно выковырнуть остатки застрявшей пищи, а также потрогать, все ли зубы, а также язык и гланды на месте. А то работа у нас нервная. Даже бывает, что злые люди бандюганы иной раз так по мордасам хлопнут, что запросто без всякой бормашины излечивают от кариеса. Так что собственный палец – это самое верное средство. Самое, как говорится, оно. Проверено.
Поэтому пришлось мистеру Вовке ограничиться теплым голливудским рукопожатием. Тем более, что по его абсолютно серьезным глазам я понял, что никакую Нонну, а тем более Терентьевну, он в упор не знает.
- Ну, как она, бедная? – участливо спросил Вовка. – Все так же или все то же?
-« Бедная»…- фыркнул мужик. – Ну, вы и обзовете…
Мужик, несмотря на внешность пожилого Чебурашки, был, судя по его наивному взгляду, тертым калачом. Иначе с чего б он вдруг замолчал и, чуть склонившись к левому плечу, обозначил движение головы в мою сторону.
- Извините, а этот гражданин…
- Это тоже от …Терентьевны, - и Вовка понизил голос до безмолвного шпионского шевеления губами. – Но об этом не рекомендуется говорить вслух…
- Понял, – кивнул Чебурашка и , наконец, посмотрел на меня как друг, товарищ и брат. - Так вы, значит, тоже… - в его голосе слышалось разочарование. – Тоже от нас?
Я развел руки в стороны: а что, разве не видно? Как говорится, все мы одного гнезда наивные птенцы…
- Только совсем по другому делу, - поспешил я успокоить его (от кого это, господин из Тироля, «от нас»? По какому делу? Кто такая эта Нонна Терентьевна? И вообще, что здесь творится? Юстас-Алексу: «Штирлиц работает на гестапо». Какой-то театр абсурда!)
- Давайте, гражданин, ближе к делу… - принял деловой тон Вовка.
-Да! – встрепенулся тот и, сняв шляпу, церемонно поклонился. – Кукин. Андрей Платонович. Частный предприниматель. Собственная палатка на Горлутвинском.
Меня как будто пыльным мешком ударили . Горлутвинский! Рынок! Красотка Нонна, негласная директриса! Она же проходила пол-года назад свидетелем – хотя знаю я таких свидетелей! Виновней обвиняемых! - по делу таджиков! Ну, точно она! Больше никаких Нонн там нет!
- Вы когда- нибудь родите, гражданин Кукин?
- Сейчас, сейчас… Да! Дешевая свинина. Я бы сказал – подозрительно дешевая! Торгуют уже третий день.
- Конкретнее, - движением бровей Вова показал, что начинает серьезно сердиться.
- Трое. Говорят, что мясо – с личных подворий… - мужик шумно, по -астматически вздохнул, вытер широким клетчатым платком засверкавшую испариной лысину. - На вид – настоящие бандиты.
И принялся излагать подробности…
Впрочем, я забежал вперед. И для того, чтобы понять, почему я, Антон Николаевич Кулгунов, майор милиции, старший оперуполномоченный отдела уголовного розыска, в этот веселый осенний день оказался в кабинете Владимира Алексеевича Журина, тоже милицейского майора, и то же опера, и тоже старшего, но только отдела по экономическим преступлениям, который управленческие старики типа меня по-прежнему называют милым и до невозможности приветливым словом «обэхаэс», нужно заглянуть на два дня назад. А два дня назад я находился в большом российском городе эЛ, где со всей нашей необъятной страны были собраны господа менты, занимающиеся незаконным оборотом наркоты. Высокий чин из министерства, невысокий важный ежик в нарядных генеральских погонах, стараясь придать своему откровенно комичному виду очень серьезный и загадочно-важный вид, многозначительно раздувал щеки и метал в зал грозные взгляды. Боже мой, и ведь таким дают большие звезды… Впрочем, похоже, дни его генеральского взлета были уже сочтены, потому что сидящие в президиуме молодые подтянутые полковники-волкодавы демонстративно не обращали на этого свадебного генерала никакого внимания и лишь деревянно-лениво хлопали, когда ежик в очередной раз лез в карман своего кителя за сопливым платком, давая тем самым сигнал и нам: дескать, чего сидите, напрягайте ладони, позабавьте напоследок дедушку, старого маразматика. Сейчас он до конца изольется своим словесным поносом, тогда и начнем говорить по существу…
Когда ежик, сердито стуча своими историческими стоптанными копытами, сошел с трибуны, за нее встал один из этих волкодавов. А теперь – к делу, сказал он спокойно и буднично. И за три минуты развернул перед сидящими в зале - а это были не сопливые стажеры, а битые опера, сожравшие на своей работе не одну собаку – такую безрадостную картину, что, думаю, не у одного меня тоскливо заныло под сердцем. Могу вас поздравить, мрачно сообщил он, страна наконец-то вышла на первое место в мире по потреблению героина. Двадцать процентов от всего мирового потребительского оборота – наши, российские. Число только официально зафиксированных российских «героинщиков» - один и семь десятых миллиона. Сами понимаете: вся эта официальщина – для, как говорится, информирования широких народных масс. Умножайте в три, а лучше в четыре раза – получите р е а л ь н у ю цифру, от которой нам всем здесь сидящим и надо плясать, с которой и надо работать.
Да, все мы к этому подспудно готовились, всего этого можно было ожидать. При всех своих социалистических недостатках, в «эсэсэрии» героина и вообще опиатов практически не было, и при том жесточайшем контроле и строжайшей уголовной ответственности наркомания и не могла стать массовой. Зарядили эту «мину» в 1979 году уважаемые маразматики из капээсэсного Политбюро, когда, важно хлопая себя обвисшими ушами по дряблым щекам, решились на интернациональный долг и ввели служивых в страну Афганистан – один из главных центров мирового наркопроизводства. Кто-то геройски воевал, а кто-то, кто пошустрее, налаживал контакты - и через десять лет после ввода войск, в СССР уже сложилась прочная порочная наркоструктура, и именно что в государственном масштабе. Вовремя подсуетились -поднагадили и господа правозащитники, ведь именно под их поганым давлением из Уголовного Кодекса была убрана статья за употребление. Плюсуйте сюда бардак на границе, бардак во власти, брожение в умах и настоящий взрыв коррупции – и всё: сопротивление тех немногих здравомыслящих, которые еще встречались там, во власти, и могли что-то изменить в этих самых государственных масштабах, было полностью подавлено. Страна, прочно вставшая на рельсы перестройки и «нового мЫшления», дружно приступила к массовому «ширянию». Верной дорогой идете, товарищи! В добрый вам и последний путь!
У нас принято опоминаться, когда уже поздно, сказал полковник. Поэтому предлагаю отталкиваться от того, что есть. А есть у нас миллион организаций и служб – начиная от таможни и кончая «молодежками» всех существующих на сегодня партий – которые вроде бы противостоят этой заразе, а на самом деле -сами понимаете какое это противостояние. Ежу ясно, что от такой пихотни и толкотни толку никогда не будет. У семи нянек известно какой урод вырастает, да и за самими «няньками» нужен глаз да глаз… Для того, собственно, мы здесь и собрались, чтобы четко определиться со своими задачами и не слишком связывать себя по рукам и ногам со всей этой пустобрешной политизированной кодлой. У нас задачи – конкретные оперативные, и нам слюнями размахивать не к чему, да и некогда...
- Вот,- закончил свое повествование мужик. – Такое, понимаете, гадство.
- Вы от нас-то чего хотите? – спросил Вовка осторожно.
-Так содействия! – удивился мужик его непонятливости.- Они ведь чего делают… - заныл он по второму кругу, но Вовка предупреждающе поднял руку и посмотрел так, что…
- Да они вообще впервые! - перехватив его взгляд, затараторил мужик, но уже на пол-тона тише и боязливо. – Их раньше на рынке никто и не видел! И сразу – туш двадцать! И по три червонца скинули! Сразу по три! Разве приличные люди так поступают?
- Так поговорили бы с ними, объяснили бы культурненько… - как-то гаденько улыбаясь, посоветовал Вовка.
-А наши ребята и объяснили им, что в культурных домах так не…
- А культурные ребята это, конечно, Чиграш, - сказал утвердительно Вовка.
- Да, Олег Аркадьевич… - растерялся мужик. Он вообще, как я заметил, очень быстро менялся в поведениях: то холуй, то этакий барин, особо приближенный к узким специфическим кругам, то ваняшка -растеряшка, то свой в доску, то чуть ли не интеллигент, противник насилия в быте…
- Значит, объяснили?
- А-а-а… - и мужик досадливо махнул рукой. - С ними, оказывается, приехали еще три…гаврилы. В общем, отмудохали и Олега Аркадьевича, и его мальчиков по полной схеме.
-Да, серьезные товарищи. Ну и что сейчас?
- Опять торгуют! – мужик чуть не плакал. – Прямо какие-то оккупанты! Вот меня Нонна…Нонна Терентьевна и прислала к вам. Чтобы, значит, помогли разобраться, - и наклонился ближе к Вовке, прошептал пугливо. – Кажется, они из Духовицкого района… Вы, надеюсь, в курсе, какая у них там эпидобстановка по свиному гриппу? В Лиснянском и Коростылях вообще ни одной хрюшки не осталось…Эпидемия!
- Вот чего мне только не хватало, так это вашего свиного гриппа, - признался Вовка с прямо-таки нескрываемой ненавистью. – Которого у нас в городе и районе, насколько мне известно, нету.
- Будет! – горячо заверил его мужик. – Если они из Духовиц – сто процентов! Вы представляете масштабы и последствия? Я же сказал - эпидемия! Чуть чего – сразу в гроб! Поэтому и цены на свинину подскочили.
- Что-то не вижу логики, - не согласился Вовка. – По идее-то, спрос должен падать, а, значит, и цены тоже.
- Идеи у нас всегда благородные и во благо человека, - с готовностью согласился мужик. – Только когда
|