ГОША ПОДЗЕМЕЛЬНЫЙ

Виталий ИСАЧЕНКО

      ГОША ПОДЗЕМЕЛЬНЫЙ

Середина мая не маяла ни заморозками и ни зноем, время от времени ополаскивая умеренными дождями. Пару раз случились ленивые грозы: без ветренных шквалов и канонад. Климат будто давал понять: устал, де, я хулиганить.

Числа этак тринадцатого, возвращаясь на закате с рыбалки без улова и в паршивом настроении, я напоролся колесом своего мопеда на болт, торчавший из затаившейся в травяном сухостое ржавой железяки. Шина пукнула и мгновенно сдулась, доведя меня до бешенства!
Прокляв неряшливых оболтусов и себя, позабывшего дома инструментальный ящик, я нервно накурился из трубки и в поте лица и остальных составляющих тела покатил свое транспортное средство к месту его постоянной парковки и моего жительства – в родное село.

Добравшись за полночь до цели, с досады осушил стакан контрабандной водки и воспылал жгучим желанием исправить изъян немедленно... Но, разбортовав шину, пришел к неутешительному выводу: все – трындец – не ремонтабельно!

На заре, обладая непочатой водочной поллитрой (второй за ночь), запасом табака и суммой в пару тысяч отнюдь не евро либо долларов, а, естественно, рублей, я беззаботно зырил в окно электрички, перемещавшей меня, облаченного в жилеточно-брючную джинсу, за без малого сотню верст – в городок Шишим, славящийся изобилием дешевых запасных частей ко всевозможным механизмам... И даже напутствие раздраженной супруги «дебил полувековой!» в той отрадной ситуации казалось ничуть не оскорбительным...

Помотавшись по Шишиму, я отыскал минимально стоящую шину, прикупив на сэкономленное пулек к пневматической винтовке, трехлитровку крепкого пива, обратный билет и пару копченых селедин...
Досужно посиживая в скверике, я был безмерно счастлив от осознания того, что «фортунина задница наконец-то на невидимой стороне ее виртуальной фигуры»!..
На тот момент меня все устраивало: и благоухающая свежей резиной шина, и дивность солнечной предзакатности, и наличие пива, и листочки-младенцы на тополях и прочих древовидностях, и наличие в кармане пятисотрублевки, и... Все гармонировало! За исключением его – усевшегося почему-то напротив, хотя свободных скамеек было хоть пруд пруди...
Выглядел он где-то под полста. Телесно могутен, на седошевелюрной макушке сине-красная арбузной клиновидности бейсболка, грязно-зеленой расцветки слегка мятая роба, примитивные кроссовки, в руках пусто, скуластое лицо волевых очертаний, щетина, глаза... Вот они-и(!)-то (бледно-голубые) более всего и внушали тревогу: уж чересчур какие-то добрецкие, будто младенческие иль... преданнособачьи. И поглядывал он на меня чаще приличного, словно имел некий криминальный интерес. Я даже не на шутку взволновался: «В процессе вдохновенного наслаждения бытием нарваться на мошенника?!..»
Закинув шину на плечо и подхватив пакет с обновками, я напряг ноги, но-о-о(!) они не встрепенулись ни единым мускулом!!! Будто вовсе и не мои!.. «Гипноз(?!) – заметалась мысль, – Но меня ж этим самым даже ни единая цыганка ни на чуть не охмурила(!).. А чтоб этот – бледноглазый...»
– Не волнуйтесь, братан. – хрипловатым баском произнес подозрительный тип, – Я не причиню тебе... вам зла.
– Чего вам... тебе надо? – путаясь, как и он, в местоимениях, спросил я, – Пива что ли хочешь... хотите?
– Не-ет, – разулыбался незнакомец, – Пиво – пойло не мое.
– Водки? – к собственному удивлению расщедрился я, – На водку у меня есть.
– Знаю, – последовал ответ, – В паспорте свернутая пополам пятисотрублевая банкнота.
Моему изумлению не было предела! Я всетелесно встрепенулся и к величайшей радости ощутил, что паралича-а ног ка-ак не быва-а-ало-о!!!
– Хотите(?), я вам обменяю рублевую наличность на евро иль доллары, иль на иную планетарную валюту, – посерьезнел он.
– Не хочу! – заартачился я.
– Извините, но я уже обменял, – с некой виноватинкой произнес он, – На доллары. По неофициальному курсу. Один к одному. Вас устраивает?
– Устраивает, – брякнул я.
– Пересчитывать будете? – на сих словах кустистые брови незнакомца вопросительно подпрыгнули.
– Буду, – машинально ляпнул я и запустил пальцы в жилетный карман...
Меж страницами моего па-аспорта, некогда косметически подпорченного пролитым молоком, вместо намедни согревавшей душу «пятихатки» слоились пя-ять(!) стодо-олларовок!!!..
– Исходя из кисловатого выражения вашего лица, обменный курс... иль разновидность валюты не устраивает? – озаботился кудесник, – Иль сомневаетесь в подлинности?
– Пива хочешь? – не найдясь чем ответить, во отблагодарение ляпнул я.
– Пойдете за пивом? – ухмыльнулся он.
– А чего ходить-то(?), если оно у меня тут – в пакете, – на сих словах я торжественно вынул на свет почти полную пластиковую бутыль и, донеся ее до уровня глаз, онемел! И было отчего: перед моим лицом зависла схожая с пивной тара, но только... этикеточно пе-епси-ко-о-ольная-я!!!
– Распиваем?! – донесся из-за левого плеча властный мужской глас, – Так-так-та-а-ак. В обще-ественном(!) месте зло-употребляем.
– А и что, и газировочки уж не позволительно? – без заискивания, но вполне дружелюбно, ан и чуточку с ехидцей произнес мой доселе единственный собеседник.
– Пререка-аемся?! – возмутился блюститель общественного порядка, представший в образе камуфлированного детины, – Старший сержант Смирнов. Документики(!), граждане подозрительные, предъяви-ите, пожалуйста.
– Предъявляем-предъявляем! – стимулирующе зачастил из-за смирновской спины тоже сержант, но, судя по паре узехоньких лычек на погонах, младший.
– Извольте, господа право-хоронители, – явно преднамеренно исказив заключительное слово, кудесник протянул свой паспорт.
– Обзываемся?! – раскрывая книжицу, возмутился Смирнов, – Мы – не право-хоронители, а право-охрани-ители!
– Как любопытно(!) – язвительно возликовал теневой валютный оператор, – Две этаких схожести, а кака-ая(!) смысловая противополярность: «хранители» и «хоронители»... Спасибо, просветили, господин полицейский... А обзываться я б никак не посмел. Оговорился, пардон...
Пока я засовывал бутыль в пакет, пока копошаще вынимал свой паспорт, Смирнов степенно считывал личные данные незнакомца:
– Немоля-яев. Немоляев Георгий Иванович. Шестьдесят пятого года рождения. Пол – муж. Место рождения: сэ Сорокино Тюменской обл... Брак... Не состоите что ли в браке?
– А что, внебрачие по закону карается? – ухмыльнулся кудесник, Ф.И.О. коего отныне для меня стало явью.
– Да не-ет, – произнес Смирнов, – Но и.., это еще как посмотреть... Подозрительно состояние, когда в браке несостояние...
– Учту ваше замечание, гражданин ста-арший(!) сержант, – принимая возвращаемый паспорт, с сарказмом произнес чудотворец Гоша, – При первом удобном случае исправлюсь.
– Теперь который алкогольно пьян, – переключился на меня полицейский, – Костян, ты смотри-и-ка: с колесом от мопеда и в нетрезвом виде!
– Днем будет пер-ро-он нам подмета-ать, а ночью с мылом его же пидорасить! – нагнал жути младшой.
– О-опань-ки! – изумился раскрывший мою паспортину Смирнов, – Ба-а-аксы-ы! Полтыщи! Отку-у-уда?!..
– Бери паспорт и деньги, и валим отсюда, – вкрадчиво произнес Гоша, – Ну чего расселся понурясь?.. Оглох?!.. Игорь Иваныч(!), да очнись ты, чучело!
– А?! – отозвался я, наконец-то сообразив, что обращение адресовано мне.
– Бэ! – подскакивая со скамьи, алфавитно передразнил раздраженный виртуоз валютных операций, – Забирай свои бумаги и... пулей отсюда!
Переведя растерянный взгляд на полицейских, я был в буквальном смысле ошеломлен! Да та-ак(!!!), что аж моя отвисшая челюсть аритмично завибрировала... Сержанты будто испарились, а их места заняли две гипсовых скульптуры – типичные образчики советскосоюзной парковой культуры середины прошлого века!..
Справа – дородная и в полтора моих роста девушка с веслом(!), безупречная белизна коей свидетельствовала о ее новизне: словно только что из отливочной формы... Порази-и-ительно(!)... Поелозив же по атлетке эротически оценочным взглядом, я был ошарашен еще в пущей степени: поперек лямок майки светотенево выделялись белоснежные младшесержантские погоны(!), к поясу же ширпотребовского фасона трусов были приторочены опять же белоснежные кобура, полицейская дубинка и наручники; а в качестве обувки фигурировали зашнурованные ботинки армейского образца (тоже гипсовые)!.. Когда же спортивно-полицейская гибридка расплылась в интимно многообещающей улыбке и игриво подмигнула одним из неожиданно для меня прорезавшихся натуральных карих очей, я стеснительно переметнул свой взор на ее соседа.
Тот предстал в образе мелкогабаритного (примерно мне до подмышек) пионера-горниста. Так же гипсового, но, правда, далеко не первой свежести: ноги от колен до тапочек и предплечье упертой в талию руки упоенно дудящего в небо пацанчика представляли собой прутья ребристой ржавой арматуры. Там и тут обшарпанное изваяние словно татуировками было испещрено похабными изречениями, под носиком-пипочкой мазком зеленой краски обозначены усики аля Чарли Чаплин...
– И-иго-орь! – тормоша сзади за плечи, пытался вывести меня из оцепенения Гоша, – Де-елаем но-оги!
– Делаем-делаем.., – меланхолично бормотал я, – Будем делать ноги.., надо и руку заодно отреставрировать. Ишь как вандалы паренька изуродовали. Хорошо, хоть дудку не поломали... А где гипс возьмем? Надо б потом известкою ребенка выбелить... Не-е-ет, известь дождями смоется...
– Игоре-е-ек! – выхватывая из упертой в талию пионерской ладони мой паспорт, стенал кудесник, – Бежи-и-им!
– Сейчас-сейчас, – бормотал я, – Сейчас и побежим. Трусцой по парку. Мальчику-то с его ножками за нами не угнаться; а вот она, думается, составит компанию... Девушка, а можно(?): я с вами познакомлюсь. Я – Игорь. Побежите со мною?
– Куда? – ангельским голоском отозвалась потенционально лодочно водоплавающая парковая ретро-скульптура.
– Туда-а-а(!) – описав рукой широченный мах, выдохнул я.
– Туда-а-а?! – возликовал предмет моего вожделения, – Туда-а-а завсегда с величайшим удовольствием!.. А после, когда набегаемся, как добропорядочный мужчина, в замуж возьмешь? Ты ведь у меня будешь первым... А это будет бо-ольно?
– Больно-больно будет это, – протараторил прошмыгнувший мимо Гоша, – Его пиписке будет больно и бесполезно. Как лбом о стену.
– Не-ет, – изрек я, – Это будет ничуть не больно. Доверься мне, прекрасная... Как звать-то, нимфа?
– Нинкою, – с хлюпаньем вытирательно проехав указательным пальцем под носиком, назвалась девушка, – Но смотри-и, голубец: ежели потом не женишься, с-под земли достану, в наручники закую и веслом изувечу, а потом контрольный выстрел из табельного Макара в твою, как выразился твой друг, пиписку... А она хоть у тебя как(?): сто-оящая... в смысле «стоя-ящая»?!..
– И-и-иго-ор-рь! – донеслось хотя и издалече, но довольно-таки зычно.
Ё-ё-ёпть(!) – выглянув из-за ниншиного торса, опешил я. И было отчего: изрядно удалившийся Гоша, яростно потрясая обеими кулачищами, имел на плече мою-ю шину(!!!), а у ног – мой пакет с обновками! И я, больно ударившись лбом о твердющий нинкин локоть, рванул вдогонку за коварно завладевшим моим имуществом...
Он бежал на удивление прытко. И я со старта понял, что нагнать его будет не просто, тем более: