вы разговаривали в лесу, ничего хорошего не произошло, ведь так?, - девушка только поджала губы, отводя взгляд, - поэтому я осмелился сказать тебе следующее. Я … я очень тебя люблю и дорожу тобой. Я знаю, что ты можешь не согласиться и даже накричать на меня, и ты в праве это сделать, но я хочу предложить тебе свою помощь. Я готов стать для тебя тем, кем тебе понадобится: другом, плечом, опорой, всем, я хочу просто видеть тебя счастливой, слышать твой смех. И я … я готов стать отцом для твоего ребенка. Я знаю, что никогда не смогу заменить малышу родного отца, но я буду отдавать ему всю свою ласку и заботу и, клянусь, сделаю так, чтобы он гордился и любил своего отца. Я всегда буду рядом, я всегда приду на помощь, я никогда не обижу и не оставлю тебя. Я готов возить тебя по всему миру, повидать самые сокровенные его уголки, поселиться хоть на другом конце земного шара, готов и хочу исполнять все твои прихоти и желания. Хочу видеть, как ты просыпаешься и улыбаешься улыбкой, адресованной только мне, быть только твоим и знать, что могу назвать тебя своей. Просто быть вместе, несмотря на все проблемы и преграды, которые нам приготовит наша судьба. Я готов жить хоть с один долларом в кармане, лишь бы с тобой. А ребенок … я сделаю все, чтобы он получил блестящее образование, а впоследствии устроился на хорошую работу. Все это я готов положить к твоим ногам, но между тем я осознаю, что ты вместо этого можешь перестать быть даже моим другом из-за этого предложения, но я готов, готов к любому твоему ответу, потому что нашел свою судьбу, свое идеальное будущее, - Чак выдохся, его глаза блестели каким-то радостным, полным детского ожидания сиянием. Лекс вылупилась на него, красные губки приоткрылись, а синие глаза продолжают оставаться большими. Несколько минут они молчали: парень ждал ответа, а девушка не могла найти слов, как ни пыталась. Потом, сглотнув и проведя рукой по волосам, она тихо произнесла:
– Ты … ты готов стать отцом … отцом ребенку, зная, что он не твой, и готов принять его, несмотря на всю боль от того, что он существует?..
– Для меня главное, что это твой ребенок, - тепло отозвался близнец, улыбаясь, - в нем часть тебя, и я сделаю для него все.
– Господи …, - прошептала Лекс, приваливаясь спиной к перилам лестницы, - Чак … ты …, - ее глаза блестели от слез, когда она посмотрела в добрые, такие знакомые глаза, - ты … ты такой … ты готов стать для меня всем, зная, что до этого я любила другого и игнорировала твои чувства?..
– Я хочу твоего счастья, - просто сказал Чак, проведя рукой по ее щеке.
– Да, - вдруг сказала брюнетка, касаясь его руки на ее лице. Глаза парня расширились, и его дыхание прервалось.
– Что?, - задыхаясь, спросил, борясь с нехваткой воздуха.
– Я сказала «да». Да, Чак, будь для меня всем, будь!, - прошептала она, положив руки ему на плечи и прижавшись к его груди.
– Буду, - не веря тому, что происходит, сказал парень, покрывая руки девушки легкими поцелуями, - господи, я буду, буду! Я все сделаю для тебя, все!, - и, словно получив разрешение, он прижался к ее губам, получая такой желанный и такой сладкий поцелуй, ради которого он действительно был готов на все.
Тем же вечером, когда Лекс уже легла в кровать, ее телефон звякнул и завибрировал, горя синим огоньком. Не желая отрываться от кровати, она упорно тянулась за мобильным, что в итоге закончилось падением и недовольными криками. Но лень, она такая, с ней лучше не шутить. Еще для твердости попроклинав пару секунд земное притяжение и закон подлости, девушка заняла прежнее место и увидела смску от Чака.
Ч: До сих пор не могу поверить, что это правда...
Она улыбнулась, чувствуя, как сердце трепетно сжимается.
Л: Тебе придется поверить :)
Ч: Знаешь, я, наверное, самый счастливый человек на свете! Обещаю, я сделаю все для твоего счастья!
Л: Спасибо, Чак :*
Несколько минут смски не приходили, и тогда Лекс, прикусив губу, набрала сообщение, которое было очень важным для нее, но она надеялась, что парень не обидится.
Л: Слушай, Чак... Можно попросить тебя кое о чем?
Ч: О чем хочешь, - пришел мгновенный ответ.
Набравшись храбрости, девушка написала:
Л: Давай пока не будем разглашать наши отношения? Хоть какое-то время, просто..., - она замерла, не зная, что сказать дальше, и, подумав, отправила, как есть.
Ч: Конечно, если ты хочешь:), - через секунду пришло еще одно:
Ч: Но, стой, я не смогу приехать за тобой завтра с утра? :(
Душа наполнилась теплом, и почему-то захотелось плакать. Вроде, не было сказано ничего необычного, но сердце трепетало от того, какой нежностью были наполнены эти обычные слова. Чуть ли не впервые она чувствовала, что нужна кому-то.
Л: Ну, ты можешь заехать за мной с Аланом.
Ч: Ты моя Мисс Конспирация :)
Л: Ты не обижаешься?
Ч: Это было бы глупо, и я прекрасно понимаю, почему ты попросила меня об этом, так что не волнуйся.
Л: Спасибо, Чак :*
Ч: Я люблю тебя, Лекс.
В глубине что-то оборвалось, и Лекс сглотнула. Она все еще не привыкла к этим словам, и каждый раз, когда их слышала, то чувствовала себя как-то неловко. Она понимала, что Чак ждет, что она ответит ему тем же, но она не была еще готова, может, как-нибудь потом, пока же она просто слишком счастлива.
Л: Спокойной ночи, Чак :)
Отложив телефон, девушка выключила свет и уставилась на свое мини звездное небо, созданное маленькими лампочками. В ее груди поселились два абсолютно разных чувства: с одной стороны, ей казалось, что она парила, купаясь в этой искренности Чака, с другой стороны … Прикусив губы, она прижала к груди Дакса, закрыла глаза и вскоре уснула тревожным сном, уткнувшись носом в мягкую шерстку преданного питомца.
***
Как всегда проснувшись от звука будильника, Лекс подскочила, едва не раздавив Дакса, который, как оказалось, провел всю ночь у нее под боком. Нервно хихикая и пытаясь удержать равновесие, она стала пробираться между кроватью и шкафом, на ходу стягивая ночную рубашку. Решив, что ничего не произойдет, если она останется в нижнем белье — все равно одна ведь живет — она не стала пока что думать над тем, что одеть, и пошла на первый этаж в бледно-розовом нижнем белье, которое ей подарили на день рождения.
Выйдя на кухню, брюнетка замерла в дверном проеме, издав удивленный крик: около холодильника в лиловом халатике и с головой, полной бигуди, стояла Эббигейл Маллейн, держа подмышкой коробку пончиков и вытаскивая бутылку минералки. Увидев, что ее поймали, женщина замерла, видимо, надеясь, что ее примут за что-то другое.
– Мам?, - удивленно протянула девушка, помогая ей поставить еду на стол, - ты как тут оказалась?
– Милая.., - мать улыбнулась, поправляя халат и стараясь улыбнуться как можно безмятежнее, - просто было время, и я заскочила домой. Уже поздно было. Точнее, рано — начало пятого. Я не хотела тебя будить.
– Ммм, - промычала Лекс нечто нечленораздельное, доставая из холодильника хлопья и наливая себе яблочный сок.
– Перешла на здоровое питание?, - осведомилась Эббигейл. Брюнетка покраснела, глядя на полку, прикусив губу.
– Угу, - наконец, процедила она и, повернувшись к матери, натянуто улыбнулась, - надо же когда-то начинать.
– И правильно, - одобрительно кивнула женщина, поглощая пончик за пончиком, - а то придет время рожать, а ты не поймешь: беременная или толстая, - услышав слово на «б», девушка подавилась, пролив напиток на грудь и колени. Вскочив, она едва не порвала полотенце, снимая его с крючка, а потом едва не навернулась на луже около стола. Все эти действия дочери мать наблюдала с неким любопытством, - но я знаю, что нам пока что об этом говорить. Ты еще слишком молода, да у меня сейчас и так много проблем. Надеюсь, еще не появятся, - уже тише закончила она, задумчиво присосавшись к горлышку бутылки.
– Хм … я тоже, - промямлила брюнетка, опускаясь на стул, все еще выглядя встревоженной. Она вспомнила слова Брайана о том, что она должна рассказать матери, что та скоро, в некотором роде, станет бабушкой, но ей казалось, что проще спрыгнуть с Эйфелевой башни в Марианскую впадину, чем сказать матери в глаза «хей, мам! Сюрприз! Я залетела именно так, как ты мне запрещала! Обнимешь дочурку?» В эту секунду она почувствовала, как ее трясут за плечо. Вырвавшись из мыслей, она сконцентрировалась на лице Эббигейл, - м?
– Ты меня слышишь? Ты уже минуту меня игнорируешь.
– Аэммм... Прости, - «черт, она не должна заподозрить!», - что ты говорила?
– Ты ведь не против, чтобы я жила с тобой?
– Я? Нет, а почему я …, - Лекс замолчала, с подозрением глядя на мать, - стой, только не смей говорить, что ты так прихорашиваешься, чтобы позже пришел очередной папик, ты выгнала меня в колледж, и вы бы вдвоем сломали кровать на первом этаже?, - лицо Эббигейл вытянулось, красные пятна покрыли загорелую кожу.
– И когда ты успела так испортиться?, - хмуро и требовательно осведомилась она, наседая на дочь.
– Я? Нет, я … я .., - понимая, что лучше заткнуться, девушка прикусила язык, уплетая хлопья.
– Ли, ты же мне бы рассказала, если бы у тебя что-то произошло с мальчиком? Ведь так?
– Да, конечно, мам, - слишком уж поспешно закивала она головой.
– Алексис!, - угрожающе протянула Эббигейл, вопросительно глядя на нее. Но тут брюнетку от расплаты спас машинный гудок. Облегчённо вздохнув, она сорвалась с места и понеслась к окну. Мать — следом.
– Черт, это Чак с Аланом, - выдохнула Лекс, направляясь к двери, - дьявол!, - вдруг простонала она, вспомнив, как выглядит, - мам, дай халат!
– Что … , - начала, было, женщина, а в следующую секунду уже стояла в тонкой ночной рубашке.
– Прости, мне в данную секунду нужнее, - не дав матери ответить, девушка открыла дверь, стараясь сильно не высовываться, - привет! Вы рано, - обратилась она к парням, стоявшим около машины.
– Как бы нет, - покачал близнец головой, - полчаса до начала.
– Что?!, - выкрикнула она, бросая взгляд на часы, - черт! Черт! Ну что за утро?!, - простонала она, - ладно. Извиняюсь, подождите одну минуту, я уже вылетаю.
– Окей, - усмехнулись парни, переглянувшись.
Закрыв дверь, Лекс понеслась наверх, стараясь мысленно представить, что ей надеть. Как бы ее положение еще, слава Богам, не было заметно, но между тем она все равно боялась одевать что-то облегающее. Между тем на улице было тепло, и отделаться свитером было нельзя. Распахнув свой гардероб, девушка схватила белое, легкое платье, которое крепилось бледно-голубой лентой под грудью, а дальше расходилось, не облегая фигуру. Наспех расчесав волосы и убрав их только при помощи двух тонких ободков — белого и голубого — она так же быстро нанесла блеск на губы, побросала что-то в сумку, схватила пару босоножек на маленьком каблучке, на ходу надевая их, спускаясь по лестнице. На кухне она выхватила у матери из-под носа три пончика, не обращая на ее крики и угрозы внимание.
– Мы еще вернемся к этому разговору, Алексис Сидней Маллейн!
– Люблю тебя! До вечера!, - прощебетала брюнетка, оставив сладкий поцелуй на щеке матери, и выскочила из дома. Парни встретили ее улыбками и помогли сесть в машине. Она протянула им пончики, уплетая за обе щеки свой, - плюс того, что мать дома - есть что-то сладенькое!, - она засмеялась, и друзья вторили ей, с наслаждением поедая вкусный крем, который хоть и
