следующая я!!!
***
На этом оставим господина Фаллоса и поклонниц интеллектуальной литературы и возвышенного искусства, вернемся к Борису Аркадьевичу Мулю.
Борис Аркадьевич с гримасой отчаяния, недоумения и боли вошел в кабинет уролога. Конечно же, известном платном центре, ведь понятно, идти на прием к врачу в поликлинике не только с такой тайной проблемой, даже с банальным простатитом, мягко говоря, малоэффективно. Хотя, как бы сейчас хотел Муль сидеть в длинной очереди в обшарпанном коридоре с тем же простатитом, аденомой; но увы, такое счастье было не для него.
- Итак, уважаемый, внимательно слушаю ваши жалобы, что Вас беспокоит?- приветливо начал розовощекий, плотный доктор Науменко.
- Понимаете, доктор, со мной случилось несчастье, видите ли…,да что там, сами смотрите, - и Борис Аркадьевич снял брюки и синие трусы.
- Да, уважаемый, и давно у Вас случилась такая ужасная травма?
- В том то и дело, что не было никакой травмы, всё было хорошо, а вот вчера проснулся утром, пошел в туалет, а его нет!
- Нет, Вы что-то не договариваите, рассказывайте подробно, до мельчайших фактов, а то мы не доберемся до истины, и я, да и никто другой не сможет Вам помочь.
- Доктор, я сам в полном шоке, только клянусь своим банковским счетом, говорю полную правду, вечером был, а утром исчез.
- Хм, батенька, такого в природе не бывает, вечером был, а утром исчез… а признайтесь, дорогой мой, а может у Вас его никогда и не было?
- Да вы что, доктор, издеваетесь, а как же моя дочь Ирма, проживающая ныне в Киеве?
- Извините меня, Борис Аркадьевич, но для того, чтобы иметь дочь, иногда, ещё раз простите, не обязательно иметь ялек.
- Что Вы себе позволяете, какие намёки, приходиться слышать, и не в какой-нибудь подгулявшей кампании, а в солидном медицинском учреждении, от уважаемого, казалось бы, специалиста! Да моя Лариса ни в жизнь! Она и помыслить о ком-то, о чем-то другом себе не позволит!
- А вот тут мне придется вас разочаровать, в своей многолетней практике я навидался такого, что ни в одном романе не описано. Простите, я к общему сведению, не касаясь лично Вас и вашей благоверной супруги.
- Доктор, хорошо, оставим супругу. Но, ответьте мне, как же я мог иметь многочисленные, сторонние связи, уже год подряд поддерживать постоянную интимную близость со своей секретаршей, не имея искомого предмета?
- Ах, в нашей жизни всё возможно, всё возможно, в том числе и секс без члена.
- Доктор, вы просто с ума сошли, пожалуй, я найду другого более опытного, а главное разумного специалиста, - задыхаясь от гнева, багровый Борис Аркадьевич стал одеваться.
- Не торопитесь, не торопитесь, уважаемый Борис Аркадьевич, оденьтесь, присядьте и мы в спокойной обстановке обсудим, тщательно проанализируем возникшую загадочную и печальную ситуацию.
- Вот, вот, давайте рассудим, но будем не только анализировать, а делать что-то практическое, решительное, - запинаясь, говорил Муль,- такое, что восстановит мой человеческий облик.
- Положим, облик у Вас совершенно человеческий…
- Какой человеческий, - прервал доктора Муль, - мужик без хуя!
- Да, но ведь история знает многие тысячи случаев, когда оказавшись без оного предмета, человек оставался человеком. Например, французский теолог Пьер Абеляр, оскопленный епископом…
- Оставим Абеляра, я хочу быть просто мужиком с торчащим хреном. Вы, доктор, ещё вспомните евнухов в гаремах. Или из произведений Хем…черт, опять ассоциации, …гуэя. Там, когда во время сражения одному из офицеров оторвало х…, то старший по званию, сказал ему, что вы потеряли больше, чем жизнь! Я придерживаюсь подобного мнения, мне нужен хуй, не меньше, чем жизнь!
- Вы меня неправильно поняли, оставим эти и все другие исторические аналогии, - ответствовал уролог Науменко, - я коснулся их, только…
- А незачем касаться «только», касаться, а точнее хвататься надо за х… И чего же теперь «коснутся» моя дражайшая супруга Лариса, секретарша Соня и иже с ними?
Может мне занять кафедру философии, так ведь опять же нет соответствующего образования, а главное документов: дипломов, диссертаций! А мне нужен всего один документ – аргумент – между ног!
- Хорошо, хорошо, переходим в другую плоскость рассуждений, и перед восстановлением утерянного логично сначала подумать о причинах утраты. Допустим, что ваша благоверная супруга, узнав о Соне и иже с ними, оскорбилась, нашла нужного специалиста, Вас опоили наркотическими препаратами и кастрировали.
- Доктор, пусть Лариса и ревнивая, но ведь она далеко не дура, таким способом она наказала бы не только меня и Соню, но и саму себя. Нет, она бы нашла другой, более остроумный способ отмщения. Тут какая-то мистика…
- Мистику, как недоступное человеческому разуму, в глубинном, мировоззренческом плане я не отрицаю, «есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам», но в таком бытовом случае…
- Ах, доктор, хватит искать причины, надо устранять последствия, - нервно сказал Муль, явно забывший в данный момент концепцию детерминизма.
- Об устранениях, или, лучше сказать исправлениях. Тут единственный путь – пластическая хирургия.
- Я согласен на всё доктор.
- Продолжим тему, пластика пениса дорогая (всё, всё , молчу), а самое главное очень сложная операция. Есть другой, парадоксальный, но изысканный вариант. Вы десятки лет ощущали себя мужчиной в этом Вы реализовались, а вдруг, вдруг?, Вы окажетесь в иной роли и, может быть узнаете такое, что ни один мужчина не испытывал.
- Вы о чем, доктор?
- Я о вагинопластике. Хирург, что называется от Бога, сформирует Вам великолепную вагину, и Вас захлестнет волна блаженственных удовольствий, таких, что на мнения посторонних Вам плюнуть не захочется.
- Нет, доктор, Вы явно сумасшедший, чтобы я, который всю жизнь всех ебал, дал ебать себя?!
- Зачем так примитивно, так грубо. Что за слово «ебал»? Соитие предполагает взаимное наслаждение, и какая сущность, женская или мужская, получает высшую благодать остается вопросом. А вспомните античную классику, гермафродита, единение в одном женского и мужского начала, эллинское предвосхищение феномена бисексуальности!
- Если Вам так интересно, доктор, то и занимайтесь данным феноменом, а я однозначно предпочитаю пенис, а не вагину.
- Убедили, убедили, найдем лучшего пластического хирурга, не бегать же за блудным фаллосом.
***
А господин Фаллос под перестук колес ехал в поезде Киев – Москва. В купе напротив него сидела юная субтильная блондинка лет двадцати или чуть более.
- Прежде всего, разрешите мне познакомиться с Вами. Меня зовут Эдгар. Позвольте узнать Ваше имя-отчество.
- Зачем отчество, называйте меня просто Эмма, - нежным голосом сказала девушка в легком ситцевом сарафане.
- Вот и прекрасно, мне очень импонирует такая веселая непринужденность, не люблю чопорность. К тому же глупо сидеть в молчании и дуться друг на друга, раз судьба нас свела, лучше провести время в приятной беседе. Вы чем занимаетесь?
- Музыкант, моя специальность или лучше сказать страсть, - виолончель.
О, виола, виола, - нараспев проговорил Эдгар. – Да, конечно, кого может оставить равнодушным такой прекрасный инструмент, тем более в руках юного прелестного создания.
- Вы преувеличиваете, - порозовев щечками ответила Эмма.
- Не думаю, и как жаль, что я лишен сейчас возможности услышать Вашу игру.
- А Вы тоже имеете отношение к музыке?
- Что Вы, жалкий дилетант, курс музыкальной школы на фоно, но если бы я мог представить себе такую встречу, был бы гораздо усерднее и, быть может, удостоился награды аккомпанировать Вам. А сейчас я предпочитаю слушать, и не только классику, но и авангард, хороший рок. Например у английского ансамбля «Дип пёрпл» есть очень интересный альбом «Концерт для рок-группы с симфоническим оркестром»
- Название «Дип пёрпл» я слышала, но с творчеством их, признаюсь, не знакома.
- Да, конечно, это музыка во многом ушедшего времени, и такая юная особа далека от нее, хотя раньше «Концерт» имел большой успех как у рокеров, так и классиков, соединяя два разных направления. Хотя, если задуматься рок-мотивы отчетливо прослеживаются у Баха, Моцарта, Вагнера и других великих композиторов.
Но я совсем не зациклен на прошлом. Из современной музыки меня, например, интересует черная роза авангарда Диаманда Галас, блестящая оперная певица, которой стали тесны рамки классики.
- Я знаю её, слушала несколько альбомов, голос действительно потрясающий, четыре октавы, но я не восторге от ее экспериментов, очень часто от них отдает шаманством, колдовством, магией, и отнюдь не белой.
- Я разделяю Ваше мнение, ответил Эдгар, - но настоящий талант должен идти на риск, должен быть раскован.
В дверь постучали, вошла проводница и с улыбкой на веснушчатом лице, предложила чай.
- Мы попробуем ваш чай. С лимоном, пожалуйста. Да и вообще, Эмма, мы увлеклись беседой, недурно будет вспомнить о хлебе насущном.
Эдгар достал сервелат, французскую булку, масло, баночку красной икры. Затем на столике появилась бутылка шотландского виски «Джони Уокер»
-Что Вы, что Вы, я алкоголь не употребляю, если только бокал шампанского на Новый год.
- Согласен, - сказал Эдгар и убрал бутылку, - хотя иногда приходится очень кстати, бодрит.
Проводница принесла чай и трапеза началась. За окном мелькали леса, речки, перелески, села и маленькие деревеньки, а спутники с аппетитом ужинали, перебрасываясь легкими веселыми фразами. Утолив голод Эмма с Эдгаром убрали столик и продолжили беседу.
- Я недавно видела по Интернету великолепный клип – совместная работа Крутого с Хворостовским, меня привели в восторг и музыка, и визуальное решение.
- Я тоже видел их композицию, мне она доставила огромное удовольствие и осталась в памяти надолго. В любом случае, я считаю, что они творили, вдохновенно творили.
- А во мне опять заговорила ностальгия, я нередко переслушиваю « Картинки с выставки» Мусорского в исполнении «Эмерсон, Лейк энд Палмер», - признался Эдгар.
- Вы меня извините, но я предпочитаю классическое исполнение.
- Так и должно быть, консерваторское образование, изысканная строгость.
- Эдгар, Вы во многом правы, но это не столько образование, которое я, кстати, ещё не завершила, сколько нравы моей семьи, образ жизни, если хотите. Моя мама тоже вся в музыке, она пианистка, преподаватель, а папа, доктор технических наук, профессор. Несмотря на такую разницу интересов в доме сложилась благожелательная, высокоморальная, как говорили прежде, и несколько патриархальная атмосфера.
Да что я всё о своём! Будьте добры, расскажите немного о себе, Эдгар.
- Извините, Эмма, но я не склонен к воспоминаниям. Не то чтобы в них таилось что-то тяжелое и неприятное, просто не люблю и всё. Одно могу сказать, мой отец банкир, а я, в меру своих возможностей, следую его стезей. Однако, это скучная тема, перейдем к другим.
Эмма стала с упоением говорить о музыке: «Ведь она высшее в мире искусство, самое тонкое, самое живое, музыка окрыляет душу, возносит её в Небеса!» Эмма рассказывала о своей любви к музыке, о том, что она посвятила себя служению музам, и всеми силами старается достигнуть сияющих вершин, не для славы; для постижения слияния с вечной гармонией, с музыкой Божественных сфер.
Эдгар молча и внимательно слушал Эмму. Между тем за окном
