Предисловие
Это не «Декамерон» Боккаччо, не «Темные аллеи» Бунина, тем более не Толстой с его «Баней», но и не «Эммануэль», не Эдичка Лимонов. «Фаллос» нечто особое, не имеющее аналогов в эротике, потому что это не просто эротика, не порнография даже, а выход на демоническое. А если мыслить о литературе, как едином, не разделенном на отдельные жанры процессе, то ведь «Нос» Николая Васильевича Гоголя в иносказательном смысле есть рассуждение на эту же тему. Пришли другие времена и литературные традиции, можно писать открыто, пусть это и возмущает ханжей.
Фаллос
«…Несть ни единой силы в мире
сильнее похоти – что у человека,
что у гада, у зверя, у птицы…»
Иван Бунин.
Как известно, во времена прошедшие, исчез у майора Ковалева нос. Событие неприятнейшее; как мучился, как метался майор! Но что значат его терзания, по сравнению с тем, что испытал Борис Аркадьевич Муль!
Он проснулся около восьми утра, ворочался в постели, надеясь поспать ещё, но позывы посетить туалет заставили его покинуть теплое ложе. Он поднял крышку унитаза, приспустил зеленые трусы, чтобы помочиться… И вдруг увидел, что у него нет х-я! Муль ощупал руками свою густую растительность на лобке, - нет, и всё! Голубые стены поплыли перед его глазами и стали черными, Муль с трудом удержался на ногах и чуть не упал головой о кафель. Что такое! Пьяный бред? Но ведь он вчера выпил с приятелем Сидорчиком только пару кружек холодного пива, да и то, чтобы только утолить жажду после работы в душном офисе. Другие пьют ведрами, и ничего с ними не случается, никакой беды не приключается. А тут, приходи кума любоваться. В том то и дело, что не на что любоваться. Кошмар! Куда делся хуй?!
Пришлось ему сесть на унитаз и помочиться по-женски, а в голове гулким молотом, проверяя прочность черепа, билась мысль, где же х-й, х-й его возьми?!
***
В строгом синем костюме – тройке, с черным в белую полоску галстуком, в сверкающих лаком остроносых туфлях господин Фаллос дефилировал по Крещатику, где цвели каштаны. Он зашел в кафе, выпил рюмочку коньяку и кофе капуччино, расплатился и хотел уйти, но внимание его привлекли две дамы за соседним столиком. Одна была яркой шатенкой с хорошо построенным макияжем, темно-голубыми тенями, длинными, черными, изогнутыми ресницами, коралловыми губами, которыми она так аппетитно отпивала кофе. Ее собеседница являла само очарование: лет тридцати, с роскошными природными золотисто-рыжими волосами, ей не нужен был никакой макияж, но все-таки он неназойливо присутствовал. Говорили они о литературе: Роберт Санчес Пиньоль слетало с их прекрасных уст. Дамы недавно прочли роман испанского писателя «В пьянящей тишине», который стал мировым бестселлером. Они делились своими впечатлениями: «Какая необычная, захватывающая книга! Как ранит блистательно рассказанная притча, в которой за историей двух европейцев, вырванных из цивилизации и оказавшихся на забытом Богом острове, скрываются человеческие размышления перед лежащим за пределами понимания, опасения перед Неведомым. Новое слово в литературе!»
Эта книга заставила вспомнить подруг о других талантливых современных авторах, Анхеле де Куатьэ, Дэне Брауне, Бернаре Вербере, и они пришли к выводу, что Санчес Пиньоль пишет тоньше, загадочнее, философичнее.
Господина в синей тройке привлекла такая интеллектуальная беседа, и он позволил себе обратиться к дамам: «Я очень извиняюсь за обращение к вам, неизвестный мужчина, кафе; знакомство не комильфо, но случайно услышанная мною беседа, позволила мне пренебречь светскими условностями и заговорить с вами. К своему стыду, признаюсь, не думал, что в наше время женщины могут так знать и тонко чувствовать литературу. Был приятно поражен своим заблуждением»
- А теперь, разрешите представиться, милостивые государыни, Эдгар, - продолжил свою речь господин Фаллос.
Дамы улыбнулись ему краешками губ, затем, незаметно переглянувшись между собой, решили продолжить разговор.
- Мы любезно извиняем Вас, более того рады знакомству и изысканной беседе, - сказала шатенка, - меня зовут Ирма.
- А меня Алиса, - сказала, блестя белоснежными зубками, огневолосая красавица.
- Разрешите пересесть за ваш столик и заказать шампанское? – бархатистым баритоном спросил Эдгар.
Подруги с приветливыми улыбками милостиво кивнули прекрасными головами. Официант принес охлажденную бутылку и фрукты, и благородный Абрау-Дюрсо заиграл в хрустале высоких бокалов. Речи полились оживленные, взаимно искренне заинтересованные. Ирма и Алиса расспрашивали Эдгара, а не пишет ли он сам.
- Что вы, что вы, благородные дамы, где уж мне, хотя, если бы признаться откровенно, немного творю, но не для печати, а для себя, как говорили раньше в стол, а теперь в комп.
- Как бы нам хотелось познакомиться с Вашим творчеством, - на перебой ворковали воодушевлённые Ирма и Алиса.
- Может быть, придет время и познакомитесь. А сейчас перейдем от моей скромной персоны, к именам известным и заслуженным, к тем, о которых знают люди просвещенные во всём мире. Впрочем, есть и другой вариант, ведь многое сейчас недоступно печати, часть интересных, даже изумительных авторов не издают книги, а предпочитают публиковать свои необычные, потрясающие творения в Интернете.
- Вы нас просто заинтриговали, - продолжали восхищенные подруги, но мы далеки от компьютеров, увы, нам это незнакомо.
- Я легко могу помочь вам, дорогие Алиса и Ирма, через полчаса, в моей квартире, вы можете познакомиться с творчеством авторов, которые неизвестны широкой публике, а предпочитают избранных, интеллектуальную элиту.
- Как заманчивы, - сказала Ирма, - но так неожиданно…мы обещали мужьям отлучиться совсем не на долго.
- Если всё так интересно, то какие могут быть сомнения? Едем сейчас же, - ответила более решительная Алиса.
Через краткое время господин Эдгар открыл дверь и пропустил очаровательных подружек в квартиру. Он ввел их в большую роскошную залу, которая служила также библиотекой, поставил в изящную хрустальную вазу букет темно-алых роз, которые купил по пути, попросил располагаться, познакомиться с книгами, а сам вышел.
- Небольшой фуршет, милые дамы, я быстро, не скучайте. Через несколько минут он вернулся с бутылкой белого французского вина, гранатами, мандаринами, шоколадными конфетами. Алиса, Ирма и Эдгар выпили за доброе интеллектуальное знакомство. Эдгар сказал, что надо включить компьютер и подготовить его к работе и удалился в другую комнату. Любознательная Алиса отложила Карлоса Кастанеду и последовала за ним, а Ирма, увлечённая альбом Рене Магритта осталась. Она увлеклась сюрреалистическими картинами Магритта, про которого Сальвадор Дали говорил, что тот на голову выше самого Дали. Когда же она оторвалась от альбома и решила присоединиться ко всем, картина, которую она с потрясением увидела была очень натуралистическая.
Совершенно обнаженная Алиса стояла на широкой кровати в коленно-локтевом положении, а сзади в ее прелестную попку с рычанием глубоко входил господин Эдгар. Алиса тоже не молчала, и когда мужчина хватал ее за груди и особенно яростно овладевал ей, спальня оглашалась пронзительными стонами. Упав на кресло, пораженная Ирма безмолвно наблюдала за происходящим пять, десять или гораздо больше минут, пока пара не забилась в конвульсиях и Эдгар не отпустил Алису. Они рухнули друг на друга и замерли, лишь мужская рука ласкала упругие груди Алисы. Молчание продолжалось недолго.
- Алиса, Алька, что происходит? А как же твой Игорь, а где литература, искусство?!
- Ах, Ирмочка, вот оно настоящее искусство! Искусство всегда поклонялось Эроту и Гименею, страстной любви. И не делай сцен, быстрей к нам в постель.
- Нет, Алиса, я не нахожу слов, я ухожу, а ты как хочешь.
- Ты никуда не уйдешь, дорогая подружка. Ты остаешься и будешь в раю, где и случилось первое грехопадение и лучше сказать первое земное блаженство, наслаждение. Жаль только Адама, у него была только одна Ева. Хотя по древнееврейским преданиям, первой женой Адама являлась демоница Лилит. Голая Алиса подошла к Ирме, и стала расстегивать ее платье, а Эдгар тем временем опустился на колени и горячими, глубокими поцелуями пронзал Ирму. Она недолгое время сопротивлялась, но когда сильные горячие руки стали ласкать её обнаженные груди, соски её напряглись, она затрепетала и растаяла. Алиса помогала Эдгару раздевать Ирму, снимала с неё шелковое платье от Гальяна, итальянские чулки, бордовый бюстик и черные стринги. Вот Ирма уже совсем без ничего на постели, а ее подбритый ласточкой лобок раздвигается руками и между ног входи огромный пылающий член. Она задвигалась в такт, пропуская его дальше и дальше, она сжимала его своим влагалищем и то тихо вздыхала, то громко вскрикивала. В конце она изо всех сил вздыбилась, сумев хрупким телом приподнять мощного мужчину и, на секунды потеряв сознание упала без дыхания.
Алиса, дав любовникам отдохнуть, сказала: А всё же, как интернет-литература, или она была только предлогом?
- Конечно нет. Просто я думаю, что никому из нас троих читать не захочется. Посмотрим лучше последний альбом Лары Фабиан.
- Как я думаю, что-нибудь из крутой эротики?
- Совершенно нет. Классная музыка да и только, не то что изображают у нас доморощенные обезьяны с претензиями на искусство.
Композиции Лары Фабиан отличались искренней душевностью, были изящны и мелодичны, порой экстравагантны, но без дешевых примитивных эффектов. Смотрели, слушали почти час Лару Фабиан, но Алисе стало скучновато и она решила сделать кучу-малу, ласкала, целовала в губы и соски Ирму, но та оставалось инертной. Тогда Алиса переключилась на Эдгара. Она взяла обеими руками фаллос и помассировала его, почувствовав возбуждение и напряжение, поцеловала до жестких курчавых волос и принялась с наслаждением заглатывать и присасывать. Она глотала фаллос до самого горла, то замедляя, то убыстряя ритм. Теперь они работала в унисон, содрогались вместе; и вот господин Эдгар вошел до самой глотки. Дама сделала несколько глубоких заглатывающих движений, и сперма широким горячим потоком излилась толчками в нее. Алиса с наслаждением проглатывала вулкан семяизвержения, а Эдгар, обхватив руками ее медноволосую голову, кончал. Высосав всё, Алиса откинулась на подушки и тяжело дышала; Эдгар прорычав подобно льву, тоже успокоился. Ирма с удивлением, с испугом, но и с завистью наблюдала за происходящим.
- А вот теперь, девочки, пора и в ванну.
Когда Алиса прополоскала горло, она улеглась в теплую ванну, расслабилась, разнежилась; Ирма нагнулась у глубокой раковины, смывала остатки макияжа. Эдгар подошел, погладил ее стройные ноги, широкую, но поджарую попку, провел красной губной помадой по анусу, и неожиданно со всего маху вонзился в глубь.
- Не туда, не туда, - закричала, вырываясь, Ирма.
- Туда, как раз сюда, туда-сюда, - слышался сзади густой баритон. Боль ушла, пришло желание, желание острое, и ещё неизведанное. Крепко сжав упругие ягодицы, господин Фаллос вовсю охаживал Ирму, а женщина заходилась в сладких судорогах. Алиса с восхищением и завидным сочувствием наблюдала: « Дай ей ещё, дай сильнее, ещё сильнее, вот так! А
