Ключ к сказке

единственный в своём роде, сделанный отцом Марии котлом. Много часов она что-то бормотала, кидала туда, а за недостающими ингредиентами летала то в Эль-Мелену, то в Сиренадиос, то в Духожитие. Дети успели лечь спать, проснуться и пообедать.
  Затем готовым отваром она побрызгала Пророчество, то и дело бормоча непонятные слова и выражения. Сёстрам только и оставалось переглядываться. Затем королева снова прочла его и побелела, чуть не упав в обморок.
  - В чём дело, мама? – спросила встревоженная Серена.
  - Вы неправильно истолковали его. Должна была родить наследника лишь Элеонор, ведь когда родились вы трое, нарушился баланс. Прежде никогда не было три королевы в Меринлее. Теперь, если бы ты родила двойню или тройню, лишние отправились бы к людям в Сказовск. А теперь все должны отправиться в Россию.
  - Но теперь я должна ещё родить ребёнка? – спросила Элеонор.
  - Нет, не думаю, что это правильно. Но есть выход. Мы можем оставить детей в Сказовске, уменьшив их до младенчества. Отдадим им ключи от сказки. А там подадим им знак в день их совершеннолетия, раньше они не смогут вернуться. Ну а далее то, что связано с поцелуем, сделаем уже здесь, - истолковала свой план Мел.
  - В принципе, можно, - призадумалась Мария, - но и здесь есть одно НО. Если вы внимательно читали легенды, то в Средних Веках тоже случалось нарушение правил пророчества. И тогда королевы обращались к Основателям, чтобы разрешить проблему, и они сказали, что все дети могут жить тут, если одна сестра уедет в Эль-Мелену с ребёнком, другая – в Сиренадиос, и только одна останется в Меринлее. Вы готовы разъехаться?
 - Вместе с ними, - Элеонор кивнула на играющих на улице детей, - куда угодно.

  Поздно вечером, когда Мария уже улетела в Духожитие, на Меринлей большими слоями опустилась темнота из тёмного шоколада. Этот торт назывался «Ночь с детьми», королевам последний раз осталось вкусить его сладость.
  Тихо рыдая в подушку, Элеонор всю ночь не отходила от Ани. Возможно, на Земле никому не будет дела до плачущих младенцев? И они погибнут? При мысли, что она в последний раз видит свою дочь, становилось ещё хуже.
  В Фонтане Истины в последний раз нежилась и Лиза. Серена лишь поглаживала её хвост, зная, что в Сказовске его уже не будет. Через каждые пять минут она смотрела на часы – в двенадцать она должна будет отнести девочку в тронный зал. Её нельзя будить. И, каждый раз глядя на часы, ей хотелось оттянуть мгновение. Жить им вечно. Но если была бы машина времени, то всё можно было бы исправить. Но так было бы только хуже. Ведь если бы Эл родила лишь Аню, не было бы и Лизы. Мысли тяготили, и под их тяжестью королева с каждой секундой всё дальше проваливалась в пропасть.
  Маленький волчонок в тот день спал в тронном зале на шёлковой подушке, где он прежде никогда не  спал. Мама не могла просто смотреть на него, она перебирала все мгновения, проведённые вместе. Рождение, радость её подданных, охота на зайцев, первый день рождения, первые слова, первый бой, первый победный клич. Ей, казалось, было труднее всех. Мел подумала, что чей-то ребёнок все-таки должен править королевством, а в Меринлее были не против короля. И если она обойдёт уговор о ссылке, то… Нет, нет, и ещё раз нет! Об этом и думать нельзя – сёстры тоже пожертвовали самым родным. Но от своих мыслей всегда можно сбежать. Например, в лес. Туда Мел и направилась. Там, петляя по кустарникам, она выла. Но тогда это был больше не вой, а скул подстреленного щенка. Часы пробили полночь. И, если бы не слух Мелиссы, она не услышала бы их во дворце. Пора делать выбор.
  В Музее сказки было темно и пусто. Охранник мирно спал у входа. Миссия почти выполнена: осталось лишь положить детей на скамейку и по порталу вернуться домой.
  Но они тоже живые существа. Они тоже чуют, что матери вынуждены их бросить. Чуют их тревогу. Волнение и гнев. Сострадание и отчаяние. Аня в душераздирающем плаче дала понять маме, что ей мама дорога и она не хочет расставаться. Эл поцеловала девочку в макушку и прошептала: «Я тоже не хочу уходить. Извини меня.» И она прижалась к ней и задержала дыхание, последний раз чувствуя тёплые щёчки. Но время поджимало.
  - Может, прекратишь отяжелять последние секунды, положи ребёнка и пошли! – зарычала Мелисса. Её сердце снова окаменело от того, что она вот-вот останется одна. Без сына.
  Но делать нечего: портал скоро захлопнется. Мел, изящной походкой королевы, продвигалась к выходу. Серена положила руку на плечо Элеонор, но скоро убрала её и пошла вслед за Мел.
  - Ты идёшь? - спросила она.
  - Иду, - выдохнула Элеонор. Она уже почти подошла к экспонату «Три королевы», когда заметила, как Аня играла с фигуркой королевы.
  - Подождите, - крикнула она. – А как же ключ? Как они потом найдут родной дом?
  И она надела на шею дочери ключ. То же самое сделали сёстры. Но времени не было. Портал сужался, а ноги Эл стали ватными и ни куда не шли. Она упала на колени. Затем на глаза наплыла чёрная туча, медленно становясь всё более навязчивой. Через пару секунд картинка и вовсе пропала.

  Очнулась она во дворце. Шестеро служанок – жён леших, одевали её в чёрное пышное платье. Края его украшала причудливая золотая кайма, а на голове была корона с чёрным жемчугом. Перед глазами снова всплывала тёмная ткань, которая грозила стать новой потерей сознания. Элеонор испугалась и провела рукой по ткани: всё обошлось, это чёрная вуаль. В комнату вошла Мел, тоже наряженная в корону с вуалью. Она вздохнула и подошла к сестре. Эл погладила её по макушке и спросила:
  - Что случилось?
  - Ты упала в обморок на Земле, Серена закинула тебя ко мне на спину и мы повезли тебя сюда. Ты проспала три дня! Сегодня траур в честь утери наследников королевства. И ты там должна быть одетая, но ты лишь спала да спала. Жёны леших согласились одеть тебя, а мама ушла сочинять заклинание для пробуждения из забытья. Не знаю, что касается Пророчества, так оно ещё здесь, - пробормотала добрая сестрёнка. Последние слова Эл попросту не слышала.
  - Мама тут?
  - В тот день, когда мы вернулись, мы ещё раз прочли своё предназначение. В принципе, оно выполнено. Но оно на месте, и это странно. И ты ещё тут – спящая красавица! А когда мы сказали ей про всё, то она решила на время к нам переехать.
  - Здорово.
  - Ага.
  Молчание тяготило. Но оно длилось недолго: в комнату осторожно зашла Мария.
  - Мама! – воскликнула Элеонор.
  - Ты пришла в себя, - сказала королева. Это была больше констатация факта, чем вопрос.
  - Да.
  - Мне так жаль тебя, малышка, - пропела мать и обняла Элеонор. – Но я уверена, что у Ани будет хорошая семья.
  - Я знаю, - ответила дочь.
  Но времени на ласку не было: тёмным потоком к замку приваливал народ на траурный вечер. Королева встала около выхода. Сзади бесшумно подошла Мел.
  - Где Серена?
  - На площади. И нам пора, пошли! – в тот день у волчицы было слишком подавленное настроение для сарказма и пессимизма. Они переглянулись и вышли в свет.
Глава 3. На Земле.
  Прошло 18 лет…
  Середина июля. В кармане шортов запищал телефон - пришло СМС:
  «Приходи в «Алые паруса». Мы уже там.
  Лиза.»
  Аня, Лиза и Арон выросли вместе. В ту ночь их обнаружил охранник, их отвезли в милицию в надежде найти родителей. Тщетно. Потому одна из добрейших женщин, которую они стали звать второй матерью, Кристина Борисовна, забрала их в детдом. Из детского дома их хотели забирать по отдельности, но они всё равно держались вместе. Возможно, им кто-то помогал в этом на уровне магии. Но, как только они закончили школу, то сняли комнату в студенческом общежитии и ушли из детдома. Это было трудно описать, но их что-то держало вместе. Из них выросли отличные люди.
  Аня была блондинкой с голубыми глазами, очень женственной фигурой и красивыми чертами лица. Знакомые говорили, что в них есть что-то благородное и королевское. С мамой Эл у неё было много общего: они обе не любили длинные волосы. И тогда волосы у девочки были до плеч. Одета Аня была в голубую майку и джинсовые шорты. С плеча свисала длинная лямка от сумки под цвет шорт, на ногах кроссовки – она очень любила спортивный  стиль.
  Лиза очень элегантна во всём. Она родилась с синими волосами, но мать думала, что на Земле волосы изменятся и ничего не предприняла. А они так и остались синими. Но, несколько раз перекрашенные, тогда они были каштановыми. Хотя она не знала, что её ждёт: в Меринлее вся краска с волос смывается. Её зелёные глаза называли кошачьими, а фигуру считали изысканной. «В каждой клеточке её тела ощущалась тигриная грация» - говорила Кристина Борисовна. Лиз очень любила одеваться по моде – в тот день она была одета в серебристое платье, в руках держала золотой клатч под цвет туфель. Каштановые кудри ложились до бёдер, слегка раздуваемые в стороны ветром, когда девушка зашла в ресторан. Она присела на стул и взяла меню.
  Арон имел чёрные волосы, хотя на родине был белым волком, он очень похож на девушку на Фонтане Истины. На нём был свитер бежевого цвета и белые джинсы. Кроссовки. Он уже сидел за столом и допивал сок, когда пришла Лиза.
  Аня прочитала СМС и задумалась – ей теперь придётся забежать домой и захватить подарок Лизе и Арону – новые французские духи, которые она дёшево взяла через знакомых и беговая дорожка – Арон любил бегать. Аня забежала в комнату в общежитии. Комнатка была не большой, но комфортной. До них там жила молодая пара с ребёнком, поэтому, когда друзья решили втроём заселиться в одну комнату, им она досталась с мебелью. Там была красивая люстра, двуспальный диван и кровать. Делать нечего: пришлось купить раскладушку. Они втроём не уместились в комнате, поэтому Арон от них уехал в соседнюю. Аня и Лиза однажды очень поссорились, и Аня решила съехать от Лизы. Чтобы не стеснять своего друга, она взяла себе комнату. Но, по старой ошибке зашла в Лизины хоромы, и увидела то, что от неё так долго прятали: над пластиковыми окнами, вычищенными до блеска, висела шёлковая лента кремового цвета с надписью:
« С днём рождения, Аня!»
  Поздравление отлично сочеталось с интерьером комнаты. Прямо под ним располагались синие занавески. Стена была окрашена в цвет чистого золота, а пол украшало ковровое покрытие густого синего цвета. Потолок был также синим, и ещё Лиза сама вывела на нём рисунок: на открытой книге спала волчица, на спине которой, наклонив голову, сидела русалка. Рядом стояла королева, а вокруг книги плясали буквы – Marinlay.
  Сама того не осознавая, на потолке она нарисовала герб Меринлея. Он рисуется золотым по синему и исключительно женской рукой. Лиза говорила, что по неизвестной причине русалка ей ближе всего. И, когда ей было плохо, она общалась именно с ней.
  Аня улыбнулась, подошла и провела рукой по столу с тортом, на котором красовалась цифра 18.
  - Лиз, ты лучшая! Простите, ребята, ведь у вас тоже день рождения, - затем вздохнула и закрыла глаза. На случай, если кто-то застукает её там, она поспешила пойти к себе.
  Сама Аня не любила яркий интерьер. Её пол был укрыт паркетом из красного дерева, а стены были молочного цвета. Потолок она сама просто отштукатурила, сделав белоснежным. Она прошла мимо стола и кровати, над которой в нише стоял сейф. Набрав код, она достала духи для Лизы, а из-под кровати вынула беговую