большую часть разговора мимо ушей, думая о том, что же ещё внести в произведение, чтобы оно стало сильнее и интереснее, Стелла пропустила имя «Дора».
- Весна! Точнее сказать, ты перенёсся во времени…
- Странно, Стелла, но я здесь постоянно испытываю чувство голода. Ем четыре - пять раз в день. Представляешь? Шухрат возит нас по лучшим ресторанам столицы. Всё показывает, про всё рассказывает и угощает вкусной едой. Словом, отогреваемся. Когда поженимся, обязательно приедем сюда…
- Альби, ещё Ницше говорил, что нужно жить в сухом климате. Быстрый обмен веществ, и всё такое… Понимаешь, о чём я? Если сказать словами обывателя, то это будет так: ты поел, кровь быстро доставила всё куда надо, а желудок говорит: «Ещё!»
- Обмен веществ в сухом климате… А у нас что, замедленный? Почему у меня в Москве слабый аппетит? Или плохой, как там правильно?..
- Альби, мне нужно работать. Восьмого марта я должна отправить макет книги в издательство. У меня договор… Одним словом…
- Отлично, мечта моя, - нежно произнёс жених. - Так вот почему – восьмое марта?
- Ты становишься романтиком, - засмеялась Стелла.
- С тобой станешь и романтиком, и мечтателем, и героем… Жду не дождусь твоего «да»!
- Дождёшься! Что за неуверенность в себе? Передавай привет Шухрату и его супруге…
- Я приготовил тебе сюрприз! – сказал глава корпорации.
- О! Твои сюрпризы, Альби, незабываемы, уж поверь мне.
- На этот раз, впрочем, не стану опережать события. Увидишь всё своими глазами. Кстати, моя писательница… Уже моя писательница…
- Мне казалось, что я твоя уже два года!
- Послушай, я прилетаю в Москву пятого марта. Шухрат останется пока на объекте. Шестого марта я буду готовиться к корпоративной вечеринке. Словом, надо организовать праздник для наших милых работниц, а это хлопотно. Ты бы могла мне помочь с этим? Мы на этот раз отметим праздник в ресторане моего друга. Все придут, разумеется, с мужьями и с жёнами. Лишь только я буду один-одинёшенек! Может, всё-таки отметим вместе? Ты ведь в Москве. Я приеду за тобой лично. Что скажешь?
- Нет, Альберт! Много работы! Мы наверстаем всё упущенное, не сомневайся.
- Такие слова мне по душе, любовь моя! Ладно, заканчивай свой роман, своё дитя. Я буду ждать, как преданный…
- Тогда до встречи…
- Восьмого марта у меня дома, - опередил жених. – Поздравлю тебя с окончанием работы.
- Понимаю тебя, - рассмеялась Стелла. - Заканчивай разговор. Пока мы разговаривали, ты наверняка уже проголодался, милый.
Поняв намёк, Альберт рассмеялся.
Стелла положила телефон на стол, улыбнулась и продолжила набирать текст:
«Андрей понял: Глорию не спасти. Она, которую он так сильно любил всю жизнь, умерла. Почувствовав, что он теряет сознание, что ему не хватает воздуха, он начал подниматься наверх. Вылетев из воды, в буквальном смысле этих слов, он вдыхал и вдыхал воздух. Он не мог надышаться… Море, поглотившее и принявшее Глорию, стало успокаиваться. Ветер разогнал тучи, и луна осветила поверхность моря. Воцарилась тишина. Андрей лежал на поверхности воды и плакал. Он заметил, как над ним пролетел самолёт. Отдышавшись, он пришёл в себя. Ком в горле мешал ему дышать. Ноги устали, руки не слушались, он их не чувствовал. Андрей увидел огоньки - те, которые один раз уже видел. Только на этот раз они показались ему ближе. Посмотрев на них, он понял: их ищут. Он улыбнулся улыбкой, которой улыбаются люди, принявшие для себя важное решение - решение, не имеющее силы обратного действия. Мужественное решение, на которое способен не каждый…
Он посмотрел на луну, бросил взор на огни и вспомнил слова, которые он и Глория говорили друг другу в ЗАГСЕ: «…и пока смерть не разлучит нас…»; и он тихо сказал: «Не разлучит! Никогда!»
Посмотрев в последний раз на звёзды, крикнул: «Глория, Глория, моя единственная любовь, я иду к тебе!» И глубоко вдохнув в себя воздух, нырнул в море в надежде на то, что донырнёт до своей любимой, обнимет её и дальше они начнут погружаться вместе…»
Стелла, закончив главу, встала, вытерла платком слёзы и вышла в сад подышать свежим воздухом. От написанных слов, которые её воображение превратило в реальную картину «Трагедия в море», ком в горле мешал ей дышать, и она плакала как ребёнок.
***
НОЧЬЮ ШЕСТОГО МАРТА, когда Альберт веселился в кругу коллег и друзей на корпоративной вечеринке, Стелла закончила набор своего романа. Она глубоко вздохнула, и тёплая волна прошла по всему её телу. Встав из-за стола и направив стрелку курсора на слово «Сохранить», она аккуратно указательным пальцем нажала на левую клавишу мышки. На экране компьютера появилась надпись: «Изменения сохранены».
- Вот и отлично! – подняв руки и прыгая от радости, как это делают спортсмены, забив решающий гол, громко крикнула писательница, закончившая новую книгу.
Через десять минут она размножила два экземпляра. В каждом из них, один из которых предназначался для матери – первого читателя всех её произведений, было по триста тридцать страниц.
Стелла посмотрела на часы (они показывали пять часов утра), разделась, взяла ведро с водой, вышла во двор и вылила на себя воду. От тела пошёл пар. Вернувшись в кабинет №2, она обсохла, оделась, взяла один экземпляр будущей книги и хотела уже идти в большой дом, но, вспомнив о том, что не отправила текст в издательство, села за стол и отправила его по электронной почте.
Она вошла в дом, в котором все ещё спали, и, положив экземпляр рукописи на стол для первого в мире читателя, поднялась в свою комнату, легла на кровать и заснула.
***
ПРОСНУВШИСЬ В ДЕСЯТЬ часов утра, Стелла спустилась в большую комнату и увидела мать читающую макет её новой книги. Марина Владимировна услышав, как дочь под утро пришла домой, встала с постели и спустилась на первый этаж. Заметив на столе макет книги, она села в своё любимое кресло и начала её читать.
Увидев дочь, она подошла к ней, держа в руке листы, и сказала:
- Поздравляю! Я читаю её с шести часов утра. И то, что я уже прочитала, глубоко потрясло меня.
- Спасибо! Я никогда ещё так не работала, и не испытывала такого мощного вдохновения на протяжении всей работы, как при создании этой книги.
- Мы все переживали за тебя, поверь мне. Но ты оправдала наши волнения. Полгода я следила за тобой и твоей работой. Переживала и волновалась за тебя и… Теперь я спокойна. Можно мне сказать? – спросила мать.
- Разумеется, мам! - наливая себе кофе, ответила дочь. - Для этого я и спустилась. Слушаю внимательно. Говори, что ты, на самом деле, думаешь о романе? О прочитанном…
- Предлагаю назвать роман «Андрей и Глория», - начала мать. – Андрей заслуживает того, чтобы его имя было на обложке. Тебе не кажется? – спросила мать. - Он много страдал, переживал, порой мучился, обеспечивал семью… Столько с ней хлебнул!.. Не каждому мужчине по плечу такая выдержка, сила воли и духа…
- В издательстве предлагали то же самое, - ответила дочь. – Когда я отправила первые сто страниц, как это делается во всех странах, в издательство Анне Арсентьевне, она через день позвонила мне и порекомендовала назвать роман «Андрей и Глория», как ты сейчас. И первым стояло имя Андрея, а не Глории…
- Я не единственная, видишь? – настаивала мать.
- Мам, я не изменю название книги! Это моё твёрдое решение. И то, что у тебя возникли такие же чувства, как у литконсультанта и Анны Арсентьевны, только подтверждает то, что образ Андрея, его характер и любовь к Глории я выписала с большим чувством и душой. Без всяких сомнений, безусловно, двух мнений быть не может, Андрей – редкий тип мужчины, но…
- Твоя любовь к Глории и название романа, по крайней мере, заставляют меня думать о том, что ты до сих пор любишь её. И поэтому…
- Думай, как хочешь. Понимай, как знаешь. Я не желаю спорить. Я – автор! И не изменю своего решения при всём уважении к Андрею, - ответила Стелла.
- Интересно, что посоветовала бы тебе Глория? – улыбнулась мать.
- Образ моей героини, лицо, манеры... помогали мне в работе. На моём рабочем столе, когда я работала, всегда стояла её фотография, - пояснила дочь.
Мать подошла к столу, взяла в руки «книгу», потрясла её, словно хотела определить её вес, в это время из «книги» выпала фотография. Мать подняла фото и спросила:
- Глория?
- Она самая, - ответила Стелла.
- Очень красивая девушка, особенно на этой фотографии. Тебе её дал Борис Юрьевич? Других нет?
- К великому сожалению, нет, - ответила дочь.
- Она высокая…
- Почти метр восемьдесят, если не ошибаюсь.
- Так или иначе, Стелла, ты написала настоящее произведение - книгу, которую ждёт от тебя читатель…
- А предыдущие книги? Они что?.. – удивилась Стелла.
- Рассказы, повести - тоже большой труд… Но эта! И концовка такая вот – такая трогательная и волнующая. Аналогия с романтической трагедией, произошедшей с Леопольдиной Гюго и Шарлем Викери, потрясающая! Впечатляет…
- Ты плакала? - удивилась дочь.
- Четвёртую часть я прочитала всю. Ты же знаешь, я читаю книги с конца. Плакала. Признаюсь.
- Эдгар тоже плакал, когда дописывал третью часть «Камиллы». Не мог писать… Вставал, ходил по комнате и только минут через десять садился и продолжал творить. Ты права, мамуля. Рассказы, повести у меня получаются. Но эта книга вывела меня на новый уровень. Говоришь, концовка выписана на славу?
- И эта книга принесёт её тебе… На блюдечке.
- Славу? – удивилась писательница, закончившая свой большой литературный труд.
- Разумеется! Без всяких сомнений. Ты разве не чувствуешь это? Лучшая работа из всех, которые ты написала! Не читала ничего подобного уже лет десять. А тут… дочь!
- Анна Арсентьевна сказала, что будет номинировать роман на премию «Писатель года». Подумав два дня, после того, как я выслала ей ещё сто страниц, она передумала: «Нет! Писателем года ты уже была. Номинируем её на «Национальную премию». Книга, кроме того, повысит интерес к работам Глории. Разумеется, и в Интернете, - сказала Стелла.
- Ты, гордость наша, воскресила её, - качая головой, взволнованно сказала мать.
- Что и требовалось доказать! И Андрея – тоже! Пять экземпляров я вышлю матери Андрея в Америку. Безусловно, Борису Юрьевичу, он много помогал мне в работе и оказывал содействие… К тому же он тоже персонаж. Жаль, что у Глории нет родственников, кому можно было бы отправить книги.
- Кому ты звонишь? - спросила мать.
- Альберту, но он не отвечает почему-то. Звонила уже три раза. Хочу поехать к нему и сказать «да», - ответила Стелла.
- О! Ты решила стать его невестой?! А потом и… - громко спросила удивлённая неожиданным решением дочери мать, будущая свекровь.
- Не собираюсь больше тянуть с ответом и заставлять его ждать. Понимаешь? Если не ответит, поеду к нему и буду ждать в доме. У меня есть ключи от его дверей. Какой теперь смысл тянуть? Он, честно говоря, заслужил это. Поеду и…
- Но ты можешь ответить ему завтра – восьмого марта. А сегодня отоспись, отдохни, побудь с нами. Отец тоже обрадуется такому событию, - предложила мать.
- Нет, мам, Альберт столько ждал, переживал за меня. Надо совесть иметь. Мы ведь не такие… Демидовы? – спросила невеста и поцеловала мать.
- Поступай, как знаешь. Возможно, ты и права.
- У них вчера была вечеринка. Может, он ещё на работе и поэтому не берёт телефон, - предположила Стелла. – Пойду одеваться, прихорашиваться… Дело-то
