радостью и с радостью, принося и приумножая. Люди с иным подходом рискуют разочароваться, в чём они там начали разочаровываться, в жизни окончательно.
Перебрав море партнёров, последние из которых подозрительно часто спрашивали, что случилось и не нужна ли помощь, мрачный гость сладкого рынка порой слышал от кого-то: «Глянь, сокки-марблс в уголке...» – «И чего?» – «Просто. Рекомендую». Девушка как девушка, ничего особенного. Но так, по совету можно познакомиться с той, с которой рядом очнёшься уже в высоком небе и обнаружишь, что цокки на драконьей спине, – мягко говоря, непринятый способ... – оказывается восхитительное времяпрепровождение! Что понятливость драконов распространяется не только на гонки, а твои проблемы соломки выпитой и переломленной не стоили. «Ура, опомнился парень». – «Да уж, не в тему мрачные рожи тут, не в тему».
Отто в этом смысле очень повезло. Когда Чёрного Дракона потерял, признанный цокки-бай первым встретил его за рамой рынка. Утешил, насколько возможно.
Вместе с тем, став своим на Цокки-Цокки, Отто не имел азарта к занятию. Равностное отношение цокки-бая к партнёрам предалось ему. Ни с роковыми страстями, ни с одержимой привязанностью, ни с чем, кроме тёплой, поверхностной доброты жизнь цокки рынков у Отто не ассоциировалась, чистое поле, открытый дом. Острых ощущений, закрытых, таинственных миров и себя в них он отправился снаружи искать, за столами марблс, на Ноу Стоп и дальше, куда не звали его, куда не следовало заглядывать.
А раз на Цокки-Цокки Отто был потрясён. Ему, ну, не именно ему, всем, кто был, приятель показал вкладыш из гига-вирту, запечатлевший цокки эпохи до дроидов. Пока калейдоскопом мелькала нарезка отменных девичьих тел, Отто лениво и одобрительно смотрел вполглаза. Но когда там пошли более последовательные сцены цокки, Отто обратил внимание на тамошних парней... Ему вообще показалось, что он перепил запретного на Ноу и теперь смотрит не вирту а глюки!
– О, дроидские крылья, овевающие нас! – воскликнул он, уставившись в голограмму, так, что очутился носом внутри неё и погасил на секунду. – Мой бай, почему они делают это с такой звериной серьёзностью?! Про что это вирту? Он запретное?
– Нет! – засмеялся его цокки-бай. – Оно типичное.
– Но мой драгоценный бай, почему они даже не улыбаются?!
– Подожди... Кто-нибудь да улыбнётся!
Публика рядом уже покатывалась со смеху. Понимая, что шутят, Отто не улавливал в чем шутка...
– Сколько ждать? Долго?
В самом деле, должно же оно как-то разрешиться? Общий хохот был ему ответом.
– Внимательней, Отто! Не отвлекайся, пропустишь!
– Я не стану это смотреть!
– Прояви терпение, как исследователь! Награда не заставит себя ждать.
– Уже заставила!
– Ха-ха, спешишь! – обнял его цокки-бас и повалил на спину. – Отдохни, представь: облака пролетают, пахнет сладкой мятой, взмахи крыльев... Успокойся.
Какое успокойся, когда он не понял!
– Зачем вы это притащили?!
Удерживая его как жука на спине, перебирающего лапками, цокки-бай пообещал:
– Покажу, Отто, ну, не ради же этой экзотики! Оно не перематывается, вирту, потерпи.
Отто просмотрел до пост-титрового клипа, дописанного в последнюю эпоху, и был вознаграждён за терпение. Клип запечатлел дроида. Одиночку 2-1, это вторая раса для себя задокументировала.
Одиночка, как человек, обыкновенным зонтиком-стопкой собирал дождь из-под рынка, уходящего последней грозой. Среди ветвистых молний. Быстро летал, искал что-то, ловил. Ему помогал дроид, державший меха - синий мешок, украшенный звёздами. Звёзды и молнии... Мешок держал дроид желания, королева, её вуали не тяжелила вода, она непрерывно проявлялась, ни разу не до отчётливости... Когда зонтик, раскрытый наверх, наполнялся, дроиды сближались... И воспользовавшись сближением, не сразу расходились... Помедлив, награда нашла Отто, на это – стоило посмотреть.
Негласно и однозначно в иерархии цокки-баев имелось две живые легенды. Две противоположности.
Цокки-бай... Им был юноша-виолончелист, большой и мягкий на вид, на характер и на ощупь, открытый всем, доступный, милый в беседе и в деле. Не молчун.
И сокки-бай...
Про неё знали лишь, что познакомиться можно, оставив в определённом шатре Южного Рынка записку. На нём же встретиться, в шатре, который сокки укажет, если дождёшься ответа. Она явно завсегдатай Южного, но кто именно? Она будет в маске. Что нужно особенного написать, чтоб откликнулась? Тех, с кем встречалась, спрашивали: как она? Они не могли ответить. А вопрос, о чём говорили, смешной, она безмолвна.
Девушек сокки мало, даже горлицы-сокки по этой причине втрое дороже голубей. Потому на каждую их них заглядывались, гадали: она? Живая легенда? Какую магию проявляет наедине, что счастливчик, обретший её ночь, уходит как Восходящий на утро?
«Я по-прежнему извращённая тварь морская? Я навсегда извращённая тварь морская, ребята, я знаю. Так пользуйтесь этим! Что среди вас живёт. Развлекайтесь! Кто за глаза обычным демоном назовёт, того расцелую!»
Любящий угощать и развлекать людей, теперь без подставных лиц, открыто Биг-Буро использовал морскую тематику, аттракцион устроил в подаренном Густавом шатре.
Водный купол, низвергающийся без источника, возвышенный без поддержки изменил форму, превратился в отрезок ребристой трубы. Стеклянный бамбук диаметром в два человеческих роста. На рёбрах слегка искажается внутреннее убранство, в промежутках между ними видимое как сквозь кристально чистое стекло. Что же за убранство?.. Любой вошедший с первого взгляда угадает: «Дорожка? Для гонок, выходит?.. Значит – и для марблс!» И не ошибётся. Даже морской аттракцион с тенями исключением не стал! Забеги, партии марблс-тенями. Их Буро сделал и шариками, и гоночными улитками.
Чтоб запускать имелись специальные варежки. Брезентовые, громоздкие, негнущиеся... Неудобные! Так ведь это для смеху! Не для марбл-ассов игра.
Ради гонок со дна поднимались бортики. Вначале те, которые сгребут теней к одному краю, на старт. Затем продольные обозначат беговые дорожки. Четыре, четверо игроков поймают по тени в рукавицу и по сигналу – марш!
Когда в марблс играет большое, неопределённое число участников, подходящих на один бросок, свою тень-марблс надо маркировать, стреляя из пистолета краской, добавленной в воду связных Впечатлений, в желатиновую пулю, еду. Тут в избранную тень нужно хорошо целиться, а то другие налетят и сожрут! Получится вместо одной ярко красной тени, розоватая стайка.
Как же они выглядели... Ну, как шарики, да.
Столь незатейливую форму Биг-Буро сумел сделать одновременно пугающей и смешной. Глазные яблоки. Зрачок. Он не смотрит, он - вроде сопла ракеты, выбрасывает воду и толкает тень в рывок, оставляя в кильватере завитки быстро таявшего дыма. По этой причине перемещались они, с точки зрения непосвящённых людей, задом наперёд, а попытки лавировать принимались за попытки глаза обернуться, посмотреть, что же там впереди. К чему можно добавить, что белёсыми веками тени щурились и моргали, забавные.
По бокам глазные яблоки имели два плавника, будто веки их там завязаны бантиками. Прилегая к корпусу, плавники пропадали, сообщая ему некую огранку. Совершенно прозрачные веера, исключительной остроты по всему краю. Раскидывая плавники, тень резко тормозила. Они для медленного лавирования, разворотов, но в основном для еды: резать и впитывать. Отдельного рта у тени нет. Когда нет пасти, клыков, существо кажется безопасней... Это такая ошибка. И как часто она приводит к предсказуемым последствиям.
Делал их Буро собственноручно, наловил маленьких ро и перелепил. Ро-гласс назвал. Самоподдерживающаяся система. Заточены жрать и расти.
По мере роста, в отличие от исходника, ро-глассы теряли мощь и скорость, и бывали пожираемы более мелкими. Чтоб не смущать этим зрелищем людей, Буро сместил пик активности теней на тёмное время суток, что для океанских не свойственно и даже противоестественно. Океан ориентируется на свет, от него ждёт подарков. Буро совершил переворот в основе, чем заслужил высокую оценку от Изумруда. Всегда-то главное от широкой публики скрыто.
Несмотря на то, что тень впитывала связные Впечатления плавниками, лезвием края и поверхностью, подрагивающей от бессознательного наслаждения, её поверхность в этот момент, вдавливалась, забирая, там, внутри усваивая, а снаружи образовав смайлик нечеловеческой улыбки! Огибающий зрачок, струящийся, будто волны идут по губам сладострастника. Вдвойне от обычного вида ро-гласс жутковато и комично!
А ещё она облизывалась! На самом деле пыталась образовать третий плавник и не могла. Но он пробегал по смайлику и, облизнув весь шарик, с причмокиванием пропадал. Публика пищала от восторга! Лишь этот момент гарантировал Буро, что голодать его питомцы не будут!
Иногда напоить ро-гласс приносили такую дорогую воду, не представляя её цены, что Буро выкупал немедля. Пули-то желатиновые его, а вода с посетителей, благо вход свободный. В дни, когда скучал, на заполнение пулек садился сам и гадал: что за Впечатления принесут сегодня?
Для кормёжки, где не нужен пистолет, а можно бросать или с рукавицы кормить, гости роняли каплю воды в чашу с растопленным воском и доставали капсулу. Брось и смотри, какая тень домчится скорей. Буро их очень замедлил, морские скорости сухопутным людям были бы попросту не видны.
Когда ими пойманными в рукавицу швырялись как марблс, тени маневрировали с завидным изяществом... Партия не складывалась, однако, грубоватая на первый взгляд игра приобретала несомненную эстетическую ценность. Особенно если разобраны все рукавицы и десяток ро-гласс брошен в какую-нибудь тень посредине водного купола. Они не сталкивались, как положено шарикам, никто не попадал, для этого надо гораздо сильней бросать, но закручивались в дивный танец взаимных обтеканий, постепенно замедляющийся.
Притом, туповатые, низшей интеллектуальной ступеньки тени на непродолжительное время обижались! Им не нравиться, что их швыряют! Подманить и поймать такую тень становилось гораздо трудней.
Насколько в действительности опасны его ро-гласс знал только Буро. Да те из Морских чудовищ, которые под плащами, капюшонами, париками, масками, гримом, заглядывали к нему. С порога заглядывали, хмыкали и уходили.
За палец ро-гласс не цапнет, не оттяпает и руки. Её нужен весь человек, как среда и пища одновременно. Может за голову утянуть. Одна может. Все вместе буквально разорвут на части.
Инцидент имел место.
Ночной посетитель, парень борец из соседнего шатра, там обитали, интересная категория... Видите ли, борцы - теоретики... Этот был практик. Он в армрестлинге проиграл визит. Что тень в голой руке принесёт.
Парень – за полог, а Буро – из отгороженного закутка в основной зал шатра вошли с разницей две секунды. Но всё, было уже поздно.
Буро нырнул с разбега, тени брызнули в стороны, а он попал в созвездие огоньков дроидов, в форме человека всплывающее под водяной купол. Ача с тоской и наслаждением задержался в нём... Зловещий, рефлекторный вздох «ач-чча!..» распространился по ночному, туманному Южному Рынку... Ещё некоторое время качался в толще водной один... Кончено. «Дураки сухопутные, знать не знают, разобраться не желают,
