Великий Чихачевский пруд. продолжение.

изобразил положение подсолнухов. Они ведь головки свои поворачивают к солнцу, а на картине подсолнухи смотрят в противоположную от Секретаря сторону, хотя только одной ткани на картину было затрачено на 246 рублей 68 копеек. И все - из народных денег...

И после Генка все осознал и смирился.  




В пятницу утром, согласно традициям и регламенту, помыли Катьке голову пивом, пристегнули знаменитую косу к ее макушке, зафиксировали на бедрах цветными праздничными подвязками шерстяные коричневые чулки Чебоксарской швейной фабрики, выписанные ей со склада спец. одежды в райцентре вместе с парой рабочих рукавиц, и в таком непотребном виде она передвигалась по избе в ожидании свадебного кортежа до обеда, пока Моря Синеносая наспех вносила иглой последние штрихи в свадебное платье из нежно-розового мадаполама с зелеными нейлоновыми рюшами.

Но в обед Генка не приехал за невестой.

Никто не приехал за ней и в два часа пополудни. И к половине третьего в Катьку закралось подозрение, что у Генки Гармона могли включиться защитные силы организма,сработали безусловные рефлексы сопротивления всякому незапланированному бракосочетанию и, выскочив наружу, проявились нестерпимой зубной болью или внезапной сыпью ветряной оспы, или желтизной гепатитной печени, свинкой, корью, золотухой... как случалось уже не раз перед свадьбой с биологически слабой половиной села.

Позвали Зубаху для дачи показаний и проведению дополнительных консультаций. Может, что-то неправильно расчетала, может, не то зелье подмешала Генке или слова в приворотах и заговорах расставила в обратном порядке?

Нет, все сделала четкински, согласно второго параграфа приложения к Большой книге ворожбы и толкования повадок трезвого гражданина средне-русской полосы под редакцией В. Шпикулова и Г. Гиллеля 1895 года издания - отчиталась Зубаха о проделанной работе. Ни одной буквой не отступила от рекомендаций. Апокалиптический посыл передавала путем мысленного внушения Чебасику через приоткрытую форточку и толченых клопов подсыпала в хлебное вино Генке в строгом соответствии с нормами и правилами, изложенными в четвертом параграфе вышеназванного приложения, и шерсть водяного сожгла в мастерской в таком объеме, что прокуренным мужикам от  той нестерпимой вони можно теперь избавиться только путем грандиозной коллективной попойки. Так что притензий к Зубахе быть не должно. Все замечательно было спланировано, исполнено, а три "П" - повод, причина, последствие - в единой связке дали положительный эффект.  

 И - правда: в четыре часа объявился жених с пьяным Чебасиком, очень пьяным водителем Колькой и вечно пьяным шафером Дядей Балдеем.

 Генка с порога громогласно пояснил:

- Катька, ты чего орешь на всю округу? Я за матерью ездил на железнодорожную станцию! Поезд задержали на два часа в Постнорожевске, а причину не объяснили!

- Я еще ни одного слова не проронила, - скромно, потупивши взор, почти шепотом ответила Клоака, и на ее лице диатезными пятнами проступила нечаянная радость: Генка - еще жених, но уже ищет оправданий и без лишних напоминаний отчитывается перед ней за вечно глупые мужицкие проступки, которые впредь будут сопровождать его по жизни. Такого приручать и одомашнивать - одно удовольствие. Любая стерва позавидует.

Прикатили в Сельсовет и расписались быстро - когда у села трубы догорают, промедление смерти подобно. Но засветло все равно не успели. Стемнело неожиданно резко, словно сель залила степь, и на выцветший ржавчиной блик в окне примчался вечерний ветер, долго не мог отдышаться, порывисто выдувая из себя липучие хлопья снега. Впопыхах бился о порог Сельсовета, жалея о своем опоздании, а на краю села, под мостом имени семи школьных работниц, самозабвенно подвывал ветру пес, стараясь попасть в ноты.

Вырвавшись из Сельсовета, Генка крикнул:

- Тихо все! Слышите, что-то знакомое и тревожное исполняет нам Мать-Природа? Будто предупреждает. А там, за тыном, где оглобли бьют азиатские барабаны, словно наигрывает  альбом Аммагамма Пинк Флойда.

Настроились было быстро пробиться через завесу снега, перебежать дорогу и ворваться в клуб к накрытым праздничным столам, но остановились из уважения к пострадавшему, прислушались и распознали - что-то похожее на Пинк Флойд завывало в небе, набравшем ночную густоту.

Даже у Чебасика что-то хрюкнуло угрожающе под ключицами и обвалилось с плеском в живот. А скоро и дурное предчувствие крупной перезревшей мурашкой  пробежало по телу, когда он услышал, как Клоака произнесла с наглым самомнением, точно снисходительно сбросила с барского плеча:

- Мне кажется, что это звучит второй кондукт Перотина великого в исполнении Гарри Гродберга на Домском органе.- и, тем самым, чуть не выдала свой хвост с головой. Так сказать, сама себя раньше времени чуть  не разоблачила, потому что, и это всем известно, только ортодоксальные сирены и пресноводные русалки могут бессовестно перепутать отчетливо хромающие синкопы Флойдов с тощим дискантами или поэмами экстаза позднего средневековья.

У русалок ведь среднее ухо залито болотной жидкостью, и это обстоятельство полностью лишает их музыкального слуха, но не мешает считать себя непревзойденными музыкальными критиками. ( А еще известна их страсть к хоровому пению. При малейшей возможности русалки записываются в кружки хорового пения с целью извести своим исполнительским мастерством дирижера и руководителя хора. Так они, камерно мотая головой на сцене и дружным воем создавая какофонию, мстят всему человечеству за то, что Господь лишил их слуха.

Однако Генка на гнусную выходку свежей жены отреагировал чрезвычайно тактично. Он не стал впрягаться в спор и тратить попусту нервы и без того истощенные последними событиями. А просто ухватил двумя пальцами, точно  использованный контрацептив, левое ухо Катьки, развернул всю ее лицом к себе и будто заново, но уже более детально решив познакомиться с новоявленной супругой, оглядел ее сурово и пристально с ног до заколок, торчавших из головы, и сказал:

- Выношу тебе второе предупреждение. А всего их будет три. И запомни, всякое слово мужа - это истина в первой и последней инстанции.

Дальше шли молча, с наслаждением вычленяя из завываний зимнего ветра флойдовские синкопы.

Но на пороге клуба Катька не выдержала и спросила - за что ей было вынесено первое предупреждение?

 -Еще не придумал, - ответил ей, как и всем любопытным,Генка: - Но следующее предупреждение для тебя станет последним.

 - Какой ты смешной и, конечно, грозный! - засмеялась Катька и по балетному потянула носочек для того, чтобы Генка немедленно расстегнул замок молнию на ее моднячих войлочных ботинках "прощайках". (В то время прощайки были в большом дефиците, их еще не называли "Прощай молодость" и в отличие от Генкиных празднично-выходных валенок на резиновой подошве, выглядели очень элегантно).

Как бы Генка ее не оскорблял, не унижал, сколько бы не рыпался и не залупался, а воспитательный процесс Катьке прерывать было нельзя.


 После четвертого, традиционно-поминального тоста, Генка шепнул на ухо супруге:

- Мужик женится серьезно только раз, и жена у мужика бывает только одна - первая. Остальные - недоразумение. Даны ему для отчетности перед всякой нечистью.

Катька посчитала суждения мужа нелепыми, и, не боясь получить последнее предупреждение, свела глаза в кучку, прикидываясь дурочкой, точно Ленин в декабре 23-го, прогундосила:

 - Ничего, ничего, еще не таких в Чихачевском пруду отмывали?

 - Что сказала? - не расслышал Генка.

 - Сказала: "Милый! Адам Савоафович был не глупее тебя! Он всем растениям и животным дал имена. Однако человеком стал лишь со второй женой Евой... И ты яблоки будешь лопать, если я этого захочу. А я определенно захочу. Подай-ка мне, пожалуйста , вазочку с Антоновками.

Генка, придушив в себе гордыню, поднес жене тазик с мочеными яблоками, но не преминул напомнить, что Ева была сотворена из Адамова ребра - единственной кости во всем скелете человека, не имеющей мозга.

 - Зато стала верной и преданной женой, у которой Адам был первым и единственным мужчиной. Ну, прям все про меня!- отчиталась Катька и вгрызлась в яблоко с такой жадностью, что не заметила, как маринадом залила себе платье.

 - Чего ты брешешь? Все знают, что мужиков у тебя  больше, чем поклонников - на  концертах вокально-инструментального ансамбля "Пудис".
  - А зачем мне поклонники немецкого ансамбля "Пудис"? Мне немцы не нужны.

 - Хочешь сказать, что в 35 лет ты остаешься старой девой?

 - Хочу сказать, что ты в свои тридцать лет остаешься недоразвитым, глупым мальчонкой. Мне все мужики, без исключения, были омерзительны. Я тебя ждала, моего принца. И дождалась.

 - Чебас, ты слышал?! - толкнул в плечо своего лучшего друга Генка: - Она же не человек, не баба. Она - Русалка. Ру-сал-ка! Сама мне только что призналась! - исказив гримасой догадки лицо, стенал Гармон.

 Чебасик сделал вид, что ничего не слышал, и был сосредоточен на расчистке в салатной тарелке места для лица.

 На самом деле он чутко внимал каждому слову и, заливая алкоголем внутреннюю дрожь, все ждал страшной развязки. Вот-вот должно было случиться.

 - Ну и что? Русалки, давалки - какая разница? - огрызнулся через плечо Чебасик.

 - Что значит:"Какая разница"? Вы же все приговорили меня к пожизненному отбыванию наказания с ней. За что? Я ведь реактивно-психованный экстраверт, я могу в порыве приступа харю кому-то поцарапать.

 - Да ладно тебе, послезавтра попытаешься развестись, - хихикнул Дядя Балдей, и пьяные гости согласно закивали головами.

 - Всё! Вот теперь точно, мне криндец! - как-то загадочно вдруг повеселев, объявил гостям Генка.

 Наполнил свой стакан до краев троеным хлебным вином, назвал Чебасика несколько раз подряд "гнойным пидором", опорожнил одним махом стакан и, не занюхав мануфактурой, чистым, пробойным голосом обратился к матери с сыновьим признанием:

 - Прости меня, мама! Не ведал я, кого мне подсунула сельская общественность и местные органы власти. Считал - ****ь обычная, зачуханая, а оказалось - Русалка. Жизнь теперь не в радость: ни развестись толком, ни утопить ее в пруду в порыве ревности. Думал, поживем немного как люди: вместе сопьемся, обкуримся, рок-оперу напишем... А, видишь, как получилось: не пьющая, не гулящая. Словом, Русалка. Пойду, мама, попечалюсь маленько, руки на себя наложу.

 - Ты только не матерись! - кинулась мать к Генке: - Мы какое-нибудь средство и от Русалки найдем! У нас же тетя Груня на рыболовецком судне тралит.

 Но поздно предупредила. Генка уже, одним глаголом поимев всех гостей, вымостил себе из отборного мата прямой путь на волю, хлопнул на прощание входной дверью так оглушительно и обидно, что баян, стоявший в одиночестве на табурете, вдруг склонился одной стороной к полу, растянулся, будто поспешил за хозяином, и тяжело выдохнув со свистом хронического астматика ноту ля, подтянул меха и сомкнулся с другой половиной на бетонном полу.

 Полноватая растерянность осела на гостей и придавила до онемения их пьяный рассудок. Пока гости силились ощутить реальность, пока примеряли упавший баян к