Киевский конфуз

тексты их молитв. Слушай:
  «Даждьбоже мой, враги Отчизны моей вторгаются в семьи братьев моих и науками своими калечат разум и души детей, и гипнотизируют их, говоря: «Любите Ленина», «Любите папу римского», «Любите врагов своих». Вот какая предательская эта чужая наука: раба с колыбели приучают, чтобы он любил чужестранца, который держит его в рабстве. Разбуди и обнови вольною мудростью образования душу народа моего, и в жилы его влей кровь рыцарскую, святую, Джадьбоже мой!»

  Или вот, к примеру:
  «Даждьбоже мой, выслушай молитвенную исповедь души моей. Я – украинец. Лежало разбитое сердце моё под развалинами Батурина, прикованный был я на галере турецкой, во льду каменела голова моя на берегах Соловецких. Поломаны были руки мои в подвалах советских, ослеплён был я отцами иезуитскими, покалечена была душа моя в божницах Византийщины, в школах Московщины, горел я на кострах орды Монгольской, орды Тевтонской, и воскресал я силою обновлённою так, как весною воскресает мать Земля. И испуганные моим воскресением умирали палачи Отчизны моей. И жил я, и живу я, и вечно буду жить вечностью народа моего. Я – украинец, сделанный Тобою бессмертным, Даждьбоже, мой!»

  Отец закончил чтение и взволнованно заходил по комнате:
  - Нет, ты только подумай, какой заряд ненависти ко всему миру несут эти молитвы! Ведь у нас на Украине десятки, если на сотни, национальностей, множество религий. И что же, эти сектанты пойдут войной на всех? А Россия? А Польша? А Турция? Что, с ними тоже воевать будем? Проповедники заполонили страну! На Украине действуют более тридцати пяти тысяч религиозных общин: христиане, мусульмане, родноверы, из которых большая часть – представители РУН веры! Причём, все они – ярые враги Православия. А центр РУНовцев находится в США. Думаю, что и финансирование идёт оттуда. Кто разрешил это безобразие?

  - Да уймись ты, - попыталась успокоить мужа супруга, подойдя к монитору. – Вот смотри, здесь перечислены заповеди РУН веры:
  «Понимай и люби Бога по-родному.
  Не поклоняйся чужеземным понятиям Бога.
  Самосовершенствуй ум, душу и тело.
  Верь в себя.
  Люби родственников своих.
  Воспитывай детей своих в духе Родной Веры.
  Уважай духовность Предков своих.
  Уважай праздники Родной Веры.
  Не самозабывайся на чужбине.
  Не злословь.
  Живи для добра Отчизны.
  Будь правдивым свидетелем.
  Обороняй свои сокровища и не присваивай чужие.
  Не люби врагов народа твоего, не будь рабом.
  Не оставляй в беде друга твоего.
  Не отчаивайся.
  Люби детей своего и чужого народа».

  - Ничего в этой вере плохого нет. Эти заповеди учат только хорошему. И обрати внимание на последний пункт. Верующие должны любить детей. Своих и чужих.
  - Думаю, что это было написано для того, чтобы пройти государственную регистрацию, не числиться экстремистской сектой. А на деле… Вот ты Православная, ходишь в храм. Ты слышала там хоть что-нибудь подобное?
  - Ой, да у нас на Украине, в основном, три православные церкви, не считая небольших раскольнических. Одна московская, вторая откололась от неё после революции 17-го, а третья – в девяносто первом, когда Союз распался. Не ладят они между собой. Пастыри предают друг друга анафеме, тем и паству делят на части. Паны дерутся, а у холопов чубы трещат.

  - Вот-вот, - проворчал отец, не отрываясь от монитора. – Смотри, что эти РУН-овцы проповедуют:
  «Арии — это старое название древних украинцев, а сам украинский народ был распят на четырёх крестах: Риме, Византии, Варшаве и Москве».
  - Каков заряд ненависти! А вот ещё «веселее»:
  «Как известно, Библия утверждает, что Бог избрал Моисея вести Его «избранный народ» к захвату для него земли. Такую науку можно сравнить с «Майн Кампф» Гитлера».

  - Ничего себе вера! И куда эта церковь заведёт свою паству? – возмущался отец.
  - Хорошо, я поговорю с Павлушей, - спокойно ответила мать. - А ты не мешайся. Он мой сын. И потом, любовь к Родине – не самое плохое, что может быть на свете. Посмотри, сколько кругом алкоголиков и наркоманов. А он ведь в церковь ходит, не куда-нибудь.

  6.
  На следующий день после ужина женщина заговорила с мальчишкой:
  - Павел, ты уже почти взрослый. Скажи мне, пожалуйста, почему бы нам не пойти с тобой как-нибудь в Православный храм? Тебя ведь крестили в младенчестве. Зачем тебе эти родноверы?
  Павел повернулся, посмотрел на мать как-то не по-детски:
  - А оно мне надо? Я не просил… В общем, забудь, что крестила. Это было давно и неправда. А теперь я вырос, сам могу решать…
  - Пойдём, тебе ведь нравилось, как поют певчие. Красиво там, свечи горят.
  - Ой, не приставай! У нас тоже красиво поют. Тем более - христианская вера чужая для украинцев. А Христа вашего евреи обрезали!
  - Что ты сказал? Как ты разговариваешь с матерью? Где твоя совесть? Я тебя родила, недосыпала, ночи за больным ходила. А ты!

  Слёзы навернулись на глаза обиженной женщины, и Паша понял, что перегнул палку. Ведь, что ни говори, он был добрым юношей.
  - Ладно, мам, не обижайся. Я ведь не со зла. Просто, если узнают, что к христианам переметнулся, назад уже не возьмут. А у нас кампания! Как же я один буду, без ребят? И потом, что вы, старики, видели? Совок свой да Перестройку. Отсталые вы люди. Ну да ладно, куда теперь от вас денешься? Скоро узнаете, что мы, молодые, сделаем с Украиной. Дайте только срок! Мы - новое поколение свободных людей, а вы – всего лишь наш вчерашний день. Доживайте свой век спокойно, поздно вас перевоспитывать.

  Мать слушала откровения свободного человека, а глаза у неё по-прежнему были на мокром месте. Наконец она сказала, скорее, попросила сына:
  - Павлуша, ты там только поаккуратнее. Будь добрым, никого не обижай. Люди ведь кругом. Пусть другой нации, другой веры, но всё равно ведь люди. Вот и мы с отцом православные…
  - Хорошо, хорошо, мама. Я постараюсь. Да не переживай ты так. Всё будет распрекрасно, - успокаивал мать Павел, а про себя подумал:
  «Совки - они и есть совки. И ничего с этим не поделаешь».

  7.
  Прошло два года. Отшумел Майдан 2014-го и все последовавшие вслед за ним события. Новый учебный год начался под залпы орудий в мятежном Донбассе. Ребята выросли, возмужали. Многим исполнилось шестнадцать лет, и настало время получать паспорта.
  - Вот выдадут мне документ, только вы меня здесь и видели – балагурил Васька, который вымахал выше всех в классе. – Поеду на фронт. Там от меня больше пользы будет. Хватит за партой штаны протирать!

  - А если убьют? – всплеснула руками Мариша.
  - Убьют – будешь рыдать на могилке героя, - скривил плаксивую рожу весельчак. – Придёшь?
  - Да ну, тебе бы только зубы скалить. Ничего здесь смешного нет!
  - Я тоже хочу москалей бить, - вступил в разговор Павло. – Мне их ни вот столечки не жалко! Сколько они нашей крови попили за последние столетия. Уму непостижимо! Да ещё, подлые, историю перекраивают на свой москальский лад. Читаешь, а они там такие белые и пушистые. Вот гады!
  - Да, Павлуша, было дело под Батурином, - подвёл черту Василий. – Паспорта получим - и сбежим на фронт.

  Документы для оформления паспортов собирали централизованно, чтобы потом в торжественной обстановке можно было поздравить ребят и вручить им новенькие хрустящие книжечки. Но через несколько дней классная дама вдруг вызвала Павла в учительскую и сообщила, что ему отказано в получении гражданства. Отец пошёл разбираться, но вернулся ни с чем. Дело в том, что всё это время женщина получала из России пособие на сына, как мать одиночка. Перед семьёй встала дилемма – либо отказаться от денег, либо оставить всё как есть до восемнадцатилетия Павла. Конечно, родители выбрали второй вариант, что и повлияло на ход всех дальнейших событий.

  8.
  Васька выглядел лет на восемнадцать, не меньше. И когда в торжественной обстановке всем, достигшим шестнадцатилетия, вручили паспорта, он, хрустя новенькой корочкой, подошёл к Павлу:
  - Ну, а ты, друг мой, почему такой невесёлый? Мы ведь собирались на фронт - москалей бить. Покажи свой тугумент!
  Что тут можно было ответить? Наш герой только улыбнулся вымученной улыбкой и отошёл в сторону. Можно понять отчаяние и боль, охватившие в этот момент его неокрепшую душу. Представьте себе, что будет чувствовать подросток, которому скажут вдруг, что его мать – родной, горячо любимый человек – стала для него чужой посторонней женщиной? А ведь Украина была для Павла больше, чем мать. Но обернулась вдруг бессердечной равнодушной мачехой, поставившей зарвавшегося пасынка на место. Родина отшвырнула его от себя, будто никчёмную обглоданную кость.

  Шила в мешке не утаишь. Через несколько дней все знали, что Павел родился в России, и мать до сих пор получает на него «москальскую» пенсию. Ребята стали его сторониться, а когда после школы весёлой гурьбой все пошли к молельному дому, Павлушу просто выгнали оттуда взашей. Нечего, мол, москалям здесь делать. И это было только начало.

  Известно, что бескомпромиссность и юношеский максимализм – удел молодых. Хорошо, если всё это направляется умелой рукой воспитателя в нужное русло. Но, к сожалению, так бывает не всегда. Например, в лихие девяностые люди на улицах городов больше всего боялись не пьяных дебоширов и даже не уголовников. Самыми беспощадными были вездесущие стаи малолеток, которые без видимой причины могли до смерти забить ногами женщину, пенсионера, чужого подростка.
  Вспомните переломные моменты нашей истории. Хорошо ли это, плохо ли, но именно молодые вершили перевороты, производили смену власти, делали революции. И горе тому, на кого будет направлена мощная, беспощадная и страшная по своей разрушительности сила юношеского максимализма.

  9.
  Павел шагал по улице, не разбирая дороги. В ушах звучали оскорбительные выкрики одноклассников. Душа горела, воспламенённая огнём направленной на него человеческой ненависти. А ведь он считал себя настоящим украинцем - плоть от плоти этой священной земли, этого великого народа. Павел неплохо знал историю Украины, начиная от древних ориев (ариев) и трипольской цивилизации, положившей начало всей белой расе. Он верил, что его страна рано или поздно вернётся в свои древние границы от Карпат до Дона и от Полесья до Чёрного Моря, чего бы это ни стоило их поколению, взлелеянному для мести врагам Отечества. Но… Вдруг оказалось, что в жилах у него течёт чужая кровь, что оба его отца – и родной, и отчим – самые настоящие москали, а мать – всего лишь полукровка. И самое печальное, что с этим теперь ничего не поделаешь, как ни старайся.

  Можно выучить чужой язык, принять культуру - песни, танцы, обычаи. Можно, в конце концов, даже изменить свою внешность - сделать пластическую операцию. Но НАЦИОНАЛЬНОСТЬ ИЗМЕНИТЬ НЕЛЬЗЯ!!! Если ты русский по крови, то останешься презренным москалём до конца своих дней. И дети, и внуки твои будут москалями. Эта ужасная мысль засела в разгорячённой голове несчастного юноши и гнала его всё дальше и дальше по улицам Киева. Он не заметил, как спустился к Днепру и быстрой сосредоточенной походкой шёл, почти бежал по мосту Патона, обдаваемый воздушными потоками от движущихся навстречу машин.

  Вот, наконец, и фарватер. Павел остановился у ограждения и посмотрел вниз, на широкую тёмную