"Глория", роман. Четвёртая часть
Четвёртая часть
Ради любви
Два простых вопроса:
Ради чего стоит жить?
Ради чего стоит умереть?
* * *
Глория дописала книгу
- МАМ, МАМ, Я ДОПИСАЛА КНИГУ! Всё! Я её закончила, - выбежав из своей комнаты, в радостном настроении, сказала дочь.
- Что ты говоришь, доченька? И что ты с утра шумишь, да так громко? Соседей разбудишь.
- Вот, мам! Моя книга! Я её размножила в двух экземплярах. Один я возьму с собой, а другой оставлю тебе. Читай, - и она положила два размноженных на ксероксе экземпляра книги на стол перед матерью. Мать подошла, взяла один экземпляр и сказала:
- Тяжёлая. Сколько много исписанных листов. Уже напечатанная? А почему без названия? И что это за два чистых или пустых листа?
Мать листала макет книги и удивлялась тому, что её дочь смогла столько исписать бумаги.
- Двести девяносто страниц! Плюс четыре цветных иллюстрации. Книгу назову тогда, когда посоветуюсь с Андреем. А пустые листы… я их заполню после того, как мы съездим в бухту Инал.
- Ты что, Глория, всю ночь работала? И что дальше? – спросила мать.
- Всю ночь, мамуля! И в эту ночь так легко мне работалось, словно мои герои диктовали мне предложения, а я успевала их только записывать. Вот, что такое – вдохновение! И этой ночью оно посетило меня. Теперь я понимаю Эдгара, как он мучился и ждал его, не мог начать писать роман - первый роман о своей любви, такой большой и настоящей.
- О Камилле? О матери Андрея?
- Нет, мам. Прочитаешь книгу, всё поймёшь. Долго рассказывать. К утру я закончила набор и вот книга готова, вернее, макет. Андрей набрал большую часть книги и тем самым здорово мне помог.
- Что дальше? Это же не книга?
- Дальше, Антонина Арсентьевна, мы с Андреем дадим ей название, у меня есть одна идея, хочу, чтобы он её одобрил; затем выберем издательство, отошлём по электронной почте им текст; они его сверстают размером А4, распечатают и пришлют договор, в котором укажут сумму оплаты их услуг. Мы оплатим им счёт, я подпишу договор, и они вышлют макет книги. Да, я ещё должна буду переслать им цветные иллюстрации. После этого, я ещё раз вычитаю весь материал, внесу в него поправки и отправлю присланный ими макет обратно в издательство. Подпишу первый лист книги и обложку: разрешаю, как автор, публикацию книги. И они начнут над ней работать, то есть приступят к её выпуску, приблизительно так. Обложку я уже сделала. Она готова. Вот, смотри. Бери, она не кусается.
- Красивая. И твоя фотография есть. Да, доченька, прими мои поздравления. Я, признаться, не думала, что ты осилишь такой большой труд. Наконец, свершилась твоя мечта детства – написать книгу. И кто тебе только внушил в детстве сочинять истории? Мы все смеялись над тобой на работе, когда ты приходила ко мне и говорила: «Я буду писать книги».
- И написала, - ответила дочь, довольная тем, что труд, над которым она работала полгода, почти – закончен. - Хочу выпустить, мам, триста экземпляров. Но вот, как у Андрея с деньгами? Цветная обложка, примерно триста - триста двадцать страниц, плюс четыре цветных вкладки. Большие деньги!
- У меня, есть кое-какие сбережения. Я их копила на случай того, если у вас появится ребёночек, мой внучек.
Глория вздохнула. Посмотрела на макет книги и сказала:
- Вот мой ребёночек! Точнее – дочь…
- Сегодня вечером должен прилететь Андрей, а он почему-то не звонит. Я так соскучилась и чувствую себя без него – половинкой. Почему он не звонит?
- Позвонит. Идём завтракать. И поздравляю тебе с завершением работы.
После завтрака Глория почувствовала усталость и пошла в свою комнату, отдохнуть.
Она проспала до пяти часов дня. Мать не стал будить её к обеду, а сидела и читала книгу, то есть макет. И то, что она читала, ей нравилось. И чувство гордости, за дочь, росло в её доброй душе. «Молодец, доченька», - то и дело произносила она, переворачивая страницу за страницей. Глория вышла из своей комнаты и спросила у матери:
- Мам, у нас обед готов? О! Уже шестой час. Скоро должен прилететь…
Зазвонил городской телефон. Антонина Арсентьевна подошла к телефону, сняла трубку и ответила:
- Алло! Андрей! (Пауза.) Глория, Андрей просит тебя подойти к телефону.
У Глории поднялось настроение, она, улыбаясь, подошла к матери, взяла трубку и спросила:
- Андре, где ты? Я соскучилась. Ты в городе? Подъезжаешь? (Пауза.) Ясно, слушаю внимательно, но вначале порадую тебя: я дописала книгу и сделала обложку. Теперь слушаю! Приказывай!..
- Глория, я прилечу послезавтра. Будь к этому времени готова. Мы сразу уедем в Сочи. Объясню всё потом, как прилечу.
- Во сколько прилетишь, дорогой?
- В час дня. Жди звонка. Никому не звони. Если кто-то к вам придёт, скажем, так, проверять показания счётчика или ещё что-нибудь, пусть Антонина Арсентьевна показывает им всё сама. Ты же сиди, как мышонок, в своей комнате. И, если её спросят, невзначай, о нас, пусть ответит им, что мы уехали к друзьям в Ростов. Ты всё поняла? Остальное расскажу при встрече. В Москве прохладно. Пришлось купить новую куртку. Люблю тебя!
- Я тебя тоже. Приезжай скорее, я скучаю без тебя.
- А где же «умрём в один день»? - пошутил Андрей.
Глория засмеялась и ответила:
- Зачем умирать? Тем более, сейчас, когда я дописала книгу и хочу начать вторую. Эдгар, твой дед, писал одну книгу за другой.
- Глория, мне пора на лекцию. Целую. И мне нравится твоё позитивное настроение и светлые мысли. Будем жить долго и счастливо. И поздравляю с завершением книги. Через месяц всё…
Разговор прервался.
- Андре, Андре! Что через месяц? Отключили. Почему он не позвонил со своего сотового? Наверное, что-то серьёзное должно произойти за этот месяц. Может они закончат, наконец, своё вселенское дело? - думала, держа трубку телефона в руке, Глория, в которой ещё слышались прерывистые гудки.
- Как там твой муж? Уже приехал?
- Нет. Задерживается на два дня, - ответила она и положила трубку на телефонный аппарат. – Ещё два дня! Без него! Два или три?..
- Идём обедать, писатель!
- Писательница, Антонина Арсентьевна, писательница.
За обедом она рассказала матери то, о чём её просил Андрей. Мать кивнула головой и спросила:
- Чем занимается Андрей? И что это за такие секреты? К чему такая осторожность? Он же компьютеры налаживает. И…
- Так надо, мам. Надеюсь, ты всё поняла? А может, никто и не придёт. Это так, на всякий случай.
- Не люблю я этих… «на всякий случай», - наливая в тарелку Глории суп, пояснила Антонина Арсентьевна.
После ужина они сидели и смотрели, выключив во всех комнатах свет и закрыв все ставни, телевизор.
Мать спросила:
- Чем займёшься?
- Ещё раз всё прочитаю. Начну с утра. Андрей говорит, в Москве холодно. Я скучаю по нему, мам.
- Ты его сильно любишь. Мечтала о такой любви. Это сразу видно. У нас, с твоим отцом, тоже всё начиналось с большой любви.
Глория улыбнулась и положила голову маме на коленки, словно котёнок, который нуждается в тепле и заботе нежных рук, и заснула. Мать поцеловала дочь в голову и стала нежно гладить ей волосы, как в детстве, стараясь не разбудить своё дитя. И для наших родителей, сколько бы нам не было лет, мы всегда останемся детьми, пока не придут к нам и не постучат в нашу дверь, вот эти строки, написанные в одном из стихотворений Веры Павловой (называйте их, как хотите: жестокими, справедливыми, печальными, скорбными…): «Прядётся, прядётся тонкими пальцами нить. Придётся, придётся родителей похоронить…»
* * *
- МАМ, НУ ГДЕ ОН? Я уже собрала все вещи. Четыре часа дня. Я беспокоюсь, вся уже извелась, изнервничалась. И почему он не звонит? - ходила по комнате взад и вперёд, задевая стулья Глория.
- А если с самолётом что-то случилось?.. Авиакатастрофа?.. Даже думать об этом страшно. Этот эпизод, в моей сегодняшней реальной жизни, напоминает мне то, как Камилла переживала по поводу того, что Эдгар часто забывал ей позвонить в нужный момент. Теперь я её понимаю. Никогда ещё так не переживала пять дней разлуки…
- Что ты нервничаешь? Может, рейс задержали, может ещё что? - успокаивала Глорию мать.
- Да, мам, если в наше отсутствие, всё же кто-то объявится и будет про нас спрашивать, так и отвечай всем: что мы, мол, в Ростове, у друзей на юбилее. И когда приедем, скажи: «Не знаю» и номера наших телефонов не вздумай давать. Объясни им, что дети обычно звонят сами, или приезжают в гости на машине. Ясно?
- Поняла. Но, что-то… у меня плохие предчувствия и на душе неспокойно, от всего этого…
- Так надо.
Зазвонил городской телефон. Глория быстро сняла трубку и ответила:
- Слушаю! (Пауза.) Наконец, Андре, ты объявился, милый. Я вся, как на иголках…
- Глория, ты готова? Теперь слушай меня внимательно: попрощайся с мамой, извинись за меня, что не смог заехать, и иди к Кассовому центру. Как дойдёшь, сразу вызови такси и приезжай на вокзал. Я жду тебя на вокзале. Увидишь белую машину Жигули с номерами: К 0371 ХМ,23.
- Жигули? Как я её найду?
- Жигули - "Калина" - российская машина, 2025 года выпуска, но в хорошем состоянии. Короче, я буду смотреть из машины, и когда ты приедешь, выйду и помашу тебе.
- Да, дорогой. Я готова и уже выхожу. Ей что, сто лет?
- Сорок три. Хватит вопросов, выходи!
- Мам, пока. Не болей. Мы едем в Сочи на какой-то другой машине. Наша машина осталась в бабушкином доме, в Саратовской. Так, наверное, нужно. Я пошла.
Они поцеловались, Глория вышла из дома и направилась к Кассовому центру. Через полчаса таксист довёз её до вокзала. Андрей встретил супругу и помог уложить вещи в багажник. Они сели в машину обнялись и стали покрывать друг друга поцелуями.
- Всё, Глория! Оставим это… Продолжим в Сочи.
Андрей завёл машину и они поехали в Сочи.
- Как я соскучилась, мой Андре!
- Я тоже, солнце моё!
- Рассказывай, что там было, в Москве? Как вас с Борисом встречали ваши шефы?
- Всё прошло хорошо. Бориса наградили орденом и Правительственной грамотой за подписью президента.
- Ух, ты!
- И меня наградили такой же грамотой. Но всё осталось в Москве, в наших личных делах.
- Понимаю.
- Три дня мы ходили на лекции. Интересные лекции, должен сказать. Расширяют горизонты, и ты понимаешь, что делаешь настоящее дело. После лекции чувствуешь ответственность и гордость за свои труды. Впечатляет.
- Значит, твой труд ценят?
- Да, они и о тебе знают. Генерал сказал, чтобы я передал тебе привет. А когда всё закончится, я так понял в течение месяца-двух, нас вызовут в Москву. Меня на учёбу, а ты будешь проходить лечение в одном из лучших госпиталей в стране.
- О! Я горжусь тобой, мой компьютерный гений.
- Так что, это, без всякого сомнения, опасное для нас время нам нужно, Глория, сидеть, как мышкам: тихо-тихо. Если за это время наших «героев» возьмут, то есть арестуют, всё закончится. И операция, длившаяся почти полтора года, завершится.
- Вы много работали последнее время с Борисом.
- Это ещё не всё.
- Что же?
- Генерал сказал: мы с тобой – главная мишень.
- Но их же, арестуют, тут и сказке конец. Мы это увидим, как всегда, в программе новостей. И мы – свободны. Я начну писать вторую книгу, она у меня уже в голове. Да, Андре?
- Нет, нет, Глория! Опасность исходит не от тех,
|
