О материализме в исламе

стала соразмерной с тем, что мы обнаруживаем во вселенной, что мы видим или чувствуем, настолько, что действия и мысли человека и даже его верования – всё это является различными цепочками непреклонных законов природы».    

«Никто из пророков», - говорил он, - «не пришёл к пониманию бога кроме как через этот процесс [познания законов природы]. Моисей выражал своё желание увидеть бога; он получил ответ: «Ты сможешь увидеть меня, только если посмотришь с горы (…). Но что было на той горе? Это была природа, проявление закона природы…»

«Отождествление ислама с природой подразумевает, что истинная религия заключается в вере только в единого бога, и что все те люди, кто принимают эту доктрину единственности бога, являются мусульманами, как бы они ни различались в ритуалах и в других религиозных обрядах. В статье «Ислам – это природа, а природа – это ислам» он говорит: «Ислам – настолько простая и полезная религия, что в неё входит даже нерелигиозность… Тем минимумом, которого нерелигиозный человек может придерживаться, должно быть основное кредо ислама. Любая религия имеет определённые особые ритуалы и убеждения, вследствие которых она отличается от других, и любого, кто не верит и не следует этим ритуалам, называют нерелигиозным, хотя мы не имеем права так называть его, ибо религия чистая и простая стоит выше всех этих ритуалов и формальностей, с которыми она, к сожалению, связывается. Тот, кто не верит ни в какого пророка, воплощение бога, в его откровение священного писания, или в ритуалистические формальности, но верит только в единого бога, тот – мусульманин в истинном смысле этого слова» [13]
   
Итак, мы видим, что понятие «Аллах» уже тогда, в середине 19-го века, трактовалось передовыми исламскими мыслителями как «законы природы», и взгляды этих мыслителей находились вполне на уровне естественнонаучного материализма 19-го века (и это – несмотря на то, что в исламе тогда был упадок, и возрождение ислама тогда только началось).
Исламские мыслители 20-го века. Здесь, из всего числа мыслителей (а их, по всей видимости, было немало, что связано с бурным развитием капитализма на Востоке, и, как следствие, с подъёмом антиимпериалистической борьбы, с пробуждением мусульманского мира), мне хотелось бы рассмотреть двух из них.
Первый – это основатель Хизб ут Тахрир Такиуддин ан Набхани, о котором я уже много писал. Здесь я хочу ещё раз обратить внимание на следующий факт. В работе «Мышление» (см. мой перевод и рецензию) Набхани признаёт, что дальше всех в вопросе о мышлении, об отношении реальности к мышлению (т.е., говоря марксистским языком, об отношении бытия к сознанию) продвинулись коммунистические мыслители. Набхани соглашается с ними, что необходимым условием для возникновения мысли является человек с его мозгом. Отсюда мы видим, что Набхани соглашается с коммунистическими мыслителями, что нет никакого «высшего разума», существующего вне человеческого мозга (а именно это и принято называть «богом», как мы знаем). Здесь ясно прослеживается чёткое размежевание с идеалистической линией в философии, философией «без мозга» (которую Ленин в шутку называл «безмозглой философией»), считающей первопричиной «абсолютную идею», как яснее всего это выразил Гегель, в котором идеализм достиг своего пика. И суть расхождения Набхани с этими «коммунистические мыслителями» (а, вернее сказать, с их нерадивыми последователями, т.е. с оппортунистами, со сталинистами и т.п.), несмотря на то, что он, возможно, и допустил некоторую путаницу в этом вопросе (что, пожалуй, во многом связано и с трудностями перевода тоже, т.к. Набхани писал на арабском), возможно, и впал местами в религиозную идею боженьки – не в вопросе об отношении бытия к сознанию, а в другом. Набхани не отрицал известную марксистскую истину, что «бытие определяет сознание» - нет, он, по сути, отрицал лишь то, что сознание определяется непосредственным, узко понятым бытиём, и подчёркивал то, что для формирования мысли необходимо не только отображение бытия на мозг через органы чувств, но и предварительное знание. Т.е., по сути, он выступил против экономизма, который бичевал в «Что делать?» и Ленин, подчёркивавший, что само по себе пролетарское бытие ещё не делает из пролетария революционера, что необходимо привнесение революционной теории, опыта революций извне в пролетариат, со стороны революционной интеллигенции. В Европе (и, в частности, в России) таким источником «предварительного знания», источником революционной теории был марксизм, который, как мы уже показали выше, развился, в конечном счёте, из раннего, революционного, ислама. На Востоке же таким источником «предварительного знания», источником революционной теории, причём источником близким, родным (пусть и старым, возникшим «на заре» науки) был Коран, ранний, революционный, ислам непосредственно. Не понимать этого, не понимать того, как современный исламизм, берущий за основу ранний ислам, может быть развитием марксизма-ленинизма на современном этапе – значит не понимать принципа преемственности в науке, значит не понимать того, что в науке новые теории (в отличие от лженаучных модных «теорий») не отрицают старых, а дополняют их. Так же, как теория относительности, квантовая теория в физике не отрицают законов классической физики, а дополняют, уточняют их, так и современный марксизм-ленинизм (если это действительно марксизм-ленинизм, а не крикливые фразы оппортунистов, агентов империализма) не отбрасывает Коран, а развивает его. И те «марксисты», кто охаивает исламизм, объявляет его «средневековым мракобесием» – сродни буржуазным профессорам типа Бугеры, которые объявляют марксизм-ленинизм «устаревшим», но сами скатываются ниже марксизма-ленинизма.
Конечно, и Набхани критиковал марксизм. Но ставит ли это его на одну доску с такими как Бугера? Нет. К примеру, в своей работе «Развитие исламизма…» (2009г.) я разбираю критику марксизма со стороны Набхани по вопросу о стоимости. Там Набхани критикует Маркса за то, что тот считал, что стоимость создаётся трудом. Набхани возражает, что стоимость создаётся и природой тоже. Я уже разбирал это место в той работе, здесь скажу лишь следующее. Да, возможно, формально Набхани и допустил здесь ошибку, не поняв до конца понятие «стоимость» у Маркса (очевидно, здесь сказались и трудности перевода – арабу, я думаю, простительно, что он не до конца понял весь «Капитал»). «Стоимость» в марксизме – это, если так можно выразиться, и есть мера труда, точнее – мера среднего рабочего времени, необходимого для производства данного товара. Здесь, разумеется, Набхани не прав, критикуя Маркса, ибо то же богатство, созданное природой, может быть выражено в единицах среднего рабочего времени (как Маркс в 3-м томе, начиная анализ земельной ренты (см. главу 38-ю), приводит пример с двумя участками земли, на которых строят фабрики, и для этого на одном из них устанавливают паровые машины, а на другом участке уже есть природный водопад, т.е. паровые машины устанавливать не нужно, и водопад может быть, т.о., приравнен к паровой машине). Но суть замечания Набхани в том, что богатство (не «стоимость», здесь у Набхани ошибка в терминологии, что объясняется исключительно трудностями перевода) создаётся не только человеческим трудом, но и природой. И суть этого замечания, как я уже писал в той работе, очень важна, ибо «марксисты» в этом вопросе переврали Маркса с выгодой для империалистической буржуазии. Напомню, что в одной из своих последних (обратите на это внимание!) работ, «Критике Готской программы», написанной в 1875г., Маркс бичует лассальянцев именно фактически за то, за что Набхани бичевал марксистов – т.е., за фразу, что «богатство создаётся трудом». Старик Маркс сразу увидел здесь апологетику крупных землевладельцев, хотя лассальянцы вроде как основывались на марксизме. Ещё раз подчеркну, что «Критика Готской программы» была одной из последних работ Маркса, где он уже, очевидно, подмечал признаки новейшего явления – империализма.
Энгельс, критикуя тех, кто опровергал марксову трудовую теорию стоимости, справедливо говорил, что, как понятие «цена» развивалось в экономической науке (и в цепочке рассуждений Маркса в «Капитале») из понятия «стоимость», так же она развивалась и исторически, и припоминал наблюдения из своей молодости, как кустари обычно обменивали между собой свои изделия именно по количеству рабочего времени, вложенному в них. Конечно, наверняка эти кустари учитывали и сырьё, вложенное в продукт – конечно, роль сырья и тогда была существенна. Но со временем она очень сильно возросла. Маркс справедливо пишет в «Капитале» о тенденции нормы прибыли к понижению, что является выражением увеличения доли в стоимости продукта постоянного капитала. Но, как верно подмечал Маркс, это увеличение доли постоянного капитала в стоимости продукта происходит как раз за счёт увеличения доли, приходящейся на сырьё! И тем более роль сырья, и, как следствие – роль борьбы за обладание источниками сырья, сферами влияния, колониями, усиливается при империализме, о чём неоднократно подчёркивал Ленин. И, конечно же, империалистам, высасывающим из колоний, из мусульманских стран нефть, газ и другие природные ресурсы, очень выгоден был такой «марксизм» (а на деле – лассальянство): «я нефть выкачал, потрудился – значит, она по праву принадлежит мне». Т.е., формально будучи неправ, критикуя за это Маркса, Набхани по сути был прав, что подметил то, что в марксизме было выражено лишь в зачаточном состоянии, а к середине 20-го века стало уже «бить в глаза».
Я извиняюсь перед теми читателями, кто слабо знаком с политэкономией, за этот «экскурс» в данную область. Для чего я привёл такой пример? Чтобы показать, что марксизм, несмотря на свою научную объективность, не является исчерпывающим ответом на все вопросы общественной жизни. Тут вспоминается старая шутка, как трое слепых ощупывают слона. «Слон похож на шланг», - говорит первый. «Слон похож на столб», - говорит второй. «Слон имеет рога», - говорит третий. Каждый из них отчасти прав, но правота каждого из них однобока. Так же и здесь. Маркс и Энгельс неплохо ощупали «слона» (т.е. капитализм) с одной стороны, Ленин – с другой, исламисты же – с третьей (причём значение ощупываемых «частей» этого «слона»-капитализма со временем может меняться: одни части, огромные, могут стать мелкими, другие – наоборот, разрастись от микроскопических до гигантских масштабов). Евроцентристские, империалистические марксисты, шипящие на исламизм, из несомненной правоты марксизма-ленинизма для своего места и времени выводят его правоту на все случаи жизни, а это противоречит самому марксизму-ленинизму, материализм которого – диалектический; т.е. эти марксисты «опустили» сам марксизм, диалектический материализм, рассматривающий окружающую действительность в постоянном движении, постоянных взаимосвязях, в постоянных изменениях, развитиях, до уровня французского материализма 18-го века, материализма грубого, упрощённого, «механического», оперирующего лишь с вечными истинами, с неизменными, «закостеневшими» сущностями и т.п.
*   *   *
Второй исламский