Волчий коготь

полностью беззащитен перед этим странным гостем.
Человек продолжал вползать в пещеру на боку, спиной к Нику, повторяя тихим однотонным голосом: Помогите, помогите...
Вдруг он остановился и рука замерла. Нику показалось что человек умер, но произошло нечто странное:
Голова медленно начала поворачиваться. Позвонки хрустнули, а кожа вокруг шеи неестественно собралась. Только когда Ник смог увидеть лицо гостя, шея перестала выкручиваться, и замерла...
Ник словно загипнотизированный глядел на это жуткое зрелище, которое теперь имело имя Нейл.
На Ника смотрели две черные глазницы с кровавыми подтеками. Рот кривился в беззубой гримасе. Неожиданно, единственная рука Нейла вывернулась назад, хрустнула как надломленная сухая ветка, и показала на Ника скрюченным пальцем. Рот продолжая кривиться, тихо и быстро начал повторять: Тебя тоже сожрут... Тебя тоже сожрут... Тебя тоже сожрут...
Ник закричал...
Когда он открыл глаза, то понял что спал и видел ужасный сон.
Но кошмар не закончился: Ник почувствовал боль в ноге, и словно кто-то тянет его. Он было подумал что это Марк хочет передвинуть его поближе к огню, но когда он чуть привстал, то лоб его покрылся испариной, а тело начало мелко дрожать.
У его ног стоял огромный волк, и вырывал из его больной ноги куски плоти. Когда Ник дернулся, зверь злобно зарычал и взглянул на несчастного. Только когда Ник увидел эту зубастую окровавленную пасть, когда увидел жуткое бельмо вместо глаза, и пересекавший морду кривой шрам, он не выдержал и громко закричал...
Марка словно подбросило. Мгновенно оценив обстановку, он выхватил охотничий нож из-за пояса, и с диким ревом бросился на хищника. Волк явно не ожидавший такой стремительной атаки, опешил немного, а затем тоже ринулся на противника.
Марка спасла его куртка на лисьем меху. Несколько раз животное хватало зубами крепкую ткань в попытке добраться до тела, но безуспешно. Крепкие когти разорвали брюки Марка и оставили на его коже окровавленные борозды. Но Марк не обращая внимания бил и бил хищника ножом, куда не попадя. И наконец ему удалось нанести последний смертельный удар, решивший ход поединка. Лезвие пронзило шею зверя, и вышло из горла. Волк захрипел. В последнюю секунду перед смертью он вспомнил ту единственную, и того человека, всадившего в нее пулю. Он вдруг понял что счастлив. Что давно уже искал смерти, чтобы вернуться в свою стаю вожаком, чтобы вернуться к своей любимой волчице.

Ник лежал без сознания, а его пострадавшая нога рефлекторно дергалась, мешая Марку накладывать жгут. Волк выдрал кусок мышцы, и крови было очень много. Марк и сам чувствовал, что вот вот упадет в обморок. Глубокие порезы, оставленные когтями хищника страшно болели и кровоточили, но прежде всего нужно было помочь приятелю.
Высохшее лицо Марка склонилось над раненой ногой друга, лоб взмок от пота, и прозрачные капельки оставляли на небритом лице влажные следы.

День пятнадцатый.

-Не трогай меня, не трогай меня тварь! –Ник приглушенно стонал во сне, с кем-то ругался, разговаривал, от кого-то убегал...
Это началось после инцидента с волком. Он все время спал или был в полубессознательном состоянии. Иногда Марку удавалось напоить друга теплой водой, но он понимал, что долго Ник не протянет.
Марк освежевал волка, и приготовил его мясо. Оно оказалось очень жестким, но за неимением лучшего, пришлось его есть. Волк был большим животным, и оставшуюся часть мяса Марк зарыл в снегу возле пещеры, чтобы лучше сохранилась. Но уже на следующую ночь его раскопали койоты, и Марку только и оставалось, что собирать окровавленный снег в консервные банки из под тушенки.

Сколько раз он вспоминал своего друга Нейла, и думал о том как ему сейчас не хватает его уверенного голоса, всегда знающего что сказать, и что посоветовать.
Несколько раз Марку казалось, что он слышит шум вертолета, но когда он выбегал из пещеры, звук пропадал.
Однажды ему почудилось, что кто-то его зовет. Он выскочил ночью на мороз, и побежал на голос. Только когда его нога провалилась под лед на берегу реки, он пришел в себя и вернулся в пещеру.
Тогда он вскипятил воду, и положил в нее еловую шишку, которую сорвал с ветки ели, росшей рядом с пещерой. Варево было ужасным, но Марк надеялся, что может быть это даст ему немного сил.
А силы были на исходе. Марк все реже выходил из пещеры. Много спал, и часто вспоминал свою бывшую жену, с которой они разошлись всего полгода назад. Он вдруг стал скучать по ней, несмотря на то, что они расстались не самым мирным образом. Она “отвоевала” себе дом, и Марку это было особенно обидно, так как дом достался ему от матери, которая умерла от онкологического заболевания. В этом доме он провел свое детство и юность. Дом напоминал ему о хороших временах его жизни.
Марк начал часто вспоминать прошедшие годы. Иногда ему удавалось выудить из самых дальних уголков памяти такие воспоминания, о которых он давно уже забыл. Он вдруг вспомнил как упал с велосипеда на кусок разбитого стекла, и долго смотрел как из глубокого пореза на руке течет кровь. Ему тогда показалось, что это не его кровь, и это не он упал, а кто-то другой. Он вспомнил мать, сидевшую на веранде возле ступенек их дома. В пальцах она держала сигарету, и смотрела куда-то далеко, словно ждала кого-то... Марку тогда было не больше пяти, но он вспомнил все до мельчайших подробностей, словно это происходило вчера. Мать не хотела чтобы сын видел как она курит, и поэтому закрывала дверь на веранду, и садилась спиной к двери. Но Марк все равно умудрялся подсмотреть за ней сквозь окно веранды.
Так, за воспоминаниями незаметно летело время. Желудок крутило от голода, и Марк попытался есть кору деревьев. Ничего хорошего из этого не вышло, кроме ложных рвотных позывов.
Этой ночью Марк долго не мог уснуть, ворочаясь с боку на бок. Вдобавок желудок снова не на шутку разошелся, и Марк все время пытался сглатывать слюну.
Вдруг он услышал странный звук, доносившийся из дальнего угла пещеры.
Звук был тихий и ритмичный, словно удары дирижерских палочек по пюпитру. Марк вслушался. Звук повторился и усилился. Марк встал, и взял из костра горящую ветку. Света много это не дало, но все же темноту немного рассеяло. Марк медленно, с опаской двинулся на странный звук. Когда он подошел к противоположенной стене пещеры, то увидел нечто, от чего внутренности его свело, и приступ тошноты подкатил к горлу.
Марк сразу забыл о чувстве голода, о боли в ранах на ногах, об усталости и мечте вернуться домой. Марк не мог в этот момент думать не о чем другом, кроме как о страхе. О своем, всепоглощающем страхе. О таком ужасе, что он и представить себе не мог, что страх может вызвать желание умереть. Марк застыл на месте, не в силах ни вдохнуть не выдохнуть. Он вообще не хотел шевелиться. Он сейчас просто хотел смерти.
На стене, в слабом мерцании света, исходившем от горящей ветки, висели огромные часы-кукушка. Они были вырезаны мастером-умельцем резчиком по красному дереву, и наверняка были очень древние, как само время.
Они были в рост человека. Золотой маятник ходил из стороны в сторону, издавая тот самый странный звук. Римские цифры блестели золотом, а стрелки имели форму двух ангелочков, с вытянутыми ручками. Наверху, под “крышей” виднелась дверца, размером со спинку стула. Когда Марк подошел, и увидел все это, маятник замедлился, и постепенно завис под углом в 45 градусов. Раздался щелчок, и заиграла какая-то старинная мелодия словно из старой шарманки.
В ту же секунду дверца начала со скрипом открываться, пока не отворилась полностью, открывая черный квадратный проход.
Марк увидел, как что-то мелькнуло в этой дыре, и через мгновение из отверстия медленно выползла человеческая голова.
Она держалась на металлической пружине, которая двигалась из стороны в сторону, и вперед-назад, скрепя как давно не смазанная дверь.
Голова была неестественно наклонена на бок. Лицо заросло щетиной, щеки ввалились, а рот превратился в еле заметный шрам. Один глаз был открыт, и глядел на Марка мертвым остекленевшим взором бесцветного зрачка, а второй глаз был наполовину прикрыт набухшим и посиневшим веком.
Если бы не вязанная красная шапка на этой странной голове, Марк никогда не узнал бы своего друга Нейла, и может быть не испугался бы так, как испугался в следующую минуту:
Двигаться начал рот. Тонкие губы вдруг раскрылись как-то неестественно широко, словно их привязали к невидимым ниточкам, и дергают в унисон словам, нехотя выползающим из этого рта.
Когда Марк услышал, что говорит рот его друга, он почувствовал тепло на своей ноге, а потом резкий запах, предательски заполз в его ноздри.
Марк взглянул себе под ноги, и увидел маленькую лужицу, расплывающуюся у него под правым ботинком.
А рот повторял одно и тоже с небольшими одинаковыми интервалами:
-Вы оба -мертвецы... Вы оба-мертвецы...Вы оба-мертвецы...
Каждый раз, в конце фразы, голова исчезала в черной дыре, а дверца резко захлопывалась. Но в следующую секунду все повторялось снова и снова. Кукушка куковала...
Марк стоял и смотрел на это зрелище не в состоянии оторваться или что либо предпринять, пока вдруг все не прекратилось само собой. “Кукушка” перестала высовываться каждый раз из дверцы, а маятник снова заработал.
Рядом с этими жуткими часами Марк вдруг заметил какую-то тень, которую не замечал вначале. Он присмотрелся и понял что это узкий вход прямо в стене пещеры. Марк удивился, что не заметил его сразу, и почувствовал как какая-то сила тянет его туда. Подойдя вплотную к отверстию он увидел там чей-то силуэт, который вдруг зашевелился и приблизился. Это был Нейл. Точнее его туловище –в разодранной куртке, все изуродованное и обезображенное, без головы.
Голову туловище держало в руке за волосы, выбивавшихся густыми прядями из под красной вязаной шапочки. Узкий рот Нейла вновь раскрылся и заговорил:
-Пойдем старина, у меня есть для тебя сюрприз, -произнесла голова, и Марку показалось что один уцелевший глаз весело подмигнул.
-Ты ведь давно ничего не ел, -продолжала голова, открывая и закрывая безжизненный рот, -Пойдем, у меня есть для тебя много еды. Я поймал для тебя оленя...
Не дожидаясь ответа, туловище повернулось и зашагало в глубину прохода.
Что-то заставило Марка двинуться за ним, хотя его тошнило от ужаса, а ноги еле держали равновесие. Иногда Марку казалось, что это не он идет, а кто-то другой, как тогда в детстве...
Они шли по темному проходу. Ветка давно погасла, но Марку казалось, что он умудряется видеть в темноте довольно сносно.
Силуэт Нейла маячил чуть впереди, и Марк покорно следовал за ним.
Неожиданно тоннель закончился, и они оказались в пещере -той самой, где располагались Марк с Ником, и откуда Марк только пришел. Нейл исчез, а возле костра лежала массивная туша оленя. Желудок скрутило до невыносимой боли, и Марк не долго думая выхватил из своего рюкзака нож.
Он решил вначале срезать жирный кусок с оленьей ноги, и уже сделал первый надрез, как туша вдруг пошевелилась, и начала бить копытами.
Марк сильным ударом перерезал животному горло, и оно сразу затихло.
Хорошенько прожарив большой сочный кусок, Марк с величайшим наслаждением положил его себе в рот и нарочито медленно