Волчий коготь

свете луча фонарика.
Марк выбрался наружу и сразу провалился по колена в снег, который уже успело намести за ночь. Ветер дул с такой силой, что Марку с трудом удавалось удержаться на ногах.
Когда он вернулся в пещеру, то первым делом развел костер, и поблагодарил бога за то что им не приходиться сейчас мерзнуть под каким ни будь деревом в лесу.
Когда в пещере снова потеплело, Марк устроился поудобней, накрылся курткой и заснул спокойным крепким сном.
Разбудил его сильный кашель товарища. Марк подошел и проверил у того лоб. Ник даже не пошевелился, но продолжал сильно кашлять. Его лоб был теплее обычного, но жара не было, и Марк немного поворошил угли, накрыв друга своей теплой курткой.
Утром, похоже Нику стало легче, и он даже не вспомнил как прокашлял всю ночь.
Марк немного поел, разделив с Ником свою порцию тушенки, сам решив насобирать побольше веток для сигнального костра, и принести в банках из под консервов воды. Две банки тушенки они необдуманно съели уже в первые сутки, и оставшиеся две решили разделить так, чтобы хватило хотя бы еще на трое суток. Марк не знал точно когда их начнут искать, и рассчитывал что им придется проторчать в этой пещере не больше пяти-шести дней.
Ник не мог помогать Марку собирать дрова для костра, и он занялся изучением наскальных рисунков внутри пещеры. Нога болела, и немного распухла, но боль была терпимой, а опухоль объяснялась по видимому небольшим внутренним кровотечением из-за поврежденных тканей. Особо это Ника не беспокоило, тем более он был уверен, что если не завтра, то послезавтра уж точно их обнаружат. Главное чтобы прекратилась снежная буря, и спасатели смогли начать поисковые работы.
А снаружи был ад. Ураганный ветер сбивал с ног, и врезался в лицо миллионом смерзшихся снежинок. Деревья сгибались и стонали, угрожая сломаться и рухнуть всей своей многотонной тяжестью на заснеженную землю. Небо и земля, казалось слились в единое целое, внутри которого еще пульсировали две такие незащищенные жизни: Два человека, пытающихся выжить в этом снежном кошмаре.
Марк смог все же собрать немного веток, выкапывая их из под снежных завалов. На все это у него ушел почти целый день. Каждый раз он приносил в пещеру несколько сучьев, аккуратно складывал их у костра, чтобы дать им просохнуть. Затем полчаса грелся у костра и снова выходил наружу. Вечером он чувствовал себя разбитым, и когда Ник предложил ему, теперь уже свою порцию тушенки, то не нашел в себе сил отказаться.
Благодаря небольшому размеру пещеры, много топлива не требовалось, и достаточно было поддерживать только жар углей. Марк начинал уже беспокоиться о возможной нехватке провизии, но все же надеялся что в скором времени их отыщут.
Они молча сидели и смотрели на мерцающие угольки, вслушиваясь в низкий вой бушующего снежного шторма, когда вдруг Ник нарушил молчание:
-Он погиб... –произнес мужчина и уставился в пол пещеры.
-Ты кого имеешь в виду? –Озадаченно спросил Марк не понимая о ком идет речь.
-Об отце... И это я убил его...
-Как это “убил?”-Спросил Марк удивленно.
-Помнишь, я рассказывал как он любил возиться со своим домом на колесах?
-Помню, -ответил Марк.
-Так вот в тот день отец закончил перестилать пол, и кое где покрывал лаком новый паркет внутри прицепа. Дверь он всегда оставлял открытой и подпирал ее чем ни будь тяжелым.
А мне тогда было пятнадцать. Мозги набекрень...ну понимаешь как обычно у подростков?
Так вот я уже не помню зачем тогда мне отец понадобился, но я зашел к нему в трейлер. Мы тогда слегка повздорили, и я когда выходил, то назло ему сдвинул камень который придерживал дверь. Дверь закрылась, а я ушел...
Все это Ник рассказывал не поднимая головы. Марк скорее чувствовал чем слышал, как дрожит у приятеля голос, а потом он заметил как редкие капельки одна за другой падают на каменистый пол, отражая неяркий свет тлеющих углей. На секунду Марку показалось, что Ник плачет кровавыми слезами, и его даже слегка передернуло от неожиданной ассоциации.
Ник продолжал свой странный рассказ:
-Мы с матерью сидели в салоне и смотрели телевизор, когда вдруг залаяла наша псина, и одновременно с этим мы увидели отблески пожара в окнах.
Я почему-то уже сразу понял, что случилось что-то непоправимое, и рванулся к горящему прицепу.
Сквозь толстое стекло двери трейлера, я увидел пылающего отца, пытающегося открыть заклинившую дверь. Он бил изо всех сил по окну, а его рукава уже превратились в объятые пламенем факелы. Я стоял, словно парализованный этим жутким зрелищем и не мог сдвинуться с места. Я видел как густая копна волос, которыми он так гордился, вдруг вспыхнула, а кожа на лице начала пузыриться и раздуваться. Отец смотрел прямо мне в глаза, а рот искривился в гримасе боли и ужаса.
Потом он медленно сполз по двери, и больше я его не видел...
Ник замолчал. Затем подобрал с земли сухую ветку, и начал что-то вычерчивать ею в теплых остатках угольной пыли. Лишь через несколько минут он продолжил:
-Следователи сообщили нам что пожар начался из-за халатности моего отца, который работал с лаком в запертом непроветриваемом помещении, да еще и курил.
Они сказали что возможно два варианта развития событий:
Отец закурил и заснул. Сигарета упала на пол и начался пожар. Дверь тут же заклинило от жара. Другой вариант предполагал, что вспыхнули пары лака, в момент закуривания сигареты. Для меня это уже было не важно. Я знал только что отец погиб по моей вине, и я продолжаю жить с этой тяжестью на душе.
Ник, поднял наконец глаза и взглянул на Марка. Его веки припухли, а в глазах блестели слезы.
Марк совсем не ожидал таких откровений от приятеля, и чувствовал себя немного неудобно, не зная что ответить. Наконец он вымолвил:
-А я вообще никогда не видел своего отца. Он погиб в горах, во время спасательной экспедиции в районе Эвереста. Он был альпинист, и исчез за неделю до того как я родился. Их группу так и не нашли.
-Ты наверное гордишься своим отцом?-Спросил Ник.
-Не знаю. Наверное горжусь, хотя как можно гордиться кем-то, кого ты не знаешь?
Приятели задумались каждый о своем. А потом, почти одновременно, черное покрывало сна накрыло их обеих. Закончился третий день.

Шестой день.

-Я не уверен, что нас найдут, -эти слова вырвались у Марка словно сами собой, и он тут же пожалел, что произнес их.
-Повтори, что ты сказал, -хрипло попросил Ник, чуть привстав на локте.
Марк отвернулся от товарища, и сказал:
-Скорее всего никто не знает где мы... Я не сообщил университету наши настоящие координаты. Но я уверен, что нас уже ищут. Снежный буран поутих, и наверняка вертолеты уже в воздухе.
Ник не мигая смотрел на приятеля, не веря его словам. Затем, ругнувшись сквозь зубы, отвернулся к стене.
Вчера закончилась провизия, и они уже начали ощущать голод. Марк выходил периодически из пещеры, чтобы добыть немного дров, и только обильное питье пока спасало, как-то забивая чувство голода.
Марк попытался развести сигнальный костер рядом с пещерой, но это было бесполезно, так как дул ветер и разгонял дым, да и они находились в низине, окруженной высокими скалистыми горами. Марк так же смастерил силки на мелкого зверя, но только когда закончил, вдруг понял, что у него нет никакой приманки. Ник еще долго потешался над оплошностью друга.
Но зато пригодились презервативы. Марк связал несколько, и соорудил довольно мощную рогатку. Как они радовались когда наконец-то Марку удалось прибить камнем тощую ворону, зазевавшуюся на каменном выступе возле пещеры.
Ник наотрез отказался опробовать новое блюдо, но почуяв запах мяса, забыл про свои кулинарные пристрастия. После еды настроение немного поднялось, ведь появилась надежда, что им не грозит голодная смерть.
Ночью на седьмой день Нику стало плохо. У него поднялась температура, а когда Марк задрал приятелю штанину и взглянул на ногу, то понял, что у того возможно началось заражение крови. Такие вроде маленькие неопасные ранки припухли и посинели, а кое-где началось нагноение. Так же, кожа начала терять чувствительность.
Марк вскипятил воду и промыл ранки и ссадины, но он вовсе не был уверен что это поможет. Нужны были антисептики и антибиотики, которых у них в этой дикой глуши не было.

Десятый день.

Прошло уже несколько дней, после того как ему посчастливилось перекусить человеческим мясом. Голод снова давал о себе знать, и матерый вожак быстро передвигался по лесу в поисках очередной поживы.
Когда он выскочил на край горной реки, берега которой замерзли, и кое-где почти соединялись, до него вновь донесся этот знакомый запах. Он был настолько слаб, что хищник вначале не обратил на него внимания, но вскоре легкий ветерок пощекотал волку его широкие ноздри и он начал принюхиваться. Уже через мгновение лапы сами понесли животное в нужном направлении.
День выдался трудный. Марк старался притащить все больше дров в пещеру, и искал очередную жертву для рогатки. Он не уходил далеко от пещеры, так как боялся за друга, которому становилось все хуже. Ник температурил, и все время спал, приходя в себя только чтобы попить. Его щеки ввалились, глаза покраснели, а язык распух так, что Ник с трудом мог говорить.
Марку не удавалось подстрелить ни ворон, ни голубей. Птицы боялись шума, и заслышав приближение человека сразу улетали. Мелкие зверушки тоже впали в спячку или просто укрылись по своим норам. Марк уже не был так оптимистичен по поводу питания, и тоже начал чувствовать все подступающий голод.
Как всегда вечером он притащил охапку мелких сучьев, выкопанных из под снега, свалил их возле огня чтобы подсушились, вскипятил воду и жадно выпил. Как только его голова коснулась рюкзака, набитого травой, усталость взяла вверх над беспокойством, и он уснул.

В ночь на одиннадцатый день.

Ник проснулся от какого-то шуршания. Он приоткрыл глаза и огляделся. Пламя костра грустно подрагивало последним лепестком, освещая спящего Марка и наскальные рисунки. В пещере было тепло. Морозы чуть ослабли, хотя снаружи еще было намного холоднее чем внутри. Ник лежал ближе к входу в их убежище, и мог видеть в проблесках пламени сходящиеся стенки выхода. Что-то там вдруг привлекло его внимание, и он стал всматриваться в сужающийся проход.
Вначале он увидел руку. Она цеплялась скрюченными пальцами за пол пещеры, в попытке протиснуться вовнутрь. Одновременно с этим Ник услышал слабый знакомый голос, повторявший одно слово: “Помогите”.
Ник попытался что-то сказать, или разбудить Марка, но не нашел в себе силы даже промычать. Он мог только наблюдать.
Вскоре, вслед за рукой появилась голова и туловище человека. Он был повернут к Нику спиной, и сквозь рваные дыры куртки, виднелись кровоточащие рваные раны.. Рука продолжала скрести пол пещеры обломанными ногтями, на которых виднелась запекшаяся кровь. Человек был одет в теплую куртку на меху, и Ник увидел что вместо второй руки из разорванного рукава торчит обломок кости, а череп, казалось был без скальпа, окровавленный, с обвисшими кусками кожи. Только через пару секунд Ник понял, что это просто красная вязанная шапочка, такая же какую носил Нейл, только немного подранная в некоторых местах.
Ник чувствовал что его стошнит, но ничего не мог с собой поделать. Ему было страшно, и он был