раскручивается в бешеном ритме, стремясь наверстать упущенное. Пальцы летали по клавиатуре. Не прошло и двух часов, а на свет появилась очередная новелла о любви. О том, как мужчина и женщина изредка встречаются и постепенно осознают, что они созданы друг для друга.
Когда Андрей, поставив последнюю точку, перечитал произведение, сам не поверил, что является его автором. Казалось, что последние два часа хозяин дома пребывал в мире, сотканном из любви. Он вновь перечитал новеллу и понял, что любое изменение, хоть одного слова, может только её ухудшить. Однако его радовало совсем иное. На душе появилась необыкновенная лёгкость. Ему казалось, что он принял некое тонизирующее, и энергия струится из него. Андрей лёг, но сон не шёл. Прошло около часа, и, уже немного успокоившись и засыпая, он вдруг ясно услышал: «Она – твоя Муза».
- Скорее так и есть, - пробормотал Андрей. - Я над этим подумаю, - и попытался открыть глаза.
Однако он так устал, что веки отказывались ему подчинять, а мысли, сбивая друг друга, прерывались. Через пару мгновений тишину дома нарушало равномерное дыхание спящего человека.
***
Он проснулся в отличном настроении. Выйдя из дома, улыбнулся сидевшим старушкам.
– Что-то давно вашего друга не видно, – обратилась к Андрею одна из них. – Уж не приболел ли, бедненький?
– Нет, с ним всё в порядке, – рассмеялся Андрей.
– Ну и, слава Богу. А то мы думали, может, запил. Сейчас много алкоголиков… Глаза бы не видели этой водки.
– Будьте спокойны, мой друг не пьёт, – улыбался Андрей. – Над повестью работает, отчего и не появляется у меня.
– Так он писатель?! – с интересом воскликнула одна из сидящих.
– Конечно, писатель. А я разве вам не говорил?
– Теперь все понятно… – вздохнула старушка. – Эти писатели хуже бомжей одеваются. Я вот читала, что они специально так прикидываются и ходят среди людей, слушают, о чём те говорят, а потом обо всём этом и пишут. Так что на самом деле не они писатели, а те, кто им все эти истории рассказывает.
– Он хороший писатель, – усмехнулся Андрей. – Недавно ценным призом наградили. Большущей кружкой.
– Из серебра, что ли? – вмешалась другая старушка. – Я в церкви такие видела. В них святую воду хранят.
– Именно такой, – совсем повеселел Андрей. – На ней выгравировано «Город Углич». Мой друг про него писал рассказы.
– Вы только посмотрите, какой он молодец. Когда увидите вашего друга, не забудьте от нас передать приветы. Выходит, хороший он человек.
И, уже садясь в машину, Андрей только вспомнил, как вчера ясно слышал фразу: «Она – твоя Муза». В голове, словно молния сверкнула. Он понял, что только, благодаря вчерашнему общению с Любой, вновь стал писать.
***
Когда Андрей вошёл в офис, улыбка играла на его губах.
– Давно не видела вас таким, Андрей Владимирович, – обрадовалась Юлия. – Как видно, нашли достойную замену Музе?
– Нет, Юленька, не замену. Она вернулась ко мне.
– Вот и зря. Я бы на вашем месте её, ни за что бы не приняла. Ушла, так и уходи, нечего возвращаться. Сама не знает, чего хочет. Нормальным людям нервы треплет.
– Она очень хорошая, поверь. Не суди строго.
– Когда вам хорошо, и мне хорошо, – улыбнулась женщина. – А то, последние дни, ходили словно в воду опущенный. Жалко было на вас смотреть. Все сотрудники меня извели вопросами: «Что с шефом? Почему у него плохое настроение? Не болен ли он?» Слава Богу, теперь увидят вас улыбающимся и отстанут от меня.
– Все в порядке, Юленька, и спасибо тебе за заботу. С меня причитается...
– Что именно? – блеснул хитрый огонёк в глазах у женщины.
– А чего бы ты сама пожелала? – поинтересовался Андрей.
– Я бы?.. Чтобы вы каждый день улыбались, как сейчас… – опустила глаза Юлия.
– Подумаю… Набор косметики подойдёт?
– Зачем так беспокоиться?, – смутилась женщина. – Он же очень дорого стоит.
– Не разорюсь, – рассмеялся Андрей. – Завтра получишь свой подарок.
– Хочется, чтобы и сегодняшний день удачно прошел, – вздохнула Юлия. – Вон, сколько назначено встреч. Я вчера думала, что если у вас не поменяется настроение, лучше их отменить. Своим выражением на лице, вы бы всех клиентов распугали.
Опять потекли дни, один лучше другого. Андрей встречался с дамой, за которой охотился давно. Писалось тоже легко. Казалось, что его душа воскресла, воспрянула духом, и внутренняя энергия ищет выхода, своего приложения.
Вскоре на глаза попалось объявление об очередном конкурсе. Андрей решил, что самолично отнесёт конкурсное произведение, повесть «Он и она». Само название говорило, что сюжетом произведения была любовь.
Вновь из ящика были извлечены предметы камуфляжа – брови, усы и шапочка. Для Андрея они стали талисманом. Он их часто доставал, рассматривал и надолго задумывался. Получалось, что есть два Андрея. Первый – удачливый бизнесмен, человек, которого все любят и уважают, но есть и второй Андрей – Ферропонтий. Жалкий на вид, неуверенный в себе человек, который не может жить без творчества.
Вскоре усы и шапочка были на своих местах, и в зеркале появился Ферропонтий. Андрей даже слегка нагримировал нос, чтобы тот отливал красно-сизым цветом.
Не успел он выйти из дома, как раздался дружный хор старушек.
– Здравствуйте, товарищ Писатель! Давно мы вас не видели.
Андрей, сдерживая смех, поздоровался.
– Слышали мы, слышали, что вы премию получили. Поздравляем! Очень рады.. И Андрей Владимирович вас добрым словом помянул. Говорил, что непьющий вы и не гулящий. Такие мужики сейчас большущая редкость. Днём с огнём не сыщешь. Бог вам в помощь.
– Вы меня простите, бабоньки. С вами очень приятно, однако надо спешить в редакцию сдать новую повесть.
– А про что она? – хором поинтересовались старушки. – Может, про сексу? Сейчас, куда ни глянь, всюду голые бабы. Срамота одна... Тьфу... Бога не боятся!
– Про любовь, мои хорошие, про любовь. Небось, помните, как в молодости любили.
– Конечно, помним! – порозовели щечки старушек. – Наша Матрёна часто вспоминает, как любила грузина, – хитро улыбнулась одна старушка.
– Ты лучше про себя вспоминай, – засуетилась та. – Думаешь, не помню, как хотела Клашкиного мужа увести.
– Это я-то хотела увести, или он, кобель, меня повсюду поджидал?!!! – возмутилась старушка. Вспомни, вспомни...
Кто, кого и где поджидал, Андрей уже не слышал. Он мчался, чтобы поскорее сдать повесть. Подъехав к дому, в котором размещалась «Литературная Комиссия», он заметил, что штукатурка ещё больше обвалилась, обнажив кирпичи, в результате чего фасад приобрёл жалкий, сиротский вид.
Серафима Ильинична была на боевом посту. Очередной наряд украшал её пышные формы, и женщина, как в прошлый раз, недовольно хмурилась, однако сразу вспомнила Андрея.
– Добро пожаловать, Ферропонтий! Рада вас видеть. Чувствую принесли что-то новенькое. Чем нас порадуете?
– Про любовь… – краснея, еле проговорил Андрей.
Серафима Ильинична расплылась в улыбке и продолжила.
– Мне не дано права вскрывать конверты. Кстати, Валерия Львовича нет на месте. Он, бедненький, совсем измучился. Вы даже не представляете, насколько трудно проводить конкурсы. Вам-то что? Сели, написали и принесли. А ему надо собрать комиссию, все конверты вскрыть, представленные на конкурс произведения пронумеровать и ещё часть из них прочесть! Так изматывается… Жалко на него смотреть. Тогда мы ложимся, я вслух читаю конкурсные работы, а он дремлет.
– Ложитесь? – дёрнув головой, переспросил Андрей.
– Ох, я оговорилась, - покраснев, рассмеялась Серафима Ильинична. – Я люблю читать лёжа, вот и оговорилась. Конечно же, он сидит, а я тихо читаю. Цените Валерия Львовича. Он – огромный талант. Сам может чудесно писать, но добровольно отрекся от творческой стези, принеся себя в жертву вам, писателям.
– Я всё понимаю, – переминался с ноги на ногу Андрей. – Но мне надо спешить… Примите от меня повесть.
Серафима Ильинична взяла пакет, как бы взвесила его и махнула рукой.
– Вы свободны, Фера. Адью! Теперь ваше произведение, ваша любовь, в надёжных руках. Женщина широко улыбнулась. – Любовь! Как прекрасно звучит! И Валерий Львович очень любит это слово. Уверена, что на этом конкурсе вы поднимитесь выше седьмого места.
– А они совсем неплохо устроились, – выходя, усмехнулся Андрей. – Ну, да ладно, это их проблемы. Посмотрим, каковыми будут итоги конкурса.
Возвращаясь домой, он уже не снял, ни усов, ни бровей. Слегка кивнув головой, быстро прошел мимо старушек, но вдогонку услышал, как одна говорила другой:
– Что-то не то рассказывал нам Андрей Владимирович. Ты на его нос посмотрела? Красный.... Видать, всё же пьет мужик. Может, немного, но пьет.
– Так, конечно выпивает. Он же писатель. Им, писателям, нельзя не пить. Только они водку потребляют для вдохновения. Иначе и писать не смогут.
– Да, ты права, – вмешалась другая старушка. - Мужику без выпивки нельзя. Посмотри, какая жизнь вокруг. Станешь про неё писать – не захочешь, а пару рюмок выпьешь.
Андрей поднялся в квартиру, привёл себя в порядок. Ферропонтий тихо растворился, исчез, а из зеркала смотрел прежний Андрей Владимирович, тот самый, удачливый бизнесменом. Вскоре он прибыл на работу, и Юлия докладывала, кто звонил и по каким вопросам.
Жизнь завертелась в привычном ритме. Днём – деловые встречи, переговоры, по вечерам – ресторан и дамы. И очередная поездка по делам в Арабские Эмираты.
Восток всегда поражал Андрея своим укладом жизни и фетишем женщин. Здесь всё было иначе. И обычаи, и нравы. Создавалось ощущение, что на этой земле встретились и далёкое, забытое прошлое, и завтрашнее. Казалось, что может расти в пустыне под палящим солнцем?
