здоровый! Нам бы на завод такого стропальщика.
* * *
Наша милая проводница, да! милая! Уже не зверствует. Чуть не плача, убирает, пылесосит, трёт стёкла. Проверяющие ревизоры сделали запись с замечанием, что в вагоне грязно. Не видать ей премии, а то и вовсе снимут с маршрута. А вагон на самом деле старый, скрипящий всем своим многометровым телом. И без всякого «сервиса»: об этом я уже писал выше. Где такой антиквариат дирекция по обслуживанию пассажиров достала? Жалко женщину. Всё ей простил. И даже не курю, жду станцию...
* * *
На перроне вновь ягоды и грибы. Раньше предлагали белые, подберёзовики, подосиновики, а на этой станции только лисички. Наверное, это наиболее транспортабельные грибы, в любом случае их можно довезти даже до самой дальней точки на карте нашей России. Опытные путешественники опять напоминают: в Микуни базар больше и разнообразнее.
Микунь — большая узловая станция на Юге, а может быть и почти в центре Республики Коми. И одноимённый городок. Чистый, скромный и такой «домашний», как и все городки на Русском Севере. Кстати, для Севера Микунь и не такой уж маленький город. Город! Ягода. Грибы. И картошка!!! Не удержусь и повторюсь: вкуснотище! Вкуснее Микуньской и Котласской картошки нет ничего. Попробуйте!
Из Микуни удалось связаться с родными и друзьями. Связь появилась. Надолго ли...
* * *
Вдоль железной дороги часто встречаются базы «Газпромстроя». Огромные горы труб большого диаметра. Республику Коми пересекают, а многие берут тут своё начало, газопроводы и нефтепроводы. Гоним на Запад углеводороды! Не дадим Европе замёрзнуть. А в самой Микуни да и в других населённых пунктах около каждой избы поленницы, дровники, навесы с берёзовыми поленьями. Нет газа у того, у кого его берут!
А Вы переживаете: как Европа из-за кризиса на Украине без газа будет зимовать? Да так! Здесь же, на Русском Севере, наши люди в лютые морозы живут без газа. Выживают...
Справедливости ради надо отметить, что изредка попадаются деревеньки со свежевыкрашенными жёлтыми трубами разводки. Идёт газификация. Быть может режим санкций развернёт Газпром на внутренний рынок?
* * *
И ещё один подслушанный диалог.
- Ушёл по ягоды племянник и пропал...
- Как?
- Нет и всё...
- Искали?
- Искали. Но даже следов нет. И на болото ходили. И к реке... И по парме обошли мужики-охотники... Нет и всё.
- Волки съели.
- Так даже одежды, вещей не нашли. И следов нет. Как в воду канул...
* * *
Поел, поспал... Поспал, поел, выпил чёрный кофе.. Колеса монотонно отстукивают несчётную даль.
Ухты и Сосногорска ещё не видно. Вновь начал накрапывать надоевший всем мелкий дождь. Это на Юге конец лета, в средней полосе канун бабьего лета, а здесь уже разгар золотой осени: как никак август кончается, сентябрь вступает в свои права.
Мобильной связи опять нет: проезжаем очередной медвежий угол. А может росомаший? Песцовый? Волчий? Да нет, это наш родной и дорогой Русский бескрайний Север!
Ухта — нефтегазовая столица Коми, второй город республики после официальной столицы города Сыктывкара. Но по экономической составляющей, по значимости — Ухта первый город. Рядом Ярега и Сосногорск. Последний, главным образом, крупная железнодорожная станция. Стоянка поезда довольно длительная, но гулять особого желания не возникает. Выезжали из южного лета, приехали в промозглую северную осень. Пронизывающий ветер, моросящий ледяной дождь, изо рта пар. Низкая облачность почти без видимого движения. Создаётся впечатления, что наступили сумерки, но до заката ещё несколько часов.
Лес хотя и не полностью одел осенний наряд, но большинство берёз позолотило листву, а рябины вовсе хвастают багрянцем. Лишь ели и сосны стоят зелёными, но как-то тёмно-зелёными и, может быть, даже мрачно-зелёными... Парма готовится к длительной спячке.
* * *
До Инты ещё более четырёхсот километров, или более семи часов езды на скором поезде, в других единицах измерения оценить затрудняюсь. И так, дальше в путь!
И опять грузовые вагоны, гружённые трубами большого диаметра, целые составы. Мало Западу газа! Северный поток, Южный поток и ещё поток за потоком. А отъехали несколько десятков километров от Ухты: деревеньки, посёлки готовят берёзовые поленья. «Газпром», может хорош пялиться на Запад, мечтая заполучить баксы и еврики. Оглянись, газовый олигарх, посмотри, как свои люди в сорока- пятидесятиградусный мороз выживает, другого слова не подберу, прямо под вашими трубами. В копоти от берёзовых поленьев... До чего же наши руководители не любят свой народ! Ненавидят!!!
* * *
До Печоры еще пара часов, но смеркается, трудно будет что-то рассмотреть и рассказать о городе на великой северной реке. Раньше это был большой, даже огромный речной порт. Ходили суда до Печорской губы к Нарьян-Мару, по Баренцево морю до Белого, в Северную Двину. И вверх поднимались на сотни километров, заходили в Ижму, Цильму, Усу и другие притоки, обеспечивая жизнедеятельность населения республики, которая называлась тогда Коми АССР. Беспрерывными потоками шли плоты. Кстати, и железнодорожные составы с лесом наравне с угольными шли через каждые десять-пятнадцать минут. Сейчас же редкий состав с углём, а всё больше с трубами большого диаметра, с отводами, муфтами.... Россия и Русский Север на «трубе»...
А еще знаменита Печора тем, что во время Великой отечественной войны в 1943 году был построен мост через реку Печора, и интинский, воркутинский уголь пошёл в помощь фронту, в блокадный Ленинград. А до этого уголь вручную грузили на шняги ( плоскодонные баржи, способные преодолевать пороги северных рек), сплавляли до Печоры и далее.
Когда десять - пятнадцать лет назад я проезжал этим же маршрутом, то станции, полустанки были завалены горами брёвен. Шла заготовка древесины. Оговорюсь, не всегда шла, а часто вывозилась то, что заготовили ещё при Советской власти. Сейчас же кое-где остались кучи полуистлевших древесных отходов, заброшенные железнодорожные тупики, опрокинутое крановое оборудование и всё! Местами подъездные пути демонтированы, но в основном лесозаготовительные площадки просто заброшены. Действующих предприятий лесной промышленности осталось очень мало...
Ортодоксальный «зелёный» эколог скажет : отлично, лес будет целее. Но...
Однако, здесь я приведу пример Белоруссии. Там леса значительно меньше, чем в Коми, но лесозаготовка ведётся в больших объёмах. Лес вырубают не делянками, выборочно, одновременно очищая пущи, боры, рощи. В дело идёт всё: ветки, кора, опилки. На лесозаготовительных площадках нет гор древесного мусора, а зелёные газоны и аккуратные дорожки. Сам наблюдал, как загружали в вагон «брёвнышки» диаметром пятьдесят-шестьдесят миллиметров.
Когда проезжаешь через белорусские леса, создаётся впечатление, что это огромный парк культуры и отдыха. А уж Беловежская пуща! Там, кажется, вообще пара миллионов таджиков дворниками работают. Шучу! Просто братья-славяне любят природу и берегут своё достояние. А нам не до этого: труба, очередной поток!
Осталась позади Печора, следующая остановка Инта... Пассажиров осталось мало, вагон полупустой. До Воркуты докатятся единицы...
* * *
Долго всматриваюсь в темень северной ночи, пытаясь первым увидеть почти полукилометровую вышку. Но она, как всегда, возникла передо мной внезапно, рассекая ночной мрак яркими огнями, и через несколько секунд тёмный густой лес встал между нами непреодолимой стеной.
Станция Инта: лужи, непроглядная тьма, почти безлюдье.. Автобус к прибытию поезда не подали, зато калым «бомбилам»-таксистам. И всё-таки я в городе: семнадцать километров страха на разбитой «классике» с не вполне адекватным водителем и чуть-чуть российских рублей.
Трудно что-либо разглядеть ночью из машины, но первое впечатление приятное. Дороги в удовлетворительном состоянии, а это, поверьте, для районов вечной мерзлоты уже немаловажно. Памятник строителям Инты отреставрирован и даже подсвечен. Оригинальная подсветка и у Дома культуры, у детской музыкальной школы. Старые дома сносят, но новых не строят. В городе избыток жилья. А как же ему не быть: народ разъезжается. Из шести угольных шахт, работавших в доперестроечное время, осталась одна. Население сократилось вдвое. Из моногорода Инта превратилась в моношахту... Да и это последнее градообразующее предприятие не отгружает уголь потребителям : нечем оплатить железнодорожный тариф, так как уголь не поступает потребителю. Как разорвать этот круг: товар-деньги-товар? Это пытается сделать внешнее управление: шахта — банкрот, а по большому: город — банкрот, да и весь Русский Север... Миллионы тонн угля лежат на поверхности, слёживаются, вот-вот начнут самовозгораться. Прошлый год поднятый на-гора уголь горел...
* * *
-Мама, мама, Ваша дочь не знает, где могила отца (в мобильник).
-Что ты кричишь! Потише...
- Мама, как Вы воспитывали дочь? Она живёт напротив, а где лежит отец, не может найти.
- Что ты, дурак пьяный! Люди ж ведь...
- Мама, Ваша дочь могилу отца найти без меня не может...
- Да ты...
- Мама, да так же нельзя... Ваша дочь... Всё поросло бурьяном!..
В ответ показной бабий вой, причитания, всхлипывания...
- Мама, мама, я всё уберу. Но Ваша дочь...
* * *
Грибы! Грибы вокруг: на тропинках и дорожках, в траве и на газонах, под деревьями и на полянах. Такого урожая никто не помнит: волнушки, подберёзовики, свинушки, сыроежки, подосиновики... А сколько ягод: брусника, голубика, клюква, черника. Нет, не пойду по грибы: при таком их количестве угасает азарт охотника.
Погода играет в прятки: дождь, ветер, яркое солнце, опять моросящий дождик, проблески солнечных лучей, ливень, тихий безветренный вечер. А в целом что-то глобального потепления не ощущается. Днем всего плюс четыре, а из Воркуты доносятся поздравления с первым снегом. Значит и в Инте скоро станет бело... На календаре первые числа сентября: прощай, северное лето!
* * *
На входе в магазин вывешено объявление: « Вход с собаками строго воспрещён! Осторожно — злая кошка!» Подумалось, что это очередной прикол с претензией на оригинальность, креативчик. Однако... Скрипнула входная дверь, из-за коробок с товаром молнией метнулась мелкая серенькая кошка. Вслед, сломя голову, кинулись сразу два сотрудника магазина:
- Закрывай скорее вторую дверь! Кто-то к крыльцу с собакой подошёл. Уже учуяла!
Да!.. Это не креативный прикол, а на самом деле очень злая кошка!
* * *
Инта готовится к юбилею: в октябре городу исполняется шестьдесят лет, а до этого был посёлок. Город хорошеет, наряжается, приводит себя в порядок. Да и холода на пороге. Местный глава администрации проявляет сверхработоспособность: поспевает везде вникнуть, проконтролировать, исправить, дать указание, а то и нагоняй. Бывает, что срывается на эмоциональные высказывания, но это лишь укрепляет уверенность, что в городе есть настоящий хозяин. Трудно выживать Инте, но там много людей, которым судьба города не безразлична. Они помогут мэру и его команде в деле возрождения Инты. А иначе быть не может: ведь Инта — золотое сердце Коми!!!
Прощай, город детства, город первой школьной любви, родной город, в котором навсегда остаётся частица моего сердца...
* * *
Подслушанный на обратном пути
