Математик

полёта, окончились полным провалом. И вот этот, переполошивший всё британское побережье, самолёт с немецкой свастикой на борту, приземлился, а вернее, приводнился на, утонувшую от осенних дождей, болотистую лужайку.

Четыре нескончаемых месяца допросов в английской разведке, долгие и мучительные дни ожидания в тюрьме, уговоры, лестные предложения, угрозы и опять допросы не смогли изменить решения упрямого советского лётчика вернуться на Родину. Затем, уже весной 1944 года, был тяжёлый и опасный путь в Мурманск на одном из транспортных кораблей Северного конвоя.

Радость встречи с родной землёй в тот же вечер, после допроса в органах безопасности, была перечёркнута жирной чёрной полосой ареста. Ему поверят, ему обязательно поверят, но приговор был окончательным и обжалованию не подлежал. Ему, как немецкому и английскому шпиону, военный трибунал присудил 25 лет.
Десять лет советских тюрем и лагерей с жестокими, а иногда и бесчеловечными условиями, навсегда вычеркнули его из прошлой жизни, из борьбы и, главное, из неба. А после долгожданной реабилитации – полный запрет на полёты и на любую деятельность, связанную с авиацией, до конца жизни.

Вот так и поселился в нашем рабочем посёлке большого промышленного города Донецка преподаватель, который изобрёл свою, неповторимую и не описанную ни в одном учебнике, систему обучения и преподавания математики.

Много лет спустя, благодаря одарённости своих учеников, к нему, простому школьному учителю, приезжали, с предложением переехать в Москву и преподавать в ВУЗах столицы, потом приезжали из донецких институтов, но все предложения были отклонены. Так до самых преклонных лет этим замечательным педагогом были воспитаны и разлетелись по свету тысячи будущих студентов, настроенных на решение самых трудных и неординарных задач, легко освоивших за школьную программу ещё и высшую математику первого курса института.

Вот только с годами погрузневший учитель не смог справиться и подчинить своему языку непокорную искусственную немецкую челюсть. Так и появилась на свет эта смешная шепелявая фраза:«клыса – не мыса, а клыса – потолок». И уже давно находясь на пенсии, благодаря нашему классному руководителю, он согласился до приезда нового учителя преподавать в нашем классе математику.

Эти незабываемые уроки запомнились мне «плюсиками» в журнале за каждый правильный ответ с места, личными заданиями на контрольных работах, необычайно уважительным отношением к нам, ученикам, только на «Вы», обучением только по конспектам в тетрадях и той моей самой дорогой пятёркой.

Это была одна из многочисленных закрепительных контрольных работ, когда нас, самых сильных, пересаживали на один вариант и давали одно на всех задание, состоящее из одной задачи. Таких контрольных работ было очень много. Они всегда проводились незапланированно, и нам ничего не оставалось делать, как привыкнуть к такому режиму обучения. Перешёптываясь в конце урока, я поняла, что такого ответа, как у меня, нет ни у кого. Было очень обидно, но, попытаться решить задачу заново, уже не было времени.

Все три дня до понедельника, прокручивая в уме её решение, я не могла понять, где в задаче можно было допустить ошибку, а на следующем уроке на своих листках я увидела «5+» и внизу приписку: «За самое короткое, и оригинальное решение». Потом мою контрольную разбирали у доски, а я, вся пунцовая от смущения, сидела за партой и трепетала от радости…