Из Чернобыля с любовью

пошакалить в разгромленной недавно ими Карловке.
      Среди руин можно было отыскать кое-что ценное; надеяться, что после массированного артобстрела сохранилась пригодная к эксплуатации бытовая техника, глупо и наивно, но наверняка лежат припрятанные на чёрный день в «тайном ларце» гривны и золотишко в ювелирном исполнении. В количестве тридцати человек, отважные представители новой украинской нации прочёсывали то, что осталось от посёлка. Переворачивали фрагменты сохранившейся кладки домов, разгребали кучи мусора, при этом, не забывая вспоминать по матери скупых «недочеловеков», как их обозвал недавно по телевидению Кролик Яценюк, отыскивая шкатулки и прочие предметы, в которых могли хранить более-менее ценные вещи.        
     - Что ты там возишься? – спросил Антон Яцик, командир группы, своего приятеля Василя Перебийнис.
    Тот поднял вверх отрезанную голову мёртвой собаки.
    - На хрена она тебе?! – удивился Антон, к их громкой беседе прислушались остальные, обратив внимание на придурочного Перебийниса. – Пять даю, она сгнила наполовину.
   Василь улыбнулся щербатым ртом.
   - Смотри, Яцик, какой ошейник! – и показал широкий кожаный ремешок с острыми шипами из нержавейки.
    - Шо, дома псу Мухе на шею повесишь?
   - Не, - отозвался Василь, надел ошейник себе на шею и продефилировал между груд кирпича и мусора. – Круто? Похож на этого, как его, солиста из «Металлики»?
   - Дятел, - отозвался просто Яцик, - на дебила похож! – поднял вверх ствол автомата и выпустил весь рожок в воздух.
   На его пальбу отреагировали другие. Резкие звуки заставили вспомнить не заживающую память посёлка о недавнем происшествии. Сорвались с беспокойным криком уцелевшие вороны и галки, покружили чёрным галдящим облаком в воздухе и сели на деревья, растущие поодаль.
   Когда закончились патроны, и наступила тишина, Яцик спросил, почему стреляли.
    - Так ты ж начал, - оправдался один из стрелков, - мы поддержали. Думали, кого увидел.
   Яцик весело заржал, перезарядил автомат и сделал парочку выстрелов в сторону развалин.
   - Стрелял, пацаны, от восторга, - объяснил он, - от того, что скоро, очень скоро эта земля будет наша по праву победителей. – Яцик указал на виднеющийся вдали лесок рукой, провёл ею до линии соседних развалин на противоположной стороне улицы. – Это будет моё поместье. Заведу прислугу из тех, кто здесь раньше жил, и кто уцелел, и буду панствовать. Вечерами буду развлекаться – пороть мужиков кнутами до смерти…
    Его фантазии прервали вопросом.
   - А с бабами, что будешь делать?
   Яцик отыскал глазами спрашивающего.
   - Михась, ты на полголовы стукнутый или на всю разом! – смеясь, спросил Яцик, - трахать до отупения, пока яйца не опухнут. Кто из вас останется со мной, будет мне верным товарищем, дам потом поразвлекаться с холопками.
    Раздался дружный всплеск смеха.
   - Знаем тебя, Антон, - возразили, гогоча, говорящему, - трандеть ты можешь красиво, тёлок убалтывая, но мы ж не они. Баснями соловьёв кормят.
    Снова над пустошью и руинами раздался дружный хохот.
    Уверенные в своей силе и безнаказанности, привыкшие воевать  с мирным населением, никогда не вступавшие в открытый бой с противником, наёмники потеряли бдительность, если это слово вообще было у них когда-то в армейском и гражданском лексиконе.
    - Не, пацаны, мамой клянусь, - стараясь перекричать гомонящих соратников, заорал Яцик.
    Его слова вызвали ещё больший приступ безудержного животного смеха.
    Тогда он, не задумываясь, выпустил очередь из автомата под ноги солдатам. Они моментально умолки, с опаской глядя на командира и ожидая очередного приступа ярости.
    - Что, суки, не верите? – бросил он вызов подчинённым, сплюнул им под ноги и сказал, поводя дулом автомата по строю. – Кто не согласен, шаг вперёд, посмотрим, также против пули крепок лоб, как и убеждения!
     В ответ не прозвучало ни слова.
    - Бздите, твари! – зло крикнул Яцик. – То-то же… это вам не хихоньки да хаханьки, а семь шестьдесят два сверхубедительного калибра. – На этот раз прицельно выстрелил в сторону деревьев с усевшимися на нём птицами, чем снова заставил поднять в небо вороний табор.
     Солдаты молчали, потупив глаза, боясь лишний раз потревожить командира, взбесившегося от обычной шутки.        
     Раздавшийся со стороны поля звук, где виднелись старые металлические инженерные конструкции и бетонный забор, почти весь разлёгшийся на земле отдохнуть в траве, привлёк внимание солдат.
     - Чо за херовина? – в словах солдат проскользнул интерес.
     - Щас увидим, - произнёс кто-то и играючи пальнул в сторону вышек.
     - Не стрелять, козлы! – снова взъярился Яцик, не сводя глаз с места.
     Металлические вышки, сохранившие вертикаль оси к перпендикуляру земли, заметно дрогнули, качнулись, будто проснулись от затяжного сна, пропев ржавыми неслаженными металлическими голосами. Остановив подрагивание, снова застыли. Но солдаты ощутили передающиеся землей подвижки грунта.
     - Землетрясение? – предположил кто-то.
     - Хреномахание! – съязвили в ответ.
     И снова смех раздирал внутренности солдат острыми когтями.
    - Не ясно сказано, молчать! – повторил Яцик слегка взволнованным голосом.
    - Чо делать-то, - поинтересовались у него подчинённые.
    - Ждать, - коротко отрезал он.
    Застывшие вышки снова пришли в движение. На этот раз они угрожающего наклонились каждая в свою сторону, изгибая ржавый металл и скручивая его штопором.
     Затем произошло нечто удивительное: из земли будто поднимался невидимый великан. Он опрокинул наземь вышки, они рухнули, подняв облака жёлто-кирпичной пыли, застив мгновенно солнце. Следом земля вспучилась пузырём, который лопнул от прокола, и наружу из-под почвы начал медленно выдвигаться вверх…


                                                         27
     Застывшие в этот момент над территорией конфликта на Украине спутники военной разведки уважающих себя крупных милитаризированных государств (для несведущих: роль спутника, функции «дубака» на зоне, следить за порядком на земле, если что не так, пригрозить электронным лучом-пальчиком: - Эй, не шали! Мне сверху видно всё, ты так и знай!) передавали на принимающие станции картину происходящего Армагеддона, творившегося внизу.
    И специалисты в области космической разведки в Российском генштабе, и эксперты в Пентагоне и узкопрофильные профессионалы некоторых иных иностранных военных ведомств с удивлением рассматривали снимки, полученные со спутников и с удивлением констатировали для себя случившуюся инсинуацию. Рассматривали и ломали голову от увиденного. Неужели началась полномасштабная война за передел мира?
     В головах военных аналитиков в Генштабе прокручивались мысли о вступлении в противостояние сил НАТО.
     Вызванные по тревоге военные аналитики в Брюсселе выдвигали предположения одно невероятнее другого – Москва выступила на стороне ополченцев и ввела вооружённые силы быстрого реагирования, так ею успешно на протяжении многих месяцев простоявших в ожидании приказа, замаскированные под посёлки и станицы.
    Дежурный офицер разведки в Пентагоне доложил генералу о неслыханном событии – Москва объявила войну Украине и вторглась в пределы суверенного государства (мысли штабистов, что в Пентагоне, что в блоке НАТО двигаются всегда в одном направлении, упираясь в элегантный чугунный забор с арабеской из колючей проволоки поверху элитной психушки для высокопоставленных государственных лиц)!
    Что докладывали разведчики разных рангов своим суверенам в других демократических странах, можно лишь предполагать.
    Масштабы трагедии на снимках выглядели не так угрожающе, как они представали глазам находящихся в самой гуще конфликта, но тем не менее. Частота и плотность разрывов говорили сами за себя. Москва – а кто же ещё?! – применила новейшее сверхсекретное оружие массового поражения, по сравнению с которым предыдущие модификации не идут ни в какое сравнение. То, что спутники не зафиксировали пуск ракет – чем же можно поражать далеко расположенные цели! – говорит о достижениях коварной Москвы в плане развития военной техники и вооружения.
     Когда поступили следующие снимки, на которых отчётливо смотрелись новые детали с места, но расположенного вдали от предыдущего сражения, аналитики и военные впали в ступор. Но это смотря где.
     Например, всё в той же Москве один генерал, встретивший военную службу юным лейтенантом  в тех местах, авторитетно сказал, что сработала одна из шлюзовых дверей тайного ангара, где когда-то находилось то-то и то-то. Что есть там ныне, не знает. Но, всецело уверен, когда уходили в далёкие годы «самостийности Украйны», военные мусорщики подчистили за собой все закрома, вплоть до ветоши, пропахшей оружейным маслом.
     В Пентагоне наблюдалась несколько иная ситуация. Попытка объяснить происходящее с логической точки упиралась всё в тот же тупик – Москва, вот же коварный русская нация, не может без неприятных сюрпризов! – снова вытащила из рукава припрятанный козырный туз.  Ну, не могут в Пентагоне и в Госдепе мыслить иначе, пытаясь обвинить президента России в разных грязных делишках, как только не догадались свалить на Москву вину за гибель мамонтов и динозавров? Ах, да! в те далёкие мезозойско-какие-то эпохи просто-напросто не существовало в природе такого вредного города Москва и несговорчивого русского народа!
    В Брюсселе у верхушки НАТО двигались мыслительные процессы той же дорожкой, не смотря на расстояние, разделяющее Америку и Европу, параноидальные фобии имеют поразительное свойство соединять руководителей разной масти на разбросанных в пространстве континентах прочными флюидными нитями, передаваясь как ОРЗИ воздушно-капельным путём.  
    Оставим на совести прочих военных разведструктур их конструктивные измышления, вытекающие из полученных в школах знаний.

                                                             ***
    … объект с плоской крышей. Не прекращая движения, объект начал трансформацию: крыша поднялась и разделилась на четыре треугольника. После выравнивания на одну плоскость со стеной, стены продолжили движение вверх и по достижении высшей точки подъёма остановились. В одной стене явно просматривалось тёмно мерцающее матовым свинцом пятно – оно начало двигаться. С лязгом, слышимым по окрестности, оно исчезло, будто провалилось внутрь, и на его месте возник чернеющий провал.
    - Как в фантастическом боевике, бляха! – радостно воскликнул Василь Перебийнис.
   - Чую, хлопчики, щас будет жарко, - озабоченно высказал предположение Яцик, но при этом не сдвинулся с места.
    Остались на месте и подчинённые: раз не поддаётся панике командир, чо зря кипиш поднимать.
     Из провала на полном ходу выскочили танки с развевающимися красными флагами и направились по дороге, ведущей к Карловке.
     - Рвём когти! – рыкнул Яцик и бросился первым к стоящим поодаль машинам.
    За ним устремились, спотыкаясь и падая, подчинённые. На ходу, толкая в стороны своих товарищей, они старались опередить остальных, вырывались вперёд. Слышались в спину опередивших «что ты, сука, делаешь!», когда отстранённый валился в пыль, теряя оружие, и пытался встать,