Из Чернобыля с любовью

временной передышкой, Скиф-раз сказал в рацию:
      - Скиф-три, это Скиф-раз! Что там у нас в космосе?
      Скиф-три ответил:
      - Пока соревнуются, дискоболы, кто дальше метнёт.
      Скиф-раз попросил, когда начнутся изменения в обстановке, доложить немедленно.
       Скиф-три отрапортовал:
      - ОК, босс! - и отключился.
      Скиф-раз похрустел костяшками и заметил, что следуя интуиции, а она его обманывает крайне редко, к сбору камней пора приготовиться.
      По рации Заднепровскому докладывали, что и где пострадало, какие масштабы разрушения, он только покачивал головой и с укором смотрел на Скифа-раз. А он улыбался, показывал поднятый вверх большой палец и указывал на сердце, доверяй ему. Тимофей Кузьмич сокрушался и тихо матерился, всматриваясь в бинокль, сильно прижав к глазам резиновые прокладки.
      В рации Скифа-раз послышался треск и следом раздался голос:
     - Скиф-раз, вызывает Скиф-три!
     Скиф-раз нажал на кнопку и возбуждённо крикнул:
     - Ну! Не тяни!
     - Пошла массовка, босс! - азартно сказал Скиф-три.
     Скиф-раз громко проревел в рацию:
     - Всем Скифам и группе диверсантов — готовность номер один!
     В ответ прозвучало одно слово — готов! Себя говорящие не обозначали. Зачем тратить драгоценные минуты на лишнюю болтовню!
      Скиф-раз бросил отрывисто:
     - Скиф-три, как успехи у наших друзей?
     Он ответил:
     - Двигаются вяло, - сказал расторопно и предположил, - ханки вчера обожрались, что ли.
     Скиф-раз одёрнул его:
     - Не наше дело, чего они обожрались.  Следи за местностью и когда поравняются с маячками незамедлительно дать знать!
     - Есть, босс!
     Заднепровский заметил Скифу-раз, что он допустил грубость в разговоре с подчинённым. Он ответил, что солдат, не барышня кисейная, и от грубости не растает. Вслед за этими словами Скифа эфир взорвался от напористого крика Скифа-три:
     - Босс, цель на подходе. - и добавил тайным языком, известным только посвящённым: - Три на десять влево... назад четыре к пяти... три на двенадцать левее... шесть к шести вперёд... - незначительная пауза и нерешительно произнесённое: - Командир...
     Как оказалась в руке Скифа-раз небольшая пластиковая коробочка с кнопочками, Заднепровский не заметил, но сразу догадался о её назначении — дистанционный пульт.
    - Слушай мою команду! - входя в кураж, заорал в рацию Скиф-раз, - на счете, «раз» нажимаем на кнопки! - и повёл обратный отсчёт: - Три! Два! Раз!
    Первая шеренга украинских бойцов показалась из-за возвышенности и вместе с подкреплением, тремя БМП и парой танков.
    Тимофей Кузьмич успел посетовать, что что-то не густо с поддержкой, как в небо взлетел столб огня, ровно посередине между танками.
    Шедшая посередине группа солдат разлетелась в стороны фрагментами тел сопровождаемая вывороченной землёй, служащей теперь укрытием.
   Затем началась вакханалия смерти! Пир отрезвляющего безумства мести!
   Разрывы разных по силе зарядов всколыхнули землю и пространство с флангов и изнутри строя украинских военных, шедших в авангарде.
   Удивительные по красоте фонтаны земли в стиле раннего импрессионизма и позднего сюрреализма, в слегка размазано-размытом обрамлении ярко-красно-сине-фиолетового пламени, прорывающегося изнутри наружу, поразили сидящих в отделении ополченцев. Им не слышны были крики солдат, последние вербальные слова прощания с жизнью, так подло с ними обошедшейся. До ополченцев не долетал скрежет и визг разрываемого металла бронированных машин коварными пороховыми и прочими наполнениями старомодных и продвинутых в стиле исполнения взрывных устройств.
     В атмосфере над полем летала на мрачных крыльях слуг-воронов Её Величество Смерть и собирала щедрый урожай. Она с лихвой восполняла опустошённые закрома, не забывая о пени просрочки за спокойные года, проведённые без дела.
   Звуки детонирующих устройств звучали для неё музыкой, написанной опытным военным инструменталистом симфонией. В общей какофонии выделялись стройные минорно-мажорные интонации струнных, тонкими звонкими звучаниями металлических осколков прорезающих грубую человеческую несовершенную плоть совершенно не пригодную для восторженного восприятия этих чарующих мелодий. Иногда в общий фон крещендо медных тарелок уханий разрывов вклинивались вездесущие диминуэндо беспорядочной пальбы из стрелкового оружия. Безоглядным глиссандо пролетали смазанные крики о помощи над землей, которую тщательно перепахивали фугасы и мины, заботливо установленные руками опытных и почти приближённых к этому почётному званию новичков.
     Ни Заднепровскому-старшему, ни Мирославу, ни опытному баловню изменчивой красавицы Судьбы Скифу-раз не была видна полностью картина разворачивающейся всего-то в паре-другой сотне метров трагедии.
     Следом за первой линией бесстрашных украинских лыцарей следовала вторая – тоже подкреплённая и танками, и БМП. Рядом сновали, тяжело урча тупые морды «Хаммеров», бронированных мастерами-самоучками на коленке, в них разъезжали отъевшиеся и лоснящиеся жиром инструкторы сочувствующих нынешним фашистам в Киеве из сопредельных европейских государств, свои обязательства старушка-Европа с трудом и со скрипом иногда выполняла.
     Линия разрывов, так легко переместившая первую колонну отважных вояк из плоскости материальной субстанции в многофункциональную объёмную атомную структуру, несколько обескуражила идущих следом. Но как водится, своевременно предпринять опережающие действия им не отпустили не то, что минуты, даже мгновения.
     Скиф-раз, сумев что-то разглядеть в бинокль через дымы разрывов и земляную взвесь, скомандовал в рацию:
     - На счёте «три» нажимаем со всем усердием на вторую кнопку… Раз… Два… Три!..
    Пальцы Скифов и обученных ими ополченцев надавили послушно следующую кнопочку на дистанционных устройствах.
    Это, по сути, незамысловатое движение привело к новой череде сокрушительных изменений в рядах нападающих силовиков и нацгвардейцев, продолжающих по инерции продвижение вперёд. Вперёд к поражению.
     Новая линия разрывов фугасных устройств, размещённых по хитроумному плану Скифа-раз, повергла в ужас наступающих и посеяла семена паники в их головах и не таких уже стройных рядах. Откуда у ополченцев взялись огневые средства в таком количестве, появился первые вопрос у всех способных мыслить солдат. По данным разведки, максимум, чем располагали подразделения сепаратистов, парочка «Градов» с неполным боекомплектом, одна-две пушки, столько гаубиц с ограниченным количеством снарядов. Откуда?
     А взрывались на этот раз мины, установленные по образу луча, исходящего из предполагаемого центра скопления воинских масс и бронетехники. А так как лучей был не один десяток, и метод последовательности подрыва осуществлялся всё в той же непредсказуемой последовательности – эксплозии из предполагаемого центра двигались навстречу своим кровным сестрицам, идущим стройным шагом с периферий. Следовательно, укрыться и уберечься от массированного всеокружающего моря разрывов вовсе не новогодних петард и шутих посреди украинской степи, не располагающей к тёплому приёму, было негде.
    И взлетали в свой первый и последний полёт невысоко над плодородной почвой украинских полей «Хаммеры», обвешанные листами железа, махая ими как крыльями и дымя первоклассной резиной американских покрышек, абсолютно не предназначенные для этого.                    
    И корёжилось, и разгрызалось железо защиты БМП-шек, так удачно попавших в зону поражения разбегающе-сближающихся разрывов. Из искорёженного нутра вылетали ошмётки биологических тел, не пригодных к генетической идентификации, вместе с беспощадным огнём воспламенившегося топлива, лишавшего малюсенькой возможности  безымянных далёких родителей почивших в бозе солдат, когда-либо узнать, «какой у сына был конец». Бесславный…
    С танками было сложнее. Тяжёлую бронированную машину не так-то легко одолеть даже супермодным сверхтротилловым изобретением безумного мастера-пиротехника. Но и здесь есть свои тонкости. Способностью к детонации обладают снаряды боекомплекта, а их не много ни мало, аж целых двадцать восемь штук. И ещё одна тонкость, по странному стечению обстоятельств они детонируют сразу, оптом, а не по одному, хотя для членов экипажа «машины боевой» существенной разницы нет. В замкнутом пространстве «всё едино, что апатиты, что навоз», как пел известный бард, по несколько другому поводу.
    И совсем незавидная участь у тех счастливчиков, решивших переждать малёхо стрельбу-пальбу из всех стволов и всех калибров и поспешно нашедших укрытие в тени топливовозов. Огненные свечки господу богу, живые и яростно орущие в каком-то там невообразимом количестве замельтешили по местности, посылая окончания когда-то не выученных молитв под присмотром бабушек и мам и вспоминая не поставленные ими же свечи за здравие и упокой живущих и почивших в сельской старенькой церквушке.
    Наблюдающим с передней линии окопов ополченцам не были видны эти ужасающие подробности. Но обладающие ярким воображением некоторые индивиды живо представляли себе живописующую картину впереди, видя происходящее собственными глазами.
    И не возникало даже в мыслях никакого чувства сострадания к гибнущему противнику. Если ещё когда-то далеко – по меркам жизни на войне – в далёком апреле и проскальзывало что-то сродни жалостливому ощущению, мол, солдатиков заставляют, они подневольные, они, дескать, не ведают, что творят, что злые дядьки, взявшие в Киеве власть путём переворота, запудрили мозги и запорошили глаза байками о чужаках на востоке страны и они, служивые, борются со злом.
     Прошедшие месяцы активного уничтожения населения Донбасса и Луганщины эти вот не ведающими, что творят солдатиками, переросло в открытую ненависть и попавшие в плен взрослые мужчины с Западной Украины и соседних областей, размазывающие сопли от страха за содеянное и неминуемого возмездия, вызывали презрение.
     Скиф-раз проследив, как последние разрывы взметнулись вверх, снова приказал в рацию, что на счёте нажимаем следующую кнопку на дистанционных пультах.
     Заднепровский-старший вперился в Скифа.
     - Это ещё не всё?! -  спросил он удивлённо.
     - Тимофей Кузьмич, остался пустячок, - пояснил Скиф-раз и произнёс в рацию последнее слово.
    В дополнение к параллельно-перпендикулярно-диагональным линиям уничтожающего огненного смерча вышли встречать с динамитом-порохом незваных гостей встречные разрывы. Первые цветы всесокрушающего мщения величественно поднялись невдалеке от линии окопов. Ополченцы пригнулись, думая, силовики очухались от внезапного истребления, пришли в себя, кто остался, и решили отомстить за погибших. Но Скиф-раз успокоил взволнованных людей, пояснил, близко расположенные заряды установили на случай, если всё же кому-то из карателей выпадет шанс прорваться через частую гребёнку разрывов, вот тут-то их и ожидал последний сюрприз.


                                                          26
      Случайно, это для посторонних, на деле сознательно отставшие и заблудившиеся наёмники батальона «Донбасс» и «Днепр-1» решили немного