- Ой, Гошенька, здравствуй! Ты к Насте? Нет её дома, позже придёт…
- А, я знаю, мы вечером с ней увидимся, я к тебе.
- Правда? Что же ты стоишь, проходи скорей, я чайник поставлю!
- Да не надо чайник, Наташка, я ненадолго. Слушай, я вот на днях полностью Абсолютный шифр закончил.
- Ой, как здорово! Покажи!
- Нет, так неинтересно! Я тебе ключ напишу и текст зашифрованный, а ты сама разберёшь, помнишь ведь, как мы его придумывали?
- Конечно помню, Гошенька…
- Да, и вот какое дело. Тебе можно ещё одну тайну доверить, кроме шифра? Так, чтоб никто не больше не знал, кроме тебя?
- Что ты спрашиваешь, конечно, можно!
- Я завтра должен уехать в научную экспедицию, далеко и надолго. И я вот тебе принёс конверт, сохрани его пока у себя!
- А что в нём, Гошенька?
- Одна редкая банкнота. Я её дома не хочу оставлять, без присмотра.
- А почему мне, а не Насте?
- Натка, ты же знаешь, твоя сестра не любит мою коллекцию, ревнует к ней, что ли… И Мишке Тихомирову в руки её давать нельзя, потом не выцарапаешь. А ты – мой друг, верный и надёжный! Была б постарше, я бы в тебя влюбился!
- Ой, Гоша, не надо надо мной смеяться! Ты ведь Настю любишь, зачем же мне такие вещи говоришь?
- Да ну тебя, шуток не понимаешь! Слушай, в общем, ты никому про этот конверт не говори, храни у себя, как зеницу ока! А когда мы снова встретимся, ты мне его отдашь! Только не спеши, меня не разыскивай, я как приеду, сам тебя найду!
- А… ты очень надолго?
- Ну, не знаю, это ж наука! Уж как получится. Но ты эту реликвию храни и никому не показывай. И помни, о, моя верная ученица, только тот, кто знает наш Абсолютный шифр, может ей владеть! Всё, Натка, я побежал, дел ещё куча до отъезда, пока!
- До свидания, Гошенька! Я всё сделаю, как ты говоришь…
* * *
«… Докторша, голубушка, уж и глазки прячет, и голосок пытается бодренький изобразить, но я же не дурочка, вижу, что скоро мне – в дальний путь, к Гошеньке своему! Невдомёк ей, сердешной, что я только и жду, когда меня отсюда отпустят. Сама бы ушла, да Гошенька тогда запретил. И кому же мне теперь его наследство отдать? Не Мишке же, ворону – так и кружит, вокруг, так и кружит! Ну, он-то точно наш шифр не разгадает, кишка тонка. Да и ключ я ему не дам, он про него не знает, а без ключа никто это письмо не расшифрует…». Погрузившись в свои думы, Наталья Александровна не заметила, как сошла с тротуара на мостовую…
…Визг тормозов больно резанул слух. Лера охнула и медленно повернула голову – серебристая «Тойота» ткнулась в бордюр, из неё выскочил разъярённый водитель, но только выругался и зло сплюнул на землю: виновником оказалась старуха – сгорбленная, одетая, несмотря на июльский зной, в тёмное платье и вязаную кофту. Машина задела только её пакет, который от удара разорвался и вывалил на дорогу древний кошелёк с застёжками-шариками, да дешёвые старушечьи покупки: какие-то перезревшие яблоки, лопнувшую пачку макарон, плавленый сырок, кефир; ещё что-то, такое же нелепое и жалкое на грязном после дождя асфальте.
Лера кинулась собирать рассыпанное в пакет, оказавшийся у неё в сумочке, хотела отдать его старухе, но та, похоже, до сих пор не пришла в себя. Водитель, ещё раз смачно выругавшись, уехал. Пришлось девушке брать старуху под руку и вести домой, благо та показала на соседнюю пятиэтажку. Два раза пришлось ей спрашивать у бабули про ключ, пока та не достала его из кармашка своей вязаной кофты. Они вошли в квартиру, Лера усадила женщину на кресло, положила сверток с покупками на стол.
Старуха подняла на неё живые, чёрные глаза, и Лера с удивлением поняла – не такая уж она древняя, просто, скорее всего, очень больная.
- Спасибо, деточка! Сейчас человечность, увы, не в моде. Вообще-то, ничего страшного не случилось бы, сшиби он меня насмерть – мне, детка, жить осталось недолго… Впрочем, это – знак. Я ведь как раз задумалась о том, кому передать кое-что, доставшееся мне… ну, не важно. Поэтому и под машину чуть не попала. Родственников у меня нет, а тут вот тебя мне Бог и послал. Как твоё имя? Лера? Чудесно, Лерочка, подай вон ту шкатулку, - старуха приняла из Лериных рук старинную резную вещицу, достала из неё листок пожелтевшей бумаги, потом, после короткого раздумья, второй. – Вот, сумеешь расшифровать это, получишь от меня наследство. Не сумеешь – извини. Тут мой телефон, звони, только если расшифруешь. Меня зовут Наталья Александровна. Всё, до свидания. Выход – там!
Лера уже подходила к двери, когда услыхала вслед:
- И запомни, деточка, не зря Гоголь писал, что русские любят быструю езду. На тройках!
* * *
Непросто в двадцать лет быть замужней женщиной! Особенно, если ты приехала в Москву из провинции, учишься в университете и живёшь с молодым мужем, таким же провинциалом, в крошечной съёмной комнатушке, аренда которой сжирает львиную долю его подработки по вечерам, своих скудных заработков по набору текстов в интернете, и переводов от обоих родителей. Даже сейчас, на каникулах, ребята не поехали домой: работали целыми днями, чтобы подсобрать немного денег.
Вечером Лерочка рассказала мужу о своём приключении. Он хмыкнул недоверчиво, но потом всё же взял пожелтевший листок бумаги в клеточку, вырванный из старой тетради, аккуратно сложенный вчетверо, развернул его и стал изучать.
На пишущей машинке было напечатано посередине листа следующее:
Думы, думы, думы… Сны жестоки и злы, воспоминания язвительны и унылы. Крах твоих замыслов подступает еле заметно, задумчивые и язвительные антиподы молчат и лелеют надежду радостно распахнуть броню заранее брошенного к стопам скептицизма. Гордые, одинокие, носятся устало в зимнем вспенённом море, забывая о своём чутком молчании…
Второй листок оказался в линейку, помятый, с неровными краями. Торопливым, но разборчивым почерком на нём было написано следующее:
Ключ к тексту:
1. КОНОЛОМ
2. ЗИЖДЕ
3. ХРУСТ
4. ЧАЩЁБА
5. ПЮГЮВЮЦЫ
6. Я ШЭФ
- Что это такое? – оторопело спросил Веня, - где же тут шифр?
- Вот здесь, мой дорогой! На первом листе. А на втором – ключ к нему! Или ты думал, что шифр – это обязательно цифры или какие-то пляшущие человечки?
- Н-нет, конечно, - Веня ещё раз внимательно перечитал текст, - но это же стихи какие-то… Белые. Без рифмы и размера… Где-то я такое видел… Кажется, компьютерные стихи… Постой, постой, как там было? «Пока слепо плыл сон над разбитыми надеждами… Космос вяло сочился… и небо не спало» - что-то вроде этого, не помню…
- И что? Ты хочешь сказать, что это компьютерное творчество? Напечатанное на механической пишущей машинке на выцветшей от времени бумаге?
- Не знаю, давай лучше ключ посмотрим. - Веня взял второй листок. – Тоже бред полный! Кто такой конолом?
- Почему «кто»? Может, «что»?
- Нет, смотри! Конолом зиждет хруст. То есть… ну, создаёт что ли… В чащобе. Продирается, отрывая пуговицы. И орёт: «Я – шеф!»
- Да? А почему тогда «зижде», а не «зиждет»? Украинизм какой-то! И почему «чащёба»? Почему «пюгювюцы»? Что за дурацкие ошибки, Веничка?
- Я понял! Конолом – это вроде коновала! Ну, «специалист» липовый. Поэтому и ошибки такие…
- Ладно, давай я сделаю копии с этих листков, мы подумаем над ними, потом, может, что-нибудь удастся расшифровать. Сейчас поздно уже, а завтра тебе на работу. За день пошевелим мозгами, а вечером прикинем, кто чего накопал!
* * *
… Веня позвонил днём и возбуждённо закричал в телефон:
- Лерка, я понял! Все эти коноломы и чащобы – просто мнемонические запоминалки! Чтоб запомнить незнакомые слова или буквы, из них составляют какие-то новые словечки, смешные, запоминающиеся! Я долго вертел этих коноломов и шефов, пока до меня не дошло, что буквы там не повторяются! Внутри слова может повторяться, а в других словах – нет! Поэтому и «зижде», а не «зиждет» - буква «т» используется в слове «хруст»…
- … и «пюгювюцы» тоже поэтому! – подхватила Лера – ведь и «у» и «о» уже использованы! Всё, мой хороший, давай это дома обсудим!
- Верно, верно! Дождёмся вечера!
Вечером Веня торжественно выложил на стол листок, на котором было написано:
1. К Л М Н О - КОНОЛОМ
2. Д Е Ж З И - ЗИЖДЕ
3. Р С Т У Х - ХРУСТ
4. А Б Ё Ч Щ - ЧАЩЁБА
5. В Г П Ц Ы Ю - ПЮГЮВЮЦЫ
6. Ф Ш Э Я - Я ШЭФ
- То есть, почти все буквы алфавита собраны здесь в шесть групп: первые четыре – по пять букв, потом – шесть, и последняя – четыре.
- А почему «почти все»? - быстро спросила Лера, - Каких не хватает?
- Хороший вопрос. Не хватает букв Й, Ъ, Ь. Ну, Й заменяется буквой И, а вот эти довольно редко встречаются.
- Ну, не скажи! Это твёрдый знак может и редко встречается, а мягкий знак – частый гость в словах!
- Ладно, пока вот такие мысли, - Веня встрепенулся, - а что у тебя, есть какие-то подвижки?
- А вот смотри, что я накопала. Мне не давала покоя последняя фраза Натальи Александровны.
- Про русских и про Гоголя?
- Да. Про быструю езду и тройки. Ты помнишь, откуда эта фраза?
- М-м-м, кажется, из «Мёртвых душ»? – Веня неуверенно покрутил пальцами в воздухе, - или…
- Ничего не «или»! Вот смотри, - она кинулась к ноутбуку, открыла закладку и с выражением прочитала: - «Эх, тройка! птица тройка, кто тебя выдумал? знать, у бойкого народа ты могла только родиться, в той земле, что не любит шутить…»
- И что дальше? – не понял Веня.
- А то! – Лера торжествовала, - Какая первая фраза в тексте? «Думы, думы, думы…». Что это, как не тройка! Это ж не зря бабушка нам про тройки подсказала! И я попробовала разбить текст на группы по три слова. Только сначала у меня ничего не вышло, там сорок семь слов, на три не делится. Я долго думала, даже расстроилась, что ошиблась. Но потом мне пришло в голову: а что, если отбросить слова из одной буквы?
- И что?
- Смотри, всё отлично уложилось. Но я не знаю, что делать с этим дальше… Вот:
Думы, думы, думы…
Сны жестоки и злы,
Воспоминания язвительны и унылы.
Крах твоих замыслов
Подступает еле заметно,
Задумчивые и язвительные антиподы
Молчат и лелеют надежду
Радостно распахнуть броню
Заранее брошенного к стопам
Скептицизма. Гордые, одинокие,
Носятся устало в зимнем
Вспенённом море, забывая
О своём чутком молчании…
- М-да… - Веня задумчиво крутил листок, - как-то уж очень притянуто всё… Тройка, думы… Да и последние строки на три не шибко делятся:
Заранее брошенного к стопам
Скептицизма. Гордые, одинокие,
- А тебе всё не так! – возмутилась Лера. – Сам-то… Орёт конолом в чащобе: «Я – шеф»! С оторванными пюгювюцами…
- Ну ладно, не сердись! Я ведь тоже пытаюсь понять… Тут вот какая история, я сегодня посмотрел на этот ключ совсем другими глазами. Лерчик, мы же совершенно забыли про цифры!
- Какие цифры?
- Ну эти, перед словами: коноломами, пуговицами… Почему они не подряд идут, а каждое с новой строчки, да ещё под порядковым номером? Зачем они, эти номера?
- И зачем? – эхом отозвалась Лера.
- А вот смотри! Первая строчка: «1. КОНОЛОМ». Вторая: «2. ЗИЖДЕ». Ничего не замечаешь?
- Н-нет…
- Ну, как же! ОДИН – КОНОЛОМ, ДВА – ЗИЖДЕ. Ну, какие буквы повторяются в парах?
- Ух ты, верно… смотри-ка: О-один-КОНОЛОМ, Д-два-ЗИЖДЕ, Т-три-ХРУСТ, Ч-четыре-ЧАЩЁБА…
- … и так далее, – закончил Веня. – Теперь получаем такую последовательность: буквы К Л М Н О – обозначают цифру один, буквы Д Е Ж З И – два, Р С Т У Х - три, А Б Ё Ч Щ - четыре, В Г П Ц Ю - пять, а Ф Ш Э Я - шесть.
- Ой, как здорово, Веничка, ты у меня такой молодец! Только я не поняла, что же получилось-то? Обычно в шифрах
|
