ДАНУТА

но мне хотелось бы услышать лично от вас вашу историю.
-   Что рассказать, Ваше Святейшество? - под взглядом Бенедикта Умберто выпрямился и расправил плечи.
-   Всё! - папа широко махнул рукой. - От рождения до сегодняшнего дня. Мне необходимо понять ваше состояние - говорите, а мы послушаем. Только максимально коротко и информативно. А потом я того же попрошу от вас, Данута, - он перевел взгляд на девушку. - Поймите, дети мои, что сейчас это все нужно не только для меня, но и для вас. Может быть, вы конечно уже и общались друг с другом, рассказывали о себе, но вам предстоит столько находиться вместе, что какие-то недомолвки недопустимы. Что-то забыли, что-то не хотелось рассказывать малознакомому человеку, а потом из-за этого вырастают проблемы. Поверьте пастырю человеческих душ, я-то знаю! Вы, готовы, Умберто?
-   Да, Ваше Святейшество!
-   Не кривите при этом душой, - папа предостерегающе поднял указательный палец, - помните, перед кем вы находитесь!
-   Нет, я скажу все!
-   Тогда, мы готовы слушать. Вы готовы, Данута, или вам не очень интересно слушать эту историю второй раз?
-   Он мне ничего не рассказывал, - ответила она, посмотрев на Умберто. - Мы не успели настолько близко познакомится.
-   Ну и отлично - надо ведь знать, с кем проводишь время! Начинайте, сеньор Раух!
-   Да, конечно, - Умберто несколько раз кашлянул, собираясь с духом и начал свой рассказ. - Я родился в Турине 18 апреля 2018 года. Отец работал инженером по строительству, а мама — детский врач. До двенадцати лет я жил как все, садик — школа -дом, а потом, после окончания начальной школы, меня отдали на учебу в общевойсковое кадетское училище. В двадцать лет я получил звание лейтенанта, а через год премьер-лейтенанта. Принимал участие в нескольких операциях на Ближнем Востоке, а после того, как за все это время в моей роте не случилось ни одной потери, мне предложили перейти в контртеррористическое подразделение. Сначала при нашем генштабе, а затем в общенациональном легионе. А в начале прошлого года я вошел в состав оперативной бригады быстрого реагирования при президенте европейского союза. Осенью был переведен в Тренто в качестве постоянного резидента с особыми полномочиями. Официально занимаю должность второго помощника начальника службы охраны архиепархии Тренто. Вот, пожалуй, и все, Ваше Святейшество.
-   Видите, какой герой! - Бенедикт со значением посмотрел на Дануту. - Специалисты такого уровня у нас наперечет и им доверяют то, что другие выполнить просто не смогут.
-   Я представляла себе всё несколько иначе, но всё оказалось еще круче, - сказала Данута, удивленно, будто в первый раз, оглядывая Умберто с головы до ног.
-   Что, например?
-   Я думала, что это какая-то тайная кардинальско - папская гвардия.
-   Короче говоря, примерно как рыцарь какого-то ордена, да? - подытожил папа. - А знаете, на самом деле та организация, к которой относится наш герой, вполне могла бы называться орденом, будь сейчас другие времена.
-   А кому-же ты подчиняешься? - спросила Данута у Умберто, но за него ответил сам папа.
-   Резиденты подчиняются только своему верховному командованию, а также высшим должностным лицам страны своего постоянного пребывания. Направить резидента на операцию можно только их совместным приказом. В вашем случае произошло так: президент Словении, получив от доктора Рупника ошеломляющие известия, связался со мной, я с Парижем, где находится штаб-квартира резидентуры. Они подыскали подходящие кандидатуры, тут было немаловажно близкое географическое расположение их дислокации от вашего Есенице, и вот вы здесь — вуаля!
-   Понятно, - Данута вздохнула. - От судьбы не уйдешь - как сложилось, так тому и быть. Ну а теперь, видимо моя очередь рассказывать?
-   Да, пожалуйста! - папа вновь откинулся в своем кресле и приготовился слушать.
     Конечно, оперировать такими четкими однозначными формулировками, как Умберто, Данута не умела. Её рассказ вышел в несколько раз длиннее, но он нес в себе частичку души девушки, чем покорил новых слушателей точно так же, как недавно был покорен им Джорджио Брези. Все эти люди представляли сейчас ее единственную надежду и опору, и скрывать от них что-то было бы просто неприлично.
-   М-да, - проговорил папа, когда она закончила. - Как всегда, при живом изложении все выглядит несколько иначе. Ни досье, ни отзывы других людей, не дают полноты картины, не говоря уже о невозможности установить духовную связь. Ну что же, друзья мои, будем считать, что познакомились! О себе говорить не буду — думаю, вы и так знаете, а вот о вашей будущей спутнице я кое-что расскажу. Умберто скоро встретится с ней в Бельведере, а завтра вечером познакомится и Данута. Зовут ее Софи Мардан, она француженка, ей тридцать два года. Было предложено несколько кандидатур, но компьютер, совместив все ваши данные, выбрал именно Софи. До этого она работала в Бельгии, старшим инструктором по конспирологической подготовке для сотрудников личной охраны высшего руководства европейского союза. На службе уже четырнадцать лет, имеет опыт боевых действий в Африке, награждена несколькими знаками отличия. Она один из лучших европейских специалистов по конспиративному обеспечению и ее опыт будет незаменим при ваших перемещениях.
-   У меня сейчас возник вопрос, Ваше Святейшество, - сказала Данута. - Я хочу задать его Умберто при вас, можно?
-   Да, дочь моя, пожалуйста.
-   Умберто, - Данута повернулась к итальянцу, - скажи, ты отправляешься со мной по приказу, и ты выполнишь его, какой-бы он ни был?
-   Ну-у...да, - тот неуверенно посмотрел на папу, одновременно стараясь избегать глаз Дануты.
-   А что будет, если, например, возникнет прямая опасность захвата меня теми, другими, людьми?
    Итальянец мотнул головой:
-   Этого не должно произойти!
-  А все же? - продолжала настаивать Данута, в то время как папа внимательно следил за их разговором.
-   На этог счет я еще не получал распоряжений, - признался Умберто.
-   Вот слышите! - Данута перевела взгляд на Бенедикта. - Прошу прощения, но мне показалось, что меня будут сопровождать роботы, а не живые люди. Подготовка и все такое — это, конечно, хорошо, но должна присутствовать еще и душа! А если меня прикажут им убить? Так просто — требование ситуации и ничего личного!
-   Данута, зачем ты так? - чувствовалась, что Умберто действительно задели ее слова. Не зная, что сказать, он почти умоляюще посмотрел на папу, уголки рта которого уже тронула тонкая улыбка.
-   Данута, вы устали, - мягко сказал он, а затем, неожиданно легко встал и сел между ними. - Вас можно понять, но уверяю, что то, о чем вы подумали, не имеет под собой никаких оснований. И Умберто, и Софи осведомлены о вашем предназначении. Они всем сердцем восприняли оказанную им честь, и в случае необходимости отдадут жизнь за вас. Если же возникнет прямая опасность вашего захвата, то будьте уверены, что с вашей головы не упадет ни один волос. Захватят, значит так тому и быть. В конце концов, для человечества польза будет и в этом случае. Так что, пожмите друг другу руки и давайте расходиться. Умберто еще ждет незаконченное дело, а вы, дочь моя, отправитесь спать. Завтра силы понадобятся нам всем - дел много, а времени мало. Следующей ночью вам уже предстоит первый перелет, и не куда-нибудь, а в Новую Зеландию. Брези предупреждал вас об этом?
    Данута вдруг всхлипнула:
-   Простите меня, Ваше Святейшество, прости Умберто — я была не права. Спасибо за то, что вы делаете для меня.
-   Ничего, дочь моя, ничего, - папа ласково погладил её по голове. - Всё проходит, завтра будет новый день, вы отдохнете и все будет восприниматься по иному. Сейчас вас отведут в спальные покои, а в девять часов утра я жду вас к завтраку.
-   Да, конечно....ты не сердишься на меня, Умберто? - собираясь вставать, Данута через плечо папы посмотрела на итальянца.
-   Нет, - тот широко улыбнулся. - Все мы люди!
     
                                                                   Глава восемнадцатая. Ватиканские сутки.
     
      Обычно для гостей папы предлагались номера отеля Алиманди, расположенного неподалеку от северной стены. Однако самые близкие и важные гости могли поселиться в доме Святой Марты, где уже полсотни лет во время конклава жили кардиналы. Дануте же выпала особая честь — выделенные ей покои находились непосредственно в пентхаусе Апостольского дворца, примыкая к покоям самого папы. Конечно, такая мера была вынужденной и диктовалась особыми обстоятельствами, требовавшими соблюдения тайны ее пребывания, но все же мало кому из смертных случалось жить в резиденции самого понтифика.
          Нельзя сказать, что теперь Дануте совсем уж не нравилось происходящее с ней. Будем честны — простой девушке из глухого европейского городка, затерянного где-то в Юлийских Альпах, постепенно становилось все приятнее сознавать, что вокруг нее развивается борьба, на кону которой стоит, возможно, судьба всего мира. Данута была не глупа, и сейчас, лежа на перине на огромной кровати, под расписанным золотом балдахином, она наконец по-настоящему осознала свою избранность и предназначение. Судьба выбрала ее и надо было гордиться этим, быть благодарным провидению. Раз ей выпала такая доля, надо было с честью и достоинством нести груз свалившейся ответственности. Молодость быстро брала свое, помогала приспособиться к случившимся переменам, не воспринимать их как трагедию. В конце концов, бабушка — единственный родной человек, была жива и здорова, ее парень предал её при первой возможности, а врачи, которые пострадали, прикоснувшись к тайне — так в этом не было вины самой Дануты, да и знала она их лишь несколько часов.
     Видимо, сама атмосфера места, где она находилась, была такова, что помогала людям находить правильный выход из любых, самых сложных, ситуаций. Размышляя о том, что уже было сказано выше, Данута долго не могла уснуть, а заснув, на утро проснулась другим человеком. Камердинер, который ночью проводил ее в покои, поставил будильник на половину девятого утра, но, проснувшись на пятнадцать минут раньше, она сама выключила его звонок, спокойно привела себя в порядок и стала дожидаться, когда ее позовут к обещанному завтраку.
     Приглашение не заставило себя ждать: когда на часах было без пяти минут девять, в дверь раздался звонок и, нажав кнопку переговорного устройства, Данута увидела вчерашнего слугу. Она помнила, что его зовут Марио, и когда он вежливо представился, в ответ назвала его по имени, давая понять, что не стоит придерживаться строгих церемоний.
     Столовая комната находилась неподалеку. Большой деревянный стол стол был уже накрыт на двоих, но папа еще не подошел и Дануте пришлось обождать еще несколько минут, прежде чем появился Бенедикт.
-   Доброе утро, дочь моя! - с хода приветствовал он её.
-   Доброе утро, Ваше Святейшество!
-   Во-от, давайте позавтракаем, чем бог послал! - Бенедикт быстро обошел вокруг стола и сел на красный стул, заботливо отодвинутый камердинером. - Что это вы так скептически смотрите на сервировку — чего-нибудь не так?
-   Все нормально, Ваше Святейшество, но за последние полтора суток я полноценно ела только один раз...ммм... у вас нет какой-нибудь яичницы с ветчиной? Я люблю и овсяную кашу, и выпечку, но сейчас очень кушать хочется.