Ордена недаром нам страна вручала. Страницы из романа "жизнь ни за что".

вещами, купили еды и вина. В гастрономе на Ленинской улице, вспомнив прошлогодний опыт, я попросил выбрать продавщицу три самых крупных копчёных селёдины с икрой. И она выбрала!
В каюте было грязно, простыней матрос не принёс, и никого из дежурного состава плавбазы видно не было. Выпили по 150, съели вкуснейшую, только что прокопчёную тихоокеанскую селёдку. На меня навалилась сбивающая с ног усталость, и я прилёг на тюфяк. Рустайлин с ребятами ушёл. Через час все вернулись и подняли меня, задремавшего. Крайком поддержал честь мундира и устроил бригаду в общежитии переподготовки партийных кадров. Находилось оно в районе "первой речки" (так микрорайон обзывался). Это было остановок пять на трамвае в направлении аэропорта. Общежитие квартирного типа, просторная комната с тремя кроватями и вторая с двумя, ванна, душ, кухня, вид на Амурский залив, который был в десяти минутах ходьбы с не очень загаженным берегом, что позволяло найти место, чтобы посидеть и искупаться. Не дожидаясь ужина, я полез под душ и принялся за еду в чистом состоянии. А потом сразу в чистую мягкую постель, какой не видел четыре недели. И проспал до утра без сновидений.
26 августа .
Работа круглосуточно, на кораблях, в ЦКБ, в гостинице.
1 сентября.
Работа, работа. Глубоким вечером чарка для спокойного сна, и утром снова работа до вечера.
3 сентября
Купили билеты до Москвы на седьмое число. «5 и 6 число предполагается для отдыха на море и для разграбления Владика», - объявил Суматохин.
Владивосток был разграблен каждым по возможности. Отдавший все деньги на отпуск женщинам, я ограничился двумя баночками икры и куском чавычи килограмма в два семужного посола. Два дня курорта были совсем незначительным подарком за авральную работу, хоть и очень приятным. Мы выезжали на городской пляж под гостиницу «Челюскин». От мыса «Песчаный» на другом берегу залива дул мягкий ветерок. А у нашего берега набегали волны до полутора метров высоты. Я качался на волнах часами как в люльке. На берегу мороженое, лёгкая еда и снова в воду.
В ночь на седьмое к городу прорвались осколки циклона, бушевавшего на Сахалине, и ударили проливным дождём часа на полтора. Сразу посвежело и костюмы, надетые по случаю отъезда, совсем не давили на плечи.
8 сентября.
Борт самолёта ИЛ-62. Маршрут Хабаровск - Москва. Высота 10000м. Под крылом прозрачное безоблачное пространство. Пересекаем пространства Сибири. Под крылом голубая и зелёная тайга с реками, озёрами, горными хребтами. Редкие проявления человеческого присутствия...
Из Владивостока самолёт шёл с посадкой в Хабаровске. Остановка была не без приключений: такой уж наш аэрофлот. Наш самолёт неожиданно отдали на другой рейс. Начались хлопоты, но к счастью, обошлось. Дали другой самолёт, задержав лишь на час. Неизвестно только, летят ли с нами наши вещи. Правда, мой кейс всегда со мной. Бессонная ночь и трепыханье в Хaбаpoвскe приморили. Да и Москва нас ожидала без привета. Билеты в Горький так и не были забронированы. Ждёт ли кто меня дома - тоже неизвестно. Чтобы не думалось, мы с Георгием достали припасённую и уложенную в кейс четвертиночку с балыком кетовым, выпили, закусили, добавили к сему несложный аэрофлотовский обед и задремали. Впереди нам были нужны всего-то только две мягких посадки. Путешествие заканчивалось.
3.
ХРОНИКА.
1979. Исламская революция в Иране. Захват американского посольства.
1979. В г. Свердловске (Екатеринбург) в марте месяце из секретных лабораторий закрытого биологического института «девятнадцатого городка» вырвалась наружу сибирская язва. Город и окрестности были в панике. Медицина не знала способов борьбы, так как в природе такого вида язвы не существовало. СМИ молчали, люди умирали. Сугробин был спустя год в командировке в Свердловске, и жена его школьного приятеля Струбалина Тамара, врач, рассказывала, как она воевала с бедой.
1979. Индюки решили отдать интернациональный долг и ввели советские войска в Афганистан.(11)  Воинские части состояли из советских людей, которые никогда и ничего ни у кого не занимали, и никому не были должны. 15000 убитых, 50000 искалеченных и несметное количество ни на что истраченных полновесных рублей стоила война государству и народу. И вместе со строительством практически не нужного БАМа, подорвала экономику страны. Воплощающим план Кеннеди оставалось только подтолкнуть, пришедшего к власти в 1985 году Горбачёва, начать алкогольную войну. И «великий, нерушимый, могучий» Советский Союз встал на четвереньки без единого выстрела в сторону противника.
1979. Вышел на экраны первый советский боевик «Пираты двадцатого века»,
1979. 21 декабря исполнилось сто лет со дня рождения И.В. Сталина. Дальнобойщики всей страны весь год ездили с портретом Сталина на лобовом стекле.
1980. Индюки лишили гражданства и выслали из страны Василия Аксёнова12 писателя, автора тепло принятой современниками повести «Коллеги», романа «Звёздный билет» и др. И совершенно зря подняли его этим на пьедестал. Аксёнов не был владетелем умов и популярностью особой не пользовался. К тому же, в период с 1971 г. по 1979 г., из Союза было выпущено «по – доброму» до семисот тысяч евреев. И тут, как говорится, «одним больше, одним меньше». Гражданство Аксёнову вернули в 90 – м году.
1980. Советская подводная лодка К – 324 достигла Северного полюса.
1980. Академик А.Д. Сахаров, увлёкшийся поисками справедливости, был ограничен в перемещении по стране и выслан в г. Горький под гласный надзор. В Горьком ему предоставили благоустроенную квартиру на первом этаже бесплатно, с телефоном. Но в одну комнату подселили партийную наседку, а под окнами поставили фургон с надлежащей аппаратурой, и с постоянно дежурившим сотрудником КГБ. Частым гостем у него была его новая жена Елена Боннарт.
1980. В Москве состоялись летние Олимпийские игры. Из–за введения советских войск в Афганистан США, Япония, ФРГ и ряд их сателлитов на олимпиаду не приехали. А сами утверждают со всех трибун, что спорт вне политики!
1980. Умер Владимир Семёнович Высоцкий. Страна была в неофициальном трауре.
К началу восьмидесятых дрожжевым тестом расплылась невероятная тяга власть предержащих к жизни по образцам олигархического общества запада. А с ней коррупция, прямые экономические преступления под прикрытием органов, предназначенных для борьбы с этими преступлениями.13

4.
Очередной июль. На стареньком безотказном трудяге ИЛ-14, принадлежащем НИИ, бригада в составе восьми человек под руководством Л.И Сугробина спецрейсом летит на Камчатку. Самолёт летит проторенными воздушными трассами над великой транссибирской железной магистралью. В маршруте обязательная посадка в Улан – Удэ. Там экспедицию ожидает представитель института с комплектом деталей для доработки вертолётов, подготовленным заводом – изготовителем вертолёта Ка – 25.
Самолёт вёл ветеран войны, боевой лётчик, водивший в войну Дугласы. После взлёта он вильнул в сторону института, на небольшой высоте прошёл над корпусами НИИ и газанул обоими моторами, как бы прощаясь. И только после этого стал набирать высоту. Первая остановка на дозаправку планировалась в Свердловске. Наш экипаж полностью летающий, как в ОГЭ щтаб плавающий. Командир, второй пилот, штурман, радист и четыре механика. Самолёт летает по непредсказуемым маршрутам, и техническое обслуживание его в аэропортах Аэрофлотом не производится. И обслугу самолёт возит с собой. Восемь человек экипажа, восемь пассажиров. В Свердловск прилетели вечером.
Весь личный состав вышел в вокзал. Командиры скрылись и, вернувшись через полчаса, доложили нашей группе, что их не заправляют. «До утра, - сказал командир Сугробину, и экипаж расстаял в густой толпе аэровокзала «Кольцово». Проверить слова лётчика было невозможно.
Экипаж спал в ночлежках Аэрофлота для сотрудников Аэрофлота. Бригада сотрудников НИИ, которую этот экипаж обслуживал, болталась до утра в переполненном вокзале без сна, и какого – либо отдыха. Рейсы при вполне нормальной погоде задерживались, и в порту скопилось такое количество ожидающих пассажиров, что и постоять, прижавшись к стенке, было невероятной удачей. Наш самый молодой монтажник забрался на крыши двух спаренных телефонных будок и спал, попросив не оставлять его.
Дневник инженера Сугробина.
11 июля.
Я был последним по маршруту служебного автобуса, который отвозил бригаду от института до аэропорта. Лена была свободной в этот день и поехала провожать меня в аэропорт. Она не предполагала, что её муж вернётся только тридцать первого декабря. Была разговорчива и приветлива со всеми. Второй пилот глаз от неё не отводил. А когда уже летели на автопилоте, вышел в салон, подсел ко мне и спросил: «Как это ты оставляешь на месяцы такую…?» «Муж кажется женщине лучше, когда он вдали от неё, и ей есть с кем его сравнивать», - отшутился я.
Вечером перед вылетом мы с Леной тихо сидели дома за бутылкой венгерского «Деброя». Алочки, уже студентки второго курса, дома не было.
- Совсем недавно мы с тобой отметили три года со дня нашей первой встречи у Курмышова, - сказал я, поднимая бокал. – Это немалый срок для нынешних семей. И у нас с тобой поводы были. Помнишь, как в том году ты провожала меня в Закарпатье?
- Ой! Не говори ерунду, - сморщилась Лена. – Я тебя люблю, а всё остальное такая накипь, что я никогда ничего не помню.
- Счастливая ты, Леночка, что не помнишь.
- О чём ты, мой дорогой! Мне просто всегда не хватает тебя, когда ты уезжаешь. Я не так сказала. Я просто чувством чувствую, что ты рядом, а очнусь наяву, тебя нет. Я всегда с тобой. Ты дал мне новую жизнь, освободил от прошлого тяжёлого наследия. И я только с тобой.
- Дай – то бог! – сказал Леонид и поднял бокал. – За возвращение к родному очагу.
Лена выпила вино, перебралась на колени к мужу, обняла и долго сидела, положив голову ему на плечо, и слезинки выкатывались из её глаз и высыхали.

12 июля.
Утром, как только бригада и пилоты встретились, я отвёл заслуженного пилота в сторонку и предупредил негромко, что он меня везёт первый раз и не знает меня. А я испорчу ему самолёт, если он попробует бросить пассажиров ещё раз. «И делай сейчас первую остановку в любом порту, где солнце и тепло. Мы купим водку, еду и поспим на травке». Командир самолёта не стал возражать и кивнул. Подходящей остановкой оказался Омск. Бригада по изложенной программе провела время отдыха.
13 июля.
В Улан – Удэ прибыли ночью. Байкал промелькнул, чернея ровной гладью среди окружавших гор. На вертолётном заводе комплектовал детали и встречал самолёт сотрудник моего отдела Коля Харламкин.
- Третий день с утра в аэропорт приезжаю вас встречать, - сказал он при встрече.
Доставка груза с завода и передача заняла день. С утра я выехал посмотреть на город, в котором оставил частичку своей юности. На площади Советской всё также стояли гостиница и театр оперы и балета. В небольшом кафе подавали позы. Бутылка тонизирующего напитка «Байкал» и три штуки больших, сваренных на пару, мешочков из теста, наполненные рубленой бараниной напомнили навсегда ушедшее время. Вспомнились девчонки с которыми дружил. В отделении связи написал и отправил открытку Катеринке с приветом из её родных мест.
В Забайкалье мы садились в