О 1937 годе. Психологические причины.

Некоторые психологические причины трагедии 1937-го года

Глава 1. Был ли заговор?

Чего только не придумывали в годы перестройки, чтобы объяснить, почему подсудимые на открытых процессах в 1936, 1937 и 1938 годах признали свою вину. Писали о том, что обвинители заключали с ними договоры, обязуясь добиться помилования или не трогать близких. Писали и о том, что обвиняемые находились под воздействием гипноза. О том, что с ними проводились до этого фальшивые (!) процессы – процессы-спектакли, во время которых выявляли тех кто не хотел брать вину на себя и избивали. Говорили, что при этом сами обвиняемые не могли знать на фальшивом они процессе или нет. Писали и о том, что вместо реальных обвиняемых на скамье подсудимых сидели их двойники (!). И это уже не говоря о том, что перестройщики заявляли, мол на открытых процессах люди признавались после пыток и избиений, боясь новых пыток. Удивительно, что перестройщики не могли допустить самого простого объяснения, которое снимает все нелепости и противоречия – заговор действительно был.
Но это так.


Глава 2. Биография Бухарина как пример того, что «наказание» оппозиции способствовало разрастанию заговора

Чтобы лучше понять психологию заговорщиков, давайте рассмотрим биографию вождя «правых» Николая Ивановича Бухарина.
С 1917 года, двадцати девяти лет отроду этот человек стал крупным руководителем. Вершителем судеб. Целых двадцать лет Н.И. Бухарин принадлежал к «когорте неприкасаемых». Он ощущал себя одним из вождей. Он мог решить любой вопрос. Да – у него была политическая неудача в 1929 году. Но заключалась она лишь в том, что ему не удалось стать единоличным правителем страны. До этого был так называемый, дуумвират, когда вождями считались Сталин и Бухарин. Бухарин начал войну со Сталиным в надежде стать единым вождём. Этого у него не получилось. Ему пришлось даже «подвинуться». Уйти из Политбюро ЦК Компартии и с поста руководителя Центрального Органа партии – газеты «Правда». Но Бухарин в любом случае остался одним из лидеров страны. Он продолжал быть членом ЦК, жить в Кремле по соседству со Сталиным, занимать крупный пост начальника сектора в Высшем совете народного хозяйства (ВСНХ) СССР, позже члена коллегии Наркомата тяжёлой промышленности СССР, а с 1934 года он вообще возглавил газету «Известия». В то время газета «Известия» была огромным предприятием. Главной государственной газетой, по сути второй в стране, после главной партийной газеты – «Правда». Бухарин имел дачу, охрану, служебный транспорт с водителями, множество подчинённых и просто зависимых от него людей.

Здесь мы остановимся и рассмотрим ситуацию именно в разрезе времени – в двадцатые и в первой половине тридцатых годов ХХ века. И увидим один феномен, который свидетельствует с одной стороны о мягкости Сталина, с другой – о традициях той послереволюционной эпохи. Но именно этот феномен, как будет сказано ниже, был одной из главных причин того, что заговор охватил широкие слои руководителей и исполнителей и стал причиной того, что принято называть «репрессиями 1937 года».
Дело в том, что проигравших в столкновениях за верховную власть вождей вовсе не удаляли с властного Олимпа. Тем более их не расстреливали, как это может показаться неискушённой публике, которая всё советское время считает чем-то однородным и не чувствует громадного отличия, например, конца 1920-х годов, от конца 1930-х.

А теперь представьте себе крупного хозяйственного руководителя времён СССР, который стал крупным (!) хозяйственным руководителем в качестве наказания (!) за антипартийную борьбу. Он разжалован с более высокого поста. Этот руководитель – управляющий трестом или директор завода где-нибудь на окраине страны. У него в подчинении тысячи людей чьё благосостояние и карьера зависели от него напрямую. Понятно, что в таких условиях, этот руководитель с лёгкостью может только из своих подчинённых создать подпольную антиправительственную группу. Понятно, что он не будет делать это сразу. Поговорит с одним, другим, третьим, постепенно найдёт недовольных, через них выйдет на других – вот и готов кружок, где можно ругать правительство. Причём в случае победы эти люди могли рассчитывать получить большие дивиденды в будущем. Бухарин прямо писал: «мы решили, что "нет худа без добра", и что факт рассылки этих людей на места может быть использован по разным направлениям, в первую очередь, по линии сбора информации о положении дел на местах ..., а затем - и это главное - для сколачивания новых кадров на периферии, для вербовки новых сторонников в целях продолжения борьбы с партией».
Потом из самых активных и отчаянных участников можно и террористическую группу сформировать, так чтобы о ней не догадывались умеренные члены кружка. Причём наш управляющим трестом или директор завода, в отличие от других управляющих и директоров, воспринимался как «небожитель» сошедший на землю. Ещё вчера он направлял из Москвы политику государства, его портреты носили на демонстрациях, а его именем называли улицы городов, колхозы и заводы. А наверху – в Москве у него оставались колоссальные связи. Он был на «ты» со многими действующими руководителями страны ибо в то время свержение с властного Олимпа не означало разрыв личных отношений. Так Сталин даже после того, как Бухарин был выведен из Политбюро дружил с ним, более того, порой встречался в неформальной обстановке с ранее свергнутыми Каменевым и Зиновьевым, по некоторым данным они приходили к нему праздновать Новый Год.

Нелишним было бы напомнить кем стали Каменев и Зиновьев после свержения с высших государственных и партийных постов.
Л.Б. Каменев, первый глава Советского государства, после того, как перестал быть руководителем Москвы (председатель Моссовета) и заместителем главы правительства, стал наркомом (министром) внешней и внутренней торговли, позже полпредом (послом) СССР в Италии, председателем научно-технического управления ВСНХ СССР и Главконцесскома. В 1932-1933 гг. побывал в ссылке, а с 1933 стал директором издательства «Академия», с 1934 – Института мировой литературы АН СССР.  Г.Е. Зиновьев, после того, как перестал быть руководителем Ленинграда (председатель Ленсовета) и председателем Исполкома Коминтерна, стал ректором Казанского университета, потом членом коллегии Наркомата просвещения. В 1932-1933 гг. побывал в ссылке, а затем стал членом правления Центросоюза и редколлегии журнала «Большевик».
А вот как был понижен соратник Бухарина, Н.А. Угланов – с поста руководителя Москвы (первый секретарь МК и МГК партии), он был понижен до наркома труда. А позже стал управляющим Астраханским горрыбтрестом, потом стал начальником сектора Наркомата тяжёлой промышленности, то есть вернулся на крупную руководящую работу в столицу. Может не на такую крупную как раньше, но всё же на очень высокий пост. Обратите внимание на это – многие противники Сталина, не только получали после своего падения высокие должности в столице и в провинции, но те кто получал в провинции зачастую снова возвращались в столицу. Понятно, что для подчинённых такого босса, то был своеобразный знак, свидетельствовавший о его колоссальных связях. Что конечно же облегчало заговорщикам вербовку. Кем же был Угланов дальше? В феврале-апреле 1933 года он находился в заключении по делу «Бухаринской школы», а с апреля 1933 по август 1936 – управляющий Тобольским облрыбтрестом. Спрашивается – разве в Тобольском областном рыбном тресте не нашлось ни одного человека, который мог бы стать управляющим? Зачем туда надо было назначать человека только что вышедшего из тюрьмы? Конечно же достойные люди были в тресте, более того, для них назначение руководителем означало бы большой карьерный рывок, а может реализацию цели всей жизни. Ведь нередко люди всю свою жизнь посвящают работе на одном предприятии. Но власти назначают на этот пост столичного оппозиционера. Причём назначают по глупому. Он посидел в тюрьме ровно столько, чтобы обозлиться, но не испугаться. Значит начальник треста был готов к дальнейшей борьбе с правительством в том числе с использованием своей высокой должности, которую ему так неразумно предоставила советская власть. Когда анализируешь эпоху поэтапно, а не задним числом, то просто удивляешься невероятной доброте Сталина, по отношению к свергнутым оппозиционерам. Эта доброта способствовала укреплению позиций заговорщиков.

И это именно диагноз. До 1936 года свергнутые начальники были уверенны, что с ними ничего плохого не случится, что бы они не делали. В худшем случае припугнут тюрьмой или ссылкой, а потом пошлют возглавлять очередной трест, завод, университет или институт.
Полное свержение до уровня простых людей, думающих о том, как бы заработать себе на жизнь, оставило бы мало времени для того, чтобы заниматься заговорами. Да и психологически так было бы тяжелей. А так – бывший начальник по-прежнему пребывал в окружении раболепных секретарш, водителей и порученцев. Он не был лишён сил продолжать борьбу, но достаточно обозлён из-за своего свержения, чтобы делать это активно.

В СССР появился целый пласт заслуженных революционеров, чувствовавших себя элитой, которой досталась страна в результате победы в революции и гражданской войне. Внутри своего круга, представители этой элиты воевали друг с другом, вовлекали в борьбу посторонних, но когда доходило до наказания – своих не сдавали. И за 20 лет с 1917 по 1937 эти люди уверовали в свою безнаказанность. Поэтому действовали нагло и дерзко.

Вот ещё одна биография. Василий Шмидт. Друг и заместитель главы правительства СССР А.И. Рыкова. После падения Рыкова, В.В. Шмидт был разжалован в заместители наркома земледелия, потом был главным арбитром при правительстве СССР, а позже направлен на работу в провинцию – руководил трестом Дальуголь, был заведующим Хабаровским краевым коммунальным отделом, а в 1934-1936 гг. председателем Приморского облплана.

Прежде чем вернуться к биографии Бухарина, напомним как понизили в должности его ближайших соратников по антисталинской борьбе – Рыкова и Томского. А.И. Рыков, преемник Ленина на посту главы Советского правительства, после свержения с этого поста был членом правительства – наркомом связи. В честь А. И. Рыкова город Енакиево Донецкой области в 1928-1935 гг. назывался Рыково, имя Рыкова в 1927-1937 гг. носила Свердловская ГЭС (1927-1964) на Малоконном полуострове.
М.П. Томский – после свержения с поста руководителя профсоюзов страны, стал председателем Всесоюзного объединения химической промышленности, заместителем председателя Высшего совета народного хозяйства СССР. А в 1932-1936 гг. руководил издательской деятельностью государства, был заведующим ОГИЗом. Кстати, когда был членом Политбюро, Томский там был единственным стопроцентным пролетарием, если не считать А.А. Андреева, который в то время был кандидатом в члены Политбюро.

Вернёмся к Бухарину. Говорят, что после того, как его сняли с поста руководителя газеты «Правда», Николаю Ивановичу предложили стать наркомом просвещения вместо А.В. Луначарского. Бухарин отказался и, как уже говорилось, занял должность  начальника сектора в ВСНХ СССР.