Воин Целитель Творец _ Глава 19

19. Жизнь ради исцеления.

Оказалось, что добрых людей в Лиге Мира можно встретить не только в цирке. Трудное путешествие в заснеженную неизвестность облегчалось для Тацу тем, что он всегда мог найти ночлег и горячую еду. Приветливое слово и обещанная плата за постой выгоняли из сердец людей недоверие и настороженность. Тацу часто проезжал через города и поселки, в которых, несмотря на холод и снег, бурлила жизнь. Но бывало и так, что в течение нескольких дней его окружали абсолютно пустые брошенные кварталы, окаменелые от мороза. Даже ворону трудно встретить в этих забытых краях. Такое зрелище навевало безбрежную тоску и чувство безысходности. Даже лошадь ступала по такой местности неуверенно, напряженно, с опаской. А ночевать в таких кварталах было совсем тяжко.
Тацу уже потерял счет дням своего путешествия, когда оказался в старинном, некогда бывшем портовым, городе Фукуока. Это означало, что через пару дней, может, раньше, он доберется до Переправы, небольшого, но активно развивающегося селения.

«На нашем языке это название звучало бы красиво – Кори-но-Ватасиба», - подумал Ди, поглощая горячую похлебку в местной таверне . - «Ах, Винсент! Как же мне не хватает твоей стряпни!».

В Переправу он отправился на утро следующего дня. Надо было дать отдых лошади. Его путь лежал по пустынной белой равнине образовавшейся благодаря промерзшим почти до глубин прибрежным водам. Теперь острова Ики, Цусима и другие стали частью суши, а Корейский пролив стал значительно уже. Таким образом, перебраться на материк даже в таких суровых климатических условиях было несложно.

От слепящего белого снега начинала болеть голова. Лошадь шла очень медленно, проваливаясь в свежие сугробы. В Фукуоке Тацу предупреждали, что из-за недавних обильных снегопадов тракт почти исчез из виду, и только опытные проводники смогут отвести его в Переправу. Однако ждать пришлось бы около двух недель, пока не соберется караван.

Упрямство Тацу могло уступать только его талантам. И на сей раз оно, в купе с нетерпением, сыграло с ним злую шутку. Он оказался один среди белой пустыни, его интуиция молчала, а предчувствие, что он сбился с пути, росло. Неожиданно он услышал знакомый звук в небе. Он поднял голову.

- Кью?! – Ди рассмеялся, как ребенок. – Ты не за что не оставишь своего глупого спасителя в беде. – Он поприветствовал птицу, и мысленно попросил ее показать дорогу, если ей она известна.

Орел летел быстро, и конь Тацу едва поспевал  за ним, проваливаясь в сугробы. Уже на рассвете он, замерзший и усталый, шел по тихой улице селения «Переправа», ведя под уздцы лошадь. Орел исчез, как только показались первые дома. Больше его помощь не требовалась, и он улетел по своим делам. Глядя на разномастные жилища этого селения, Тацу не мог понять, почему его называют «процветающим». Но эта мысль, как  все другие, покинула его, когда он услышал гул моря, увидел его черную вздымающуюся поверхность, покрытую огромными белыми льдинами. Он не мог оторвать от него взгляда. Холодный мокрый ветер пронизывал его до костей, но он не обращал внимания.  Несомненно, он видел сейчас нечто самое грандиозное в своей жизни.

- Заболеешь, если будешь так стоять, незнакомец, - услышал он хриплый бас за своей спиной. Осторожно обернувшись, Ди увидел мужчину лет сорока с обильно поседевшей рыже-коричневой бородой, его желто-зеленые глаза хитро улыбались. – Ты один? Без каравана? – Тацу кивнул. – Уважаю. Впервые видишь море, малец? Оно великолепно! – Мужчина встал рядом с Ди и восхищенно окинул взглядом черно-белую поверхность. – Меня зовут Нэд, Нэд Моуди. Я проводник.

- Тацу Ди. Мне нужно на материк. – Они немного помолчали.- Вы проводник? – переспросил молодой человек.

- Да, тот, кто доставляет таких, как ты, на большую землю. – У Тацу разгорелась надежда, что совсем скоро он еще на один шаг приблизится к своей цели. Эта искра тут же погасла, когда он услышал, - к сожалению, в ближайшее время ничего не выйдет. Надо подождать, пока ветра переменятся. Но ты не грусти. Ты мне сразу понравился, как только  понял, что ты в одиночку преодолел ледяную пустыню. В наши дни путешествовать одному нельзя. Мать-природа с легкостью заберет твою жизнь, если ты допустишь хоть малейшую ошибку. А коли жив ты, значит, люб ей. А из этого следует, что я могу уважать тебя и сделать одно интересное предложение.

Тацу слегка удивился и внимательно посмотрел на собеседника.

- Мой напарник болеет. Другие помощники придут с караваном. Нужно приготовить снаряжение для переправы. Я тебе все покажу, всему научу и расскажу, как тебе следует вести себя на материке, если хочешь выжить.

Ди согласился, смеясь в душе: «От судьбы не уйдешь. Что в Фукуоке ждать две неделе, что в Переправе». Однако этот срок растянулся почти на месяц. Снега и ветра не позволяли двигаться в путь. Тацу очень радовал своего нового наставника умением схватывать все налету. Снаряжение было готово уже через несколько дней после первой встречи с Нэдом. Все оставшееся время Ди использовал для изучения обычаев Лиги, принципов поведения и законов выживания. Его приятно удивило, что его никто ни о чем не спрашивает, зато очень много рассказывает. Селение на самом деле оказалось довольно оживленным. Там шла активная торговля с «большой землей». В одной из лавок Нэд помог Тацу выбрать прекрасный лук. Он объяснил, что в лесах Сайберии эта вещь ему очень пригодится: ему придется самому добывать себе пропитание.

«Труднее будет выстрелить по живой мишени», - подумал Тацу.

Так или иначе, время летело быстро. Через обещанные две недели пришел караван, а еще через двенадцать дней Нэд объявил сбор. С лошадью пришлось расстаться. Моуди заверил, что на «большой земле» можно купить не хуже.

Переход с островов на материк, а это был именно переход, явил собой очень опасное предприятие. Укутанные в специальную одежду, с рюкзаками, с острыми палками и другими инструментами, связанные друг с другом длинными веревками, люди шли по льдинам. Моуди и другие проводники действительно являлись мастерами своего дела. Они выбрали день полного штиля. Они знали, на какую льдину и когда следует переходить и внимательно следили за каждым шагом каждого члена своего каравана. Специальными крюками они зацепляли нужную льдину, с помощью прочных веревок и металлических столбушков, аккуратно вбитых в ледяную поверхность, они сцепляли льдины, и люди один за другим переправлялись по этой плавучей конструкции. По пути они встретили такую же группу, следующую с материка на острова. Они разминулись, радостно приветствуяю друг друга. Эта радость усиливалась усталостью от напряженной работы.

Перебирались они через самую узкую часть пролива. Они вышли на рассвете, а добраться до суши следовало до заката. Ночевать на льдине означало смертельную опасность. Даже днем это путешествие щекотало нервы. Огромные толщи льда шатались и двигались очень близко друг к другу. С одной стороны, это облегчало переход. С другой, - носило угрозу столкновения. Тацу помогал проводникам, прилагая все усилия. Он восхищался этими бесстрашными мощными людьми и испытывал благодарность к Нэду за то, что тот многому его научил.

Приобретенные знания он начал применять, как только ступил на твердую землю. Сначала он, как и все в караване устроились на ночлег. Утром купил лошадь, вяленого мяса и рыбы, и кое-какую утварь, необходимую для путешествий.

Первое время все напоминало ему о дороге на Японских островах до Фукуоки. Ему попадались оживленные населенные пункты и заброшенные города. В одной из деревень он приобрел старую карту. Продавец объяснил, что и где на ней изображено. Теперь Тацу вошел в леса Сайберии, не боясь заблудиться. Он двигался вдоль заброшенной железной дороги и, чем дальше он углублялся в лес, тем реже встречались селения.

«Вот уже пятые сутки пошли, а города не видно. Хотя судя по карте, должен уже быть. Я экономлю запасы еды, как могу, но чувствую, что если так пойдет дальше, придется браться за лук», размышлял Тацу, кутаясь в тулуп. Ветер усиливался, и снег начинал хлестать и колоть щеки. Из-за туч казалось, что приближается ночь, и глаза уже не разбирали дороги. Лошадь с каждым шагом ступала медленнее. А потом и вовсе остановилась, уткнув морду во что-то темное, присыпанное снегом. Ди слез посмотреть, что это. Сердце сжалось, когда он увидел, что это мальчик лет девяти.

«Он спит… Где-то должно быть поселение…». - Он взял мальчика на руки и стал вглядываться вглубь леса. – «Точно! Огни!». – Тацу, крепко сжимая ребенка, запрыгнул на лошадь. – «Вперед!» - приказал он ей. За  считанные минуты они добрались до первого дома.

Тацу буквально ворвался внутрь.

- Теплую воду… полотенца, теплую одежду! Быстро! – крикнул он ошалевшим хозяевам. Он положил мальчика на кровать и начал аккуратно снимать примерзшую одежду.

«Такой холодный. Руки и ноги обморожены… Долго он там пролежал… Нельзя, чтобы он остался калекой! … Неужели он умрет?!» - Тацу обвел глазами хозяев, они принесли воду и одеяла.

- Врача, - сказал он взволновано. – У вас должен быть врач в селении. – Супруги непонимающе переглянулись. Женщина подошла к нему и с тревогой в голосе спросила:

- Незнакомец, ты знаешь язык Лиги? – только сейчас Ди понял, что говорит по-японски. Он повторил все на их языке.

- Вряд ли это сейчас возможно, юноша, - проговорил мужчина ,качая головой. – Глянь в окно – такая буря, что дома соседнего не видишь, не то, что…

- Он ждать не будет! – почти вскричал Тацу.

- Правда. Выходить сейчас опасно, - подтвердила женщина слова мужа.

Ди чувствовал, что его тоже начинает лихорадить, но причиной тому были не болезнь и холод, а скорее эмоции. Он посмотрел в окно. Там броуновским движением с бешенной скоростью носились снежинки. Ближайшие деревья гнуло так, словно они сейчас начнут кувыркаться и делать сальто. Он перевел взгляд на стариков. В их обесцвеченных глазах не было ничего кроме покорного сожаления и преждевременной скорби. Чтобы не дать родиться гневу, Тацу резко отвернулся.

- Еще теплой воды и масла… и не мешайте, - тихо проговорил он, глядя на умирающего мальчика. – «Он должен жить», - твердил он себе, обмазывая отмороженные части тела ребенка маслом.

- Он должен жить! - громко произнес Тацу. Его лицо выражало непоколебимую решительность. Хозяева предпочли скрыться на кухне. – Даже если я умру, - прошептал молодой воин, - этот мальчик должен жить.

«Великий Творец, позволь мне взять его боль на себя, его болезнь на себя, его грехи на себя, его судьбу на себя. Ради жизни этого человека, разреши понести его крест. Любви Твоей нет предела! Да прольется она через руки мои очистительным огнем исцеления».

Ди долго так молился, водя пальцами по телу мальчика. Он не обращал внимания на то, как у него самого поднялась температура, легкие начали сдавливать спазмы кашля, кожа рук и ног потрескалась и потемнела. Для него существовал только мальчик, о спасении которого он просил Творца.
Спустилась глубока ночь, а он продолжал молитву. Хозяева дома несколько раз заглядывали в комнату, но поняв, что мешать не следует, заперлись в другой. Ближе к утру, когда Тацу мальчику уже ничего не угрожает, он