Ночью началась пурга, к утру она не утихла, выходить из, пусть не очень уютного, но теплого убежища, особой необходимости не было, поэтому Леолан и Стах решили переждать непогоду. Ветер на множество голосов завывал в верхушках деревьев, поднимал снежные сугробы с земли, и играючи переносил их из одного уголка леса в другой. К вечеру ветер пригнал тяжелые снеговые тучи, на этом решил, что его дело сделано, и удалился восвояси. Тучи всю ночь сыпали снег на притихший лес, к утру их не стало. Солнце ярко осветило нетронутую чистоту леса, и само ослепло от собственно сияния в мириадах снежинок.
Леолан отправился проводить Страха до южной тропы. Ночной снегопад до неузнаваемости изменил все вокруг, и если бы не знание принцем этих мест, как свои пять пальцев, то Стах долго плутал бы по лесу. Южная тропа начиналась неподалеку от обрыва, с которого открывался прекрасный вид на долину, в которой стояла столица светлых эльфов, величественный Ар.
Но вид, который открылся на этот раз, не вселял ни восхищения, ни поражал величием. Ар был объят пламенем!
Да же с того, огромного расстояния на котором они находились от столицы, было видно, как плавится снег от жара пламени. Леолан и Стах не раздумывая направили коней в сторону Ара. Огромные сугробы преграждали им путь, лошади проваливались в них по самую грудь, и для того, чтобы передвигаться хоть не много быстрее, один всадник прокладывал тропу, а другой шел позади, через некоторое время они менялись. Потом, когда лошади совсем выбились из сил, всадники прокладывали им дорогу.
Зимние дни короткие, на небе уже загорались первые звезды, когда измотанные путники вышли на дорогу. Древние строители ,когда прокладывали её, устроили так, что снег на дороге никогда не скапливался, благодаря этому путники никогда не сбивались с пути. Но даже по свободному от снега пути, измученные лошади еле переставляли копыта. Леолан и Стах, что бы облегчить животных, пошли вперед сами, умные кони сами шли за людьми без помощи повода.
Когда же путники пришли в Ар, перед ними открылось страшная картина. Улицы были буквально усыпаны трупами жителей, тут были все женщины, старики, мужчины, дети. Неизвестный враг не пожалел даже младенцев. Тот, кого просто убили, тому еще сильно повезло, на многих трупах остались следы страшных издевательств. Часть была наполовину обглодана, и не волчьи зубы глодали людскую плоть. Леолан и Стах продвигались по некогда оживленным и ухоженным улицам, ко дворцу. Леолан с замирающим от ужаса сердцем хотел, и боялся увидеть, что стало с его отцом. Но царящие повсюду смерть и разрушения не оставляли никакой надежды. Наконец, они пришли к своей цели. Дворец встретил их разбитыми в щепки воротами, слепыми обугленными окнами, и давящей, неживой тишиной. Мертвенный свет звезд и ночного светила заливал все вокруг призрачным светом, добавляя нереальности происходящему. Совершенно не хотелось верить, что всего за каких – то два дня прекрасный и величественный город превратился в город призраков. Кое-где догорающие пожары добавляли изменчивости теням, от этого иногда казалось, что кто-то уцелел, и теперь пытается привлечь внимание к себе в надежде на помощь.
Войдя во дворец, и поднявшись по усыпанной пеплом каменной лестнице, Леолан, сам не зная почему, пошел в тронный зал. Зал, был едва ли ни единственной комнатой, уцелевшей во дворце, там, на троне восседал Король Светлых эльфов Джаспер Орен. Возле его ног лежали трупы его верных слуг, сам он в правой руке держал свой меч, в левой же руке он держал свою голову, мертвые глаза которой смотрели на вошедших. Леолан смертельно побледнел, и подбежал к отцу он обнял его мертвое тело, обычно сдержанный в проявлении своих эмоций, сейчас он не стесняясь плакал, как наверное, не рыдал с детства. Стах оставил его наедине со своим горем, а сам, стараясь быть все время рядом, попытался осмотреться, и разыскать вдруг кто-то все таки уцелел среди этой бойни. Но ни одного выжившего не было, таинственные нападавшие, каким –то шакальим чутьем находили спрятавшихся людей, и не щадили никого.
Леолан решил, чтобы тело отца не досталось животным на растерзание, устроить ему погребальный костер. Для этого собрали все, что еще могло гореть , сложили это вокруг царского трона, и прямо во дворце подожгли. Резные деревянные панели, гордость не одного поколения королей ярко вспыхнули, превратившись в единственный погребальный костер в погибшем городе.
Зимнее солнце осветило скорбную картину, и ужаснувшись скрылось за густой пеленой облаков. Леолан и Стах покинули мертвый город. Лошади, едва отдохнувшие за ночь, сами будто спешили покинуть неживое место. Единственным местом, где можно было найти кров и надеяться на помощь, это был Хельм, туда и отправились путники.
Леолан и Стах были погружены в тяжелые думы, что один, что другой перебирали в голове, кто мог сотворить такое. Единственно, оба твердо знали, что это не дело рук эльфов. Откуда такая уверенность? Ни у одного погибшего не было ни одной раны от стрелы, и эльфы никогда не опускались до поедания себе подобных, здесь же побывали каннибалы. Единственно известным племенем каннибалов были Да – дерга. Но они жили достаточно далеко от их городов, чтобы совершать на них набеги.
За тягостными думами, парни едва не наткнулись на двух огромных дикарей, одетых в лохматые, бараньи шкуры. Они тащили на своих плечах мертвого оленя, и только то, что ветер дул в противоположную от них сторону, Да –дерга не заметили двух эльфов. Их крючковатые носы, и острые, заросшие густой черной щетиной подбородки, делали их похожими на хищных птиц. Они шли и о чем-то гортанно переговаривались между собой. Леолан и Стах свернули с дороги в лес, там Стах спешился, отдал повод от своего коня Леолану, и бесшумно направился в след дикарям.
Медленно тянулось время ожидания, принц продрог без движения, наконец, так же бесшумно вернулся Стах.
- Их не меньше тысячи, есть несколько легко раненых, тяжело раненых, видимо, добили, и сейчас ими ужинают. Оленя они отдали группе чужаков, они были далеко, не смог рассмотреть кто они.
- Чужаки?
- Да, это не дикари, но они ими командуют. Их шатер стоит в стороне, себе да – дерга шатры не ставят. Ночуют под открытым небом, ложатся вокруг костра и все. А у этих шатер, костер перед шатром, и еще жаровню с углями внутрь занесли.
Стах не много помолчал, потом продолжил:
- Вождь дикарей о чем – то просил чужаков, те ему отказали, а он не смел им перечить. На какой крючок их подцепили, что сам вождь, племени, не признающего никакой власти, не смеет возражать горстке чужаков?
- Что еще ты узнал?
- Пока больше ничего, только мне кажется, что они направляются туда же, куда и мы – в Хельм. Здесь есть какая либо тропа, чтобы обойти их? Они расположились почти на самой дороге.
Леолан задумчиво потер себя за мочку уха.
- Здесь дорога делает небольшой крюк, обходя гору. Можно попробовать пройти по горе, но ночью это вдвойне опасно. Можно обойти гору с другой стороны.
- Если мы свернем себе шеи, то Хельм ждет участь Ара. Нужно предупредить любой ценой.
Эльфы углубились в лес, они решили обойти гору, так было хотя и дольше, зато безопаснее. Идти решили до тех пор, пока не свалятся от усталости. Здесь лес был гуще, поэтому сугробы были не такими высокими, как в прошлый раз, но от этого путь не стал на много легче. Они снова прокладывали по очереди тропу, только лошадям в этот раз берегли силы, используя себя в качестве первопроходцев. Ярко светила луна, помогая передвигаться по ночному лесу. Глубокой ночью, почувствовав, что не в силах больше ни шагу ступить, друзья обессилено свалились прямо в сугроб. Не много отдохнув, они дали зерна лошадям, предусмотрительно захваченного Стахом. Потом сжевали по лепешке, заедая их снегом, после зарывшись в высокий сугроб, и прижавшись, поближе друг к другу, забылись на некоторое время тревожным сном.
С первыми лучами рассвета, Леолан и Стах продолжили свой путь. На дорогу они вышли еще до того, как дикари отправились в путь. Тут вновь их главными помощниками стали лошади. Ворон и Рассвет, как будто понимая как много от них сейчас зависит, сами без понуканий перешли на галоп. Оставшийся путь до Хельма преодолели еще до полудня.
