О девушке и самолетах часть 20

десять минут позора - и на всю жизнь свободен! Вот так, благодаря хитрому молдаванину Радулеску я навсегда избавился от плакатного пера.

  Еще один случай с необычным назначением произошел со мной в Германии. В начале девяностых из Германии выводились наши войска. Как правило, из уютной Европы их выводили в чистое поле где-нибудь в Поволжье или за Уралом. Вроде как там должны были построить коттеджи и прочую инфраструктуру, но в жизни там ничего не было. Полк выводили в Союз и сразу расформировывали. Поэтому, чтобы самолеты не гонять туда-сюда, их сразу, прямо в Германии, передавали другим полкам. За таким самолетом мы и прилетели. По плану мы принимаем самолет и улетаем обратно в Союз. На все три дня. Но командир местного полка решил самолет еще придержать, он его использовал для коммерции. Покупаешь в Германии товар, везешь его самолетом в Союз под видом военного имущества и продаешь. Очень выгодно! Германия только объединилась, и западные товары уже стали появляться.  Ясно, что отдавать кормилец-самолет никто не хотел. Но обошлись с нами по-честному: поселили в хороших номерах в гостинице, предоставили полную свободу, только на построения по утрам заставили ходить.
  Вот стою на таком построении. Начальник штаба что-то говорит, я его не слушаю, нас это никаким боком не касается. Тут слово берет комполка и говорит:
  – Наш полк братья по оружию из Армии ГДР приглашают на традиционный товарищеский матч по боксу. Но многие боксеры уже перевелись в Союз. Есть желающие защитить честь полка и страны?
  Пара человек подняли руки, но этого не хватало. Комполка:
  – Боксеров придется назначать! Замполит, каких у нас весовых категорий не хватает?
  Замполит что-то сказал, и комполка стал внимательно рассматривать строй. Никого не нашел, подошел поближе и стал медленно идти вдоль строя. Дошел до самого конца, где стояли мы, и увидел меня!
  – Ты! – кивком головы указал он. – Ты будешь боксером!
  Я стал протестовать:
  – Как боксером? Я никогда даже перчатки боксерские в руках не держал! Да меня в первом раунде завалят! Позор вашему полку!
  Комполка:
  – Вам приказ понятен, товарищ старший лейтенант? Выполняйте!
  Тут еще свои стали подкалывать:
  – Давай, не боись, мы поможем, удары с тобой отработаем, приемчики покажем! Будешь как Майк Тайсон! Всех немцев одним ударом в нокаут уложишь!
  Вечером большой делегацией мы поехали к немцам. Я-то думал, что это такой же авиационный полк, вроде нашего, где настоящих боксеров нет, а это оказалась бригада спецназа, где все боксеры! Надо сказать, что я совершенно не боксерской комплекции и единоборствами никогда не занимался. Хоть в драках приходилось участвовать, но по жизни я пацифист, предпочитаю решать вопросы мирным путем. И получить по голове от немца за честь чужого полка мне совсем не хотелось. Заходим в спортзал. А там уже полно народу, в центре ринг, на ринге рефери во фраке с бабочкой развлекает публику. Спецназовцы встретили нас аплодисментами, пожимали руки, обнимались, дружески хлопали по плечу и на прекрасном русском желали удачи! Вообще, немцы оказались отличными мужиками, я еще подумал, как тяжело было нашим дедам воевать с такой армией.
  Матч проходил по особым правилам, летный состав в голову не били, только в корпус. А вот наземный техсостав мутузили в полную силу. Летному составу голову нужно беречь, за потерю сознания или сотрясение мозга могут запросто списать с летной работы. Бои выглядели так. Из красного угла ринга выходит наш пузан, ростом метр с кепкой, из синего – накачанный немец двухметрового роста, и оба в одной весовой категории! Здоровенный немец начинает гонять нашего по рингу, пузан периодически бросается в отчаянные контратаки, но немец своими длинными граблями не дает нашему даже близко подойти. Народ кричит, что-то советует, свистит и требует судью на мыло! После третьего раунда немцу засчитывают техническую победу. А с технарями все проще и быстрее – один-два раунда и нокаут!
  Дошла очередь до меня. Выхожу к рефери на середину ринга. Машу руками в приветствии, народ что-то кричит, рефери, как это принято у них, с завыванием представляет меня публике. Ладно, думаю, раз по голове бить не будут, как-нибудь выдержу пару раундов. Жду соперника. Вдруг на ринг выходит немец в военной форме и что-то шепчет рефери. Рефери сразу подошел ко мне, взял за правую руку и как завопит:
  – Победа за русскими!
  О! Что тут началось! На ринг сразу выскочили грудастые девчонки, которые плясали и сверкали нижним бельем в перерывах между раундами, стали меня обнимать и целовать. Поднялись наш комполка и генерал – командир немецкой бригады, долго жали мне руку, повесили на шею медаль и вручили огромный торт. Потом на ринг полезли все, подняли меня на руки и стали качать, обнимать и фотографироваться. Я все не мог понять, за что мне такая честь, потом замполит объяснил: оказывается, за всю историю матчей я оказался вторым, кто его выиграл из наших, первый был еще в лохматых шестидесятых! Правда моей заслуги в победе нет – в спецназе не нашлось соперника моей весовой категории, таких «дохлых», как я, там не держат! Мне победу присудили из-за неявки противника.  Но все равно приятно!
  Потом был банкет. Пиво и шнапс лились рекой. Немки по очереди отсидели мне все колени, кормили с ложечки, без конца подливали то пиво, то шнапс и быстро споили. Пару раз я падал вместе с ними со стула, но девчонки меня поднимали и садили на стул обратно, я же еще не со всеми выпил на брудершафт! В полк возвращались так: с одной стороны меня держал пьяный замполит, который нацепил на себя мою медаль и всем хвастался. С другой стороны – мой командир корабля, тоже пьяный, он размахивал почетной грамотой и постоянно спотыкался. Мы все еле держались на ногах, поэтому падали сразу втроем. Сзади плелась полуголая немка (в качестве живого подарка мне) и несла торт, в который я на фуршете упал лицом. Мы всю дорогу горланили фронтовые песни и заставляли немку подпевать.
  На следующее утро я проснулся под деревом, в сквере перед гостиницей, в обнимку с немкой, почему-то с синяком под глазом и в меховой куртке замполита – а дело было летом! Немка оказалась пьянее меня и, решив опохмелиться, достала из-под юбки привязанную к ноге початую бутылку шнапса. Мы выпили, поковыряли пальцем торт, вроде как закусили, я шлепнул ее по попке и отправил обратно, а сам пошел досыпать в гостиницу. Оказывается, боксером тоже хорошо быть!
  Куда делась медаль, я не знаю, похоже, что замполит ее потерял, следующим вечером у него на шее была только ленточка. Грамоту мы потом повесили в самолете, а меховую куртку замполита я взял себе в качестве компенсации за потерянную медаль.
  Самолет, кстати, оказался несчастливым. Совсем. Пока мы гнали его к себе в полк, в нем отказало почти все радиооборудование. Это понятно, перед сдачей с него сняли все «живое» оборудование, себе про запас, а нам взамен поставили металлолом. Благо, погода по всему маршруту была хорошая, долетели дедовским способом – визуальная ориентировка называется. Мне, конечно, пришлось попотеть, но кое-как добрались.
  Потом, уже в полку, у самолета прямо на взлете отказал один движок, тут самолету повезло, за штурвалом был бывший истребитель, взлетел на одном движке. Сам летчик после этого полета сразу списался – это у него уже третий звонок. Дальше, на ремзаводе в Иваново самолет сначала покрасили в красно-черную гамму – красный бортовой номер с широкой черной каемкой. Командир обозвал самолет «гробом» и отказался его принимать. Перекрасили номера в голубой цвет с красной каемкой. Теперь самолет из «гроба» превратился в «педика». Сторговались на стандартную аэрофлотовскую расцветку и на желтый с красной каймой номер.
  Но это не принесло самолету счастья, в нем постоянно что-то ломалось и отказывало. На нем перестали летать и, в конце концов, поставили на дальнюю стоянку, где стали потихоньку разбирать. Но и на новом месте снятые с него агрегаты отказывали! Технари массово потащили их обратно. А их агрегаты уже успели скрутить другие ушлые технари. Начались длительные разборки между технарями. Дошло до командира полка, который плюнул на все и приказал самолет списать. Кстати, бортовой номер у него был два нуля! В первой эскадрилье он оказался тринадцатым по счету, а такую «страшную» цифру на борту писать нельзя! Вот и решили не сбивать нумерацию и вместо «14» написать два нуля. Одним словом, не самолет, а ватерклозет!