Парадоксальная история России. Не очень серьёзные повести о русской жизни в 19 и 20 веке

скрыть пропажу Медного всадника? Но об этом и так весь город говорит; зачем же забор? А в газетах напечатали, что памятник Петру Великому увезен для текущего ремонта. Такая глупость, вы только подумайте: будто для ремонта сначала надо было тайно его увезти, затем устроить вселенский переполох, а после сообщить, что всё шло по плану.
С другой стороны, народ должен быть опечален, что пропало такое  выдающееся произведение искусства, а посмотрите, какие у всех лица довольные!.. А ещё вопрос: кто украл? Я буду не я, если не тот, кому это меньше всего нужно, кому Медный всадник совершенно без надобности. Не знаю, как у вас, а у нас больше всего крадут те, кто ни в чём не нуждается. Хотите картинку из петербургской жизни на сей счёт? Самолично наблюдал. Вечером из Мариинского театра выходят дамы и господа, – во фраках, в мундирах, в платьях от лучших портных, в бриллиантах, изумрудах, жемчугах – одним словом, цвет общества. Вдруг два золотаря сюда же заезжают со своей зловонной бочкой – перепутали, должно быть: вместо задних дверей к передним подкатили. Полиция на них орёт, но близко не подходит, боясь перепачкаться. А золотари и рады уехать, да куда там! Везде кареты, тарантасы, коляски, – не развернуться… Из бочки торчит черпак, которым нечистоты выгребают: главный инструмент, так сказать, их ремесла. Они и без того волнуются, а тут ещё этот черпак, – так один золотарь другому кричит: «Эй, Ванька! Куда нас занесло?! Глянь, народу сколько! Ты за черпаком-то присматривай, – как бы не упёрли!»
– Я слышал эту историю, – пробурчал Иоганн Христофорович. – Она говорит о русской анархии и плохом отношении к уважаемым человекам.
– Слышали? Вполне может статься. Я многим рассказывал, – весело отозвался Дудка. – Но согласитесь, что в высшем обществе нужно глаз держать востро.
Кучер бросил на штабс-капитана быстрый и внимательный взгляд из-за плеча.
– Но переменим, однако, тему разговора, – я вижу, она вам неприятна, – сказал Дудка. –  Что ваш труд по российской истории? Продвигается?
– Нет. Я не имел чести в последнее время видеть герра Булгарина и графа Ростовцева, – угрюмо отвечал Шлиппенбах.
– Ну и ладно! Когда петух клюнет, тогда они явятся, – беспечно произнёс Дудка. – Не берите в голову.
– Как это понимать – «петух клюнет»? – подозрительно спросил Иоганн Христофорович.
– Ну, когда припечёт… Когда жареным запахнет, – понимаете?
– О, мой Бог! – тяжело вздохнул Иоганн Христофорович.
– Да наладится всё как-нибудь, само собой. Не переживайте, – Дудка загадочно посмотрел на Шлиппенбаха. – А у меня для вас новость – Маша о вас спрашивала.
Иоганн Христофорович вдруг покраснел и заёрзал на сидении коляски.
– Маша?.. Маша?.. – дважды переспросил он в растерянности. –  Что она сказала?
– Она сказала, что не забыла вас, – лукаво прищурился Дудка. – Она вспоминает вас и хотела бы, чтобы вы её навестили в скором времени. Ох, Иоганн Христофорович, Иоганн Христофорович! – Дудка шутливо погрозил ему пальцем. – На вид тихоня, а какой огонь разожгли в сердце девушки! Кто бы мог подумать?
– Я?! – Шлиппенбах чуть не вывалился из коляски. – Да я что? Я только ездил к ней в вашей приятной компании… Маша, без сомнения, есть славная девушка, но она работает в таком месте. Разве у неё мало клиентов?
– Э, Иоганн Христофорович, не говорил ли я вам, что к нашим девушкам грязь не липнет, где бы они не находились, – сказал Дудка. – Хоть она и в заведении работает, а вот запали вы ей в душу, и всё тут!
– Но я имею жену Амалию, – нерешительно возразил Шлиппенбах.
– Послушайте, при чём здесь ваша жена? – удивился Дудка. – Жена – женой, а Маша – Машей. Смотрите, не упустите её, Иоганн Христофорович, Маша – клад редкостный.
– Я не намериваюсь спорить, Маша – очень, очень славная девушка! Можно даже назвать её сокровищем, – сдался Шлиппенбах.
– Так что же её передать? Когда вы к ней заедете?
– Я не знаю.
– А тут и знать нечего. Давайте я заеду к вам в гостиницу завтра, вечером, часов в восемь – и поедем к Маше. Согласны? – с видом искусителя спросил Дудка.
– Я… Я… – пробормотал Иоганн Христофорович.
– Ну, значит, договорились! – Дудка легонько хлопнул его по плечу. – Вот и Главный штаб. Спасибо, что подвезли.
Он выпрыгнул из коляски.
– Спасибо, приятель! – крикнул Дудка кучеру.
Тот даже не повернулся к нему.
– Школа! – подмигнул капитан и скрылся в подъезде.
***  
Расположившись в кабинете, Иоганн Христофорович открыл том с сочинениями Клопштока и погрузился в чтение. Иррациональные стихи великого немецкого эпического поэта бог знает каким образом попали в Генеральный штаб, и теперь Иоганн Христофорович читал Клопштока каждый день от десяти  до шести вечера, получая одновременно пользу и удовольствие. Он находил большие различия между иррациональностью немецкого и русского мышления: в Германии иррациональность проистекала из умственных построений, в России она определялась особенностями русской жизни. Из этого следовало, что немецкая иррациональность являлась инструментом для преобразования бытия, а русская опровергала саму возможность разумной перестройки сущего.
В этот раз Иоганну Христофоровичу помешали: едва он углубился в свои раздумья, как в кабинет вбежал запыхавшийся Булгарин.
– Здравствуйте, герр Шлиппенбах! – закричал он от порога. – Граф Ростовцев не приходил?.. Нет?.. Славу богу, я успел!.. Нам предстоит сегодня работа, Иоганн Христофорович, – придётся начать нашу книгу.
– О, я давно готов! – отозвался Шлиппенбах. – Но где план книги от графа Ростовцева?
– Да чёрт с ним, с планом, – мне кажется, граф забыл о нём! По моим сведениям, государь торопится с приготовлениями к празднествам, – так что, хочешь, не хочешь… – Булгарин  насторожился и прислушался. – Т-с-с! Кажется, идёт граф Ростовцев.
Дверь отворилась, и действительно вошёл Ростовцев.
– Добрый день, господа! Вы уже работаете? Как приятно иметь дело с ответственными людьми! – улыбаясь, сказал он. – Честно говоря, не ожидал застать вас здесь в столь ранний час, – но тем приятнее вас видеть. Приятное заблуждение лучше неприятной правды, не так ли?.. Что ваша книга, продвигается?
Иоганн Христофорович отрицательно замотал головой, но Булгарин своей объёмистой фигурой заслонил его от графа и бодро произнёс:
– Так точно, ваше сиятельство, продвигается. В скором времени мы будем иметь честь представить вам предварительный вариант.
– Отлично, господа! – граф довольно потёр руки. – Значит, можно доложить государю, что работа близится к концу?
Иоганн Христофорович снова отрицательно затряс головой, а Булгарин ответил в том же бодром духе:
– Конечно, ваше сиятельство! Мы стараемся из всех сил.
– Помните, господа, государь придаёт большое значение годовщине войны 1812 года, – Ростовцев покосился на портрет царя, висевший на стене. – Не далее как сегодня утром его величество беседовал с придворным архитектором Тоном о строительстве памятных сооружений в честь этого события, – сами понимаете, мы тоже не можем остаться в стороне. Государь никогда ничего не забывает: он обязательно поинтересуется, как идут дела по созданию военно-патриотической книги… Значит, я могу доложить, что всё в порядке?
Иоганн Христофорович сделал отчаянное лицо, но Булгарин с восторгом вскричал:
– Всё будет в порядке! Приложим все усилия!
– Превосходно, господа, – повторил граф. – Ну-с, не стану вам мешать, работайте.
Насвистывая какой-то весёленький мотивчик, он вышел из комнаты.
– Что вы сказали? – с ужасом проговорил Иоганн Христфорович, обращаясь к Булгарину. – Какой конец? Мы даже не начинать труд!
– Полно, герр Шлиппенбах, – петух клюнет, работа пойдёт быстро, – Фаддей Венедиктович сладко потянулся.
– Опять петух, – прошептал Иоганн Христофорович.
– Что вы?
– Ничего. Нет…
– Однако пора в самом деле начинать, – деловито сказал Булгарин.
Он присел к столу, взял чистый лист бумаги и перо.
– Итак, во-первых, надо сообщить нашим читателем о происхождении славянского рода, от которого произошёл русский народ. Что мы напишем в этой главе?
– Славяне есть потомки индоевропейской общности народов, – призвал на помощь свою память Иоганн Христофорович. – Мы имеем первые достоверные сведения о славянском народе в шестом веке по Рождеству Христову…
Фаддей Венедиктович отложил перо.
– Любезнейший Иоганн Христофорович, вы, по-моему, не уяснили себе нашу задачу: мы должны воспитывать в молодом поколении патриотизм – патриотизм на основе любви к истории наших предков, к истории нашей Родины. Какое же, помилуйте, мы дадим воспитание молодёжи, если сразу сообщим, что предки русских находились неизвестно где, пока в мире происходили важнейшие события? Поразмыслите: ещё до рождества Христова были созданы великие цивилизации, оставившие нам такие зримые свои воплощения как египетские пирамиды, афинский акрополь, римский форум и многое другое. А вы хотите сказать, что всё это время о славянах не было ни слуху, ни духу? Что они прозябали на задворках истории? Это недопустимо, мой милый Иоганн Христофорович.
– Но как же быть с этим фактом? – изумился Шлиппенбах. – Это есть правда.
– Да разве же я с вами спорю? С исторической точки зрения вы совершенно правы, но я уже объяснял вам, что правда бывает разной, – а нам надо отыскать свою правду, и мы её отыщем… Помнится, в древних летописях говорилось, что славяне произошли от праотца Мосоха, внука Ноя – оцените мою образованность, герр Шлиппенбах! Выходит, славяне жили уже в библейские времена, – а некоторые учёные авторы утверждают, что славяне вообще были предками всех известных современных народов и даже участвовали в возведении тех самых египетских пирамид. В Европе все города пошли от славян: Берлин – славянский город, его название произошло от слова «берлога», Париж – славянский город, его прежнее название «Лютеция» свидетельствует о поселении в этих местах племени лютечей, одного из славянских племён.
– Мой Бог! – схватился за голову Иоганн Христофорович. – Где этому есть подтверждение?
– Ну, вам сразу подтверждение подавай! Было бы утверждение, а подтверждение найдётся… Давайте так и запишем: «Славяне – древнейший народ на Земле, они происходят от праотца Мосоха, внука Ноя, и являются предками всех современных цивилизованных народов Европы, обширные пространства которой заселяли именно славянские племена, чему подтверждением служат названия европейских столиц: Берлин – от славянского слова «берлога», Париж – от Лютеции, земли лютечей. Москва, первопрестольная столица государства Российского, тоже содержит в себе прямое указание на происхождение славян от праотца Мосоха – «место жительства детей Мосоха», «земля Мосоха», или кратко «Мосоха», сиречь «Москва».
– Вы знаете такие сведения, какие я вовсе не знаю, – ядовито заметил Иоганн Христофорович.
– Что вы, что вы, мой драгоценный Иоганн Христофорович, куда мне до вашей учёности! – запел Булгарин. – Я лишь слегка правлю ваш рассказ – я ведь редактор, журнал «Северную пчелу» издаю, не изволили читать? Патриотическое издание, и граф Александр Христофорович Бенкендорф очень доволен. Вот так-то!..
– Я думаю, я не смогу являться полезным тут, – Шлиппенбах попытался было подняться, но