Продолжение повести "О любви..." (Маленькие трагедии ушедшего века)

главным  механиком  оправдываться,  объяснять  исчезновение  рабочей  документации!?  Семенов  вытряхнул  на  стол  все  содержимое  папки. Чертежей  не  было, а  рисунки  как  ласточки   легко  разлетелись  по  кабинету.  В этот  момент в кабинет  заглянул  мастер.  Увидев  разлетающиеся  бумаги,  стал  помогать  собирать  их  и  разглядел  нарисованное.  Не  выдержал – рассмеялся.  Софья  Захаровна  тоже  посмеивалась,  перебирая  листочки.
- Сметаны  шуточки,- заметил  мастер.
- Да,- согласилась  начальник  цеха, - ее работа, больше  некому!
- А  чертежи-то  где? Чертежи,- выходил  из  себя  бригадир. – Где  их  искать?
- Не беспокойся,  парень! Не кипятись!  Сейчас  найдем.  Пошутить  Сметана  горазда,  но  дивчина  честная,  хорошая,  пакости  не  сделает.
-Да, да, - поддержала  мастера Софья Захаровна, -  настоящий  бесенок,  но  подлости,  зла  не  причинит.  Давид  Иосифович,-  обратилась  она  к  мастеру,- посади  за  машину вместо  Люси   Зину Фролову,  а  ее  давай  сюда.
Мастер  вышел. Николай  заметно  остыл,  даже  улыбнулся.
-Я  с этой  девушкой  еще  в  первый день  познакомился. Боевая  и  красивая. Волосы  у  нее  удивительные.  Как у принцессы  из  сказки.  Кажется -  из-за  меня  ей  опоздание  поставили  с  обеда.
-Ах, вот оно  в  чем  дело! Теперь  понятно,  почему  она  эту  шуточку  выкинула. Сметана  в  долгу  никогда  не  остается.  Но  чертежи  сейчас  найдутся,  я  уверена.
К  сожалению,  главный  механик  появился  раньше,  чем  Люська  вернула  чертежи.  Вошел он  быстро, решительно  шагнул  к столу и увидел  рисунки,  которые  Софья Захаровна  не  успела  убрать  со  стола.
          Лицо Леонида  Васильевича потемнело  от  гнева:
-Что  вы  себе  позволяете? Что  это  такое,  я  вас  спрашиваю?
Рисунок  изображал  телегу,  сделанную  из  ленточного конвейера,  которую  тянули  огромный  тяжеловоз  с  лицом  Николая  вместо  головы  и  тощего маленького  серого  ослика  с  лицом  главного  механика.  На  телеге  сидели  девчонки-швеи  и  погоняли  их  прутиками.
-Простите,- вспыхнула  Софья  Захаровна и попыталась быстрым  движением  сдвинуть  рисунки  в  ящик  стола. Но  вышло у нее  неловко,  два  листа  опять  упали  на  пол.  До  главного  механика  дошло,  что  рисунков  много  и  он  на  них  изображен  в  самом  смешном  виде.
- У  вас  что,  работы  нет?!  Художествами  занимаетесь? Дискредитацией  начальства? –   фальцетом  закричал  Леонид  Васильевич,  схватив  рисунки  и  тряся  ими  перед  Николаем.  Парень  невольно  закусил  губу,  чтобы  не  рассмеяться. Начальница  цеха  отвернулась, она  тоже  старалась  подавить  смех,  уж  больно  нелепо  выглядел  маленький  щуплый  механик  рядом  с  крупным  высоким  Николаем.
- Я доложу  руководству, чем  вы тут  занимаетесь. Мы  напишем  в  Ташкент  на  ваше  предприятие,  какой  вы  работник.  Я  этого так  не оставлю.  Я  вас…   Я вас…
- Он тут  совершенно  не  причем. Это я все  нарисовала  и подложила  вместо  чертежей,- раздался  от  двери  спокойный  ровный  голос  Люси.   Взгляды  переместились  на  девушку,  спокойно  стоящую  у  двери, только  руки  ее, засунутые  в  карманы  серого  рабочего халатика,  были  крепко  сжаты  в  кулаки. Николай опять  невольно  залюбовался  девчонкой. Сколько  гордого  достоинства  было  написано  сейчас  на  этом  нежном  девичьем  лице!
- Ты…   ты… - взвился  опять  главный  механик, - впрочем,  что  ждать  уважения от  беспризорщины?  Но  ты  еще  взяла  чертежи,  а  это,  знаешь ли,  милая  моя, диверсия!
-Попрошу  вас  не  тыкать! Мы  с вами  вместе  гусей  не  пасли! А  чертежи? вон  они  на  шкафу  лежат.
Семенов  шагнул  к старенькому  шкафу, стоящему  в  углу, и действительно  увидел  стопку  чертежей. Бегло  взглянув  на  них, определил:   все здесь, даже  лежат  в том же  порядке,  как  он  их  сложил.
- Девушка  говорит  правду,- обратился  он к Леониду  Васильевичу, - все на  месте. Ничего не  пропало. И не  такое уж  большое  преступление – рисовать карикатуры. Бумажки!  Их  порвал и  выбросил.  Вот и все.
Сопровождая  свои  слова действием, Николай  порвал  рисунки,   кинул  в  ведро для  мусора.
- Не  казнить  ведь  теперь дивчину за  шутку, может  неудачную, но  все-таки  шутку.
-Шутница! И тоже еще, заступничек, нашелся! – мрачно  выговорил  главный  механик и вышел из кабинетика, громко  хлопнув  дверью. Желание работать  пропало. Леонид  Васильевич  пошел  к  зданию  администрации,  обдумывая  дальнейшие  действия. Все  внутри  у  него  клокотало  от гнева:
«Написать рапорт на  имя  директора, только  себя  на  всеобщее посмешище  выставить. Про эти рисунки вся  фабрика  будет  знать. Угораздило же Лешку  с  такой  вульгарной  девицей  связаться. Вот  теперь  она  и  мстит, что не  женила  его на  себе.  Нет,  сейчас  я ничего  предпринимать не  буду. Только  вызову Софью Захаровну  к  себе,  прикажу  взять девчонку  на жесткий  контроль. При  малейшей  возможности  выгнать  нахалку  к  чертовой  матери!»
Софья Захаровна,  молчаливый  свидетель  всей  этой  сцены, тяжело  вздохнула:
- Ох, Сметана, Сметана! Вечно  тебя  заносит  в  какую-нибудь историю. Ладно, все. Чертежи  найдены. Идите работать.
Люся и Николай  вышли из  комнаты.
- Ты зачем  призналась, что это твои  рисунки? Ничего бы  он мне  не  сделал. Закончим работу, уедем,  и поминай, как  звали. А у тебя  могут быть неприятности.
- Не  привыкла  я прятаться  за  чьи-то спины. Посмеяться  хотела, и над  тобой,  между прочим,   тоже.
       Николай  с  интересом  смотрел  на тоненькую как  тростинка  Сметану. Рядом  с  огромным  парнем  она  казалась  хрупкой,   как  фарфоровая  статуэтка,  даже  грубый  рабочий  халат  не  скрывал  ладной  стройной  фигурки.  
 -  Веселая  дивчина,  как  я  посмотрю.  Это  хорошо!  С  шуткой  по  жизни  шагать  веселей.  А  не  пойдешь  ли  ты  за  меня  замуж,  Белоснежка?!  Я  такую,   как  ты,   уже  давно  ищу.
 - Хм…  Так  сразу  уж  и замуж!?  А  вдруг  я   вовсе  и  не  Белоснежка,  а Баба-яга  в  молодости!?  Сломаю  тебе  жизнь  в  расцвете  лет!  К  тому  же  ни  приданого,  ни  родни  знатной  не  имею,  кому  нужна  инкубаторская!?
 -  Приданое  меня  не  интересует,  а  родни  у  меня  столько,  что  могу  сам  кому-нибудь  одолжить. А  какой  ты  человек,  я  уже  понял.  Так  что  надумаешь,  завтра  паспорт  приноси -  пойдем заявление  в  ЗАГС  относить.
  С  этими  словами  Николай  двинулся  к  новой   ленте  конвейера.
 - Жени- и – х !!! ,  - Сметана  с  усмешкой  выпятила  губу.
       Вечером в  своей  комнате  девушки  пили чай,  когда  раздался  громкий  стук  в  дверь.  Галя  пошла  открывать.  На  пороге  стоял  Николай.
 -  Можно? -  парень  шагнул  в  комнату,  которая   от  его  высокой  фигуры сразу  как бы  стала  меньше.  В  Узбекистане  любой  зашедший  всегда  дорогой  гость.
 - Заходите,  садитесь  с  нами  чай  пить,  -  пригласила  Тамара. -  А  может  Вас  борщем  угостить, в  командировке-то   всухомятку,  наверное,  сейчас  питаетесь!?
 Сметана  сидела  молча,  не  двигаясь,  не поднимая  глаз.  А   Николай  не  отводил  от  нее  взгляда.
 -  У  меня  к  Людмиле  серьезный  разговор.
  Тамара  и  Галя,   не  говоря  ни слова,  вышли  из  комнаты.
 Николай,  не  ожидая  приглашения,  взял  стул,  сел  рядом  с  Люсей.
 - Послушай,  я  не  шутил.  Я  тебе  делаю  серьезное  предложение.  Пойдешь  за  меня  замуж?
 - А  ты  хорошо  подумал?  Я  голь  босоногая.  Детдомовщина.  Ни кола,  ни  двора. Да  твои  родные  никогда  не признают  меня.  Упреки  каждодневные  слушать?  Нет  уж,  увольте!
Парень  сжал  огромный  кулак.
 - Свою  жену  я  никому обидеть  не дам.  Во, где  у  меня вся родня  будет, -  он  погрозил  своей  кувалдой. -  Разговоры  про  приданое  ты  тоже  брось.   Зарабатываю  я  хорошо,  квартиру  мне  на  заводе  дадут.  По  сердцу  ты  мне  пришлась.  Если  и  я  тебе  подхожу,  чего  тянуть-то?  Давай  распишемся!
      Сметана  открыто, бесстрашно  взглянула  Николаю  в  глаза.  И  столько  чувств  отразилось  в  этих  прозрачных, но  таких глубоких очах, что  парень  окончательно  был  покорен.
- У  меня  уже  была большая  любовь.  Упрекать будешь, тогда  не  надо  и  кашу  заваривать!
- Знаю. Уже  слышал.  Если  ты  будешь  мне  верной  женой, никогда  с  ним  больше встречаться не будешь, остальное мне безразлично. Я  хочу хорошую семью, и  она  у  нас  с  тобой  будет.  Ты  согласна?
Люська  молчала.  А  потом  вдруг  расхохоталась.
- Давай  я  все-таки  тебя  сначала  борщем  покормлю,  а  то  вдруг  потом  скажешь,  что  женился  не  знаючи,  что   жена готовить  не  умеет,  теперь  баландой  травит!
         На  следующий  день  Николай  и  Сметана  подали  заявление  в ЗАГС.
Регистрация  прошла  через  две  недели.  Никого на  этой  свадьбе  не  было.  Только  Саша  и  Тамара  в  роли  свидетелей.
А еще через две  недели бригада  наладчиков  закончила  работу  по  запуску  новой  линии  машин, и  Николай  увез  Сметану  в  Ташкент.
 -  Вот  дома  я  закачу  такую  свадьбу!!!   Приглашаю  всех! -  перед  отъездом  объявил   Николай, -  вас  особо, -  Тамаре  и  Саше,   -  жду,  вы  же  свидетели.
  Тамара  осталась  без  задушевных  подружек.  Тина,  правда,  была  рядом, но теперь это была  замужняя  женщина,  которая  сразу  торопилась  к  мужу   домой.  К тому  же  она  ждала  ребенка, беременность  протекала  тяжело, ее  клали  в  больницу  на  сохранение.
    Но  и  для  Томы  на  сегодняшний  день  Саша  был  всем  миром.  Она  не  замечала, как все  изменилось в их комнатке.  Галя, хоть и завистливая,  была  своя -  детдомовская,  а  на   кровати  Сметаны  теперь    спала  совершенно  чужая  девчонка,  только  недавно  поступившая  работать  на  фабрику. Работали  они  в  разные  смены  и  почти  не  видели  друг  друга. Дружба  не  складывалась.
    Осень  в  этом году  даже  для  Узбекистана  стояла  на  диво  теплая, хотя  и   начался  ноябрь.  Деревья  своим  золотисто-красным  нарядом, шурша-
ший  ковер  под  ногами  из  листьев  того  же  цвета,   словно  праздничный  убор,  дополняли  праздник сердца, вносили  романтическую  нотку, когда 5  ноября  Саша  и  Тамара  шли  регистрироваться  в  ЗАГС.  На  женихе  был  костюм  из  темно-серой  ткани, белоснежная  рубашка, а  невеста  с  букетом  белых  хризантем  в  алом  платье,  подчеркивавшем  ее  фигурку,  просто  блистала  красотой.   Свадьба  была  назначена  на  7 ноября.  Около  ЗАГСа   их  ждали  Вася  Корчагин  и  Лиза,  которые  выступали  в  роли  свидетелей.  Молодые  люди  прошли  в  скромную  комнату,  украшенную  флагами  и  гербами  Советского  союза  и  Узбекистана.  Во  время  церемонии  Саша  постоянно  держал  Тамару за  руку,  словно  не  верил,  что  вот  оно:  Свершилось!  Любимая  рядом  и  навсегда!  Их  поздравили  и  вручили  свидетельство  о  браке. Счастливая  молодежь  отправилась  в  ресторан  шампанским  отметить  знаменательное  событие. Вечер  получился восхити-  тельный.  Возвращались  поздно.
- Ну,  наконец-то,  ты  моя!  Идем  скорее.  Я так  долго  ждал  этого.  Мама  уйдет  ночевать  к  моему  старшему  брату.  Он  живет  в  этом  же  доме, только  на  первом  этаже.  Мы  будем  совершенно  одни!
- Нет.  Сегодня  я  возвращаюсь  в  общежитие.
Саша  остановился  от  неожиданности.
-  Почему?  Ты  теперь  моя  жена.  Законная!  Я  свято  уважал  твое  целомудрие,  не  разрешал  себе  никаких  вольностей.  Но  с  этого  момента  мы  единое  целое.  Ты  должна  быть  моей  до  конца.
- Не сегодня.  Я  останусь  с  тобой  после  свадьбы.
- Но  она  у  нас  уже  состоялась.  7-го  будет  просто  общее  торжество.  А  сегодня  наш  день.  Ты  и  я!  И  больше  никого!
-  Я  не  могу  тебе  этого  объяснить.  Я просто  чувствую,  не  сегодня.