Продолжение повести "О любви..." (Маленькие трагедии ушедшего века)

но  само  счастье  брызгало  из  этих  ликующих  синих  очей.
 - Сметана!  Откуда  такой  наряд?  Ты  магазин  ограбила?
 - Ха-ха,  девчонки! Это  подарок  Алешки!  Я  сегодня  самая  счастливая!  Даже  счастливее, чем  ты, Тамарка!  Я  вышла  замуж!
 -  Вышла  замуж?!  И  даже  нам  ничего  не  сказала?!  Когда  же  вы успели  сходить  в  ЗАГС ?
-  Нет,  в  ЗАГСе  мы  еще  не  были.  Но  фактически  я  сегодня  стала  Алешкиной  женой. Девчата,  пошли!  Пусть  Саша  сыграет  нам  самый  веселый  вальс.  Я  хочу  танцевать  и  петь  от  счастья!
 Она  кинулась  вперед,  нашла  Сашу  и  стала  что-то  горячо  ему  говорить.  Как  раз  в  этот  момент  колонна  остановилась, уступая место  и  пропуская   вперед демонстрантов спортивной  школы.  Духовой  оркестр  заиграл  вальс.  Люська, выдернув  неизвестно  откуда Алексея, закружилась с  ним  в  танце.  В  отличие  от  своей  подруги  парень  был  серьезен,  только нежный взгляд  выдавал  всю  полноту  его  счастья.  Образовался  круг.  Другие  пары  тоже  включились  в  танец.  Но  движение  колонн  возобновилось,  музыка  прервалась.
     Эта  была  самая  веселая  и  праздничная  демонстрация,  какую  помнили  девчата.  Пока  добрались  до  главной  площади,  останавливались  много  раз.  И  оркестр  играл  бравурные  мелодии,  молодежь  лихо  плясала,  пела  под  баян.  Яркое  солнце, море  разноцветных шаров  и цветов, смех,  шутки,  улыбки   -  казалось -  весь  мир  ликует  и  разделяет  радость  девчонок.
         После  парада   все  собрались  в  комнате  девушек  праздновать  то ли  Первое  мая,  то ли  свадьбу  Люси и  Алеши.  В  тот  момент  это  было  неважно.  Девчата  пили  счастье  большими  глотками,  и  перед  глазами  маячило  светлое  будущее,  в  котором  уже  не  будет  места  печали,  боли,  нужды.
  Ночевать  Сметана  ушла  с  Алешей.  Но  на  третью  ночь  вернулась  в  общежитие.
- Что, Люся, что?  Почему  ты  вернулась  назад? -  заволновались  подруги.-  Его  родные  против?  Что  случилось?
   Сметана  села  на  свою  кровать.
 -  Его  родные  всегда  были  против,  вы  это  знаете.  Я  для  них  голь  безродная,  инкубаторская.   На  праздничные  дни  его  тетка  уезжала  к  родственникам  в  Ташкент,  вот  мы  эти  дни  и  провели  в  ее  доме. Сейчас  она  вернулась  и  нам  надо  идти  в  профком,  добиваться  комнаты  в  общежитии.  Это  будет  непросто,  Леонид Васильевич,  папочка  его,  будет  вставлять  нам  палки  в  колеса.
 - Люсь,  а  вы  не  поспешили,  может,  надо  было  еще  обождать.  Лешка,  конечно,  тебя  любит,  но …  но…
 - Что но…, но… Вот  ты  по  уши  влюблена  в  Сашу,  разве  ты  не  хочешь  принадлежать  ему  полностью,  без  остатка,  не  хочешь  раствориться  в  любимом,  каждую  минуту  чувствовать  его  рядом!?  Я  ни  одной  минуты  не  жалею об  этих  ночах.  Я отдалась  желанному,  дорогому  мне  человеку  и  будь,  что  будет!
     Сметана  легла  на  свою  постель,  свернулась  клубочком.  Девчата  не  слышали  рыданий,  только  видели,   как вздрагивали  ее  плечи.
 -  Люсь, - Тамара  присела  рядом. -  Ты  в  ЗАГС  его  тащи.  Распишитесь,  родным  придется  смириться.
 -  Правильно  Томка  говорит, -  поддержала  Тина. – Веди   его в  ЗАГС.
 -  Да  отстаньте  вы!  Можно  подумать  печать  все  решает!
 - Все  равно  решает,   и  многое.  Я  вот  без  ЗАГСа   ни-ни. Только  после  свадьбы.
 Люська  вскочила. Голубые  глаза  сверкали  молнией.
 - Ах  ты,  ханжа!  Значит -   ты  Сашу  по-настоящему  не  любишь!  Разве  можно  рассуждать  о  бумажках,  когда    в  тебе  бушует  огонь,  а   сердце  замирает  и  падает  куда-то,  стоит  любимому   прикоснуться!  Значит  ты -  просто  ледышка!
 - Я  не  ледышка. Но  честь и  долг   дороже  всего! – Тамара  вздохнула  и  добавила  тихо,  тихо,  что  девчонки  ее  и  не  расслышали, -  мне  перед  Таней  и  мамой  ответ  держать.
    Комнаты  Алексей  так  и  не  выбил.  Все  осталось  по-прежнему.  Только  теперь  Тамара  и  Тина  старались  чаще  уходить  из  комнаты,  давая  влюбленным  время  побыть  наедине.  Но  это  было  нетрудно.  Тину  ждал  Толик.  У  них  все  шло  к  свадьбе.  Бабушка  и  младшая  сестренка,  единственные  родственники  парня,  приняли  Тину  безоговорочно.  А  Тамара,  если  не  работала  во  вторую  смену,  быстро  поев,  убегала  на  свидание  к  Саше.  Он  обычно  ждал  ее  около  кинотеатра.  Шли  в  кино  или гуляли в парке.  Все  провожали эту пару взглядами - такой  молодостью,  свежестью,  любовью  веяло  от  них.
          В  конце  июня  сыграли  свадьбу  Тины.  Сметана  отдала  ей  свое  роскошное  белое  платье,  которое  ей  подарил  Алеша.    Гуляли  от  души  всем  цехом,  приходили  и  воспитатели  из  детдома.  Фабричные  девчата  сложились  и  преподнесли  молодоженам  шифоньер.  И  Тина  переселилась  в  дом  мужа.
       Вместо  нее  в  комнату  к  девчатам  поселили  другую  работницу  Галю  Романову, некрасивую с длинным  носом, отчаянно  завидовавшую дерзкой  веселой  бесшабашности   Люси  и  красоте  Тамары.  И  сразу  из  комнаты  ушла  атмосфера   домашнего  уюта.
         А в  июле  Алеша  уехал   в  Ташкент  поступать   в  технологический  институт.  Настояли  родители,  что  учебу  надо  продолжать.  Парень  успешно  сдал  экзамены  и  поступил  на  механический  факультет.  Спустя  два  месяца  пришло  известие  о  его  женитьбе.
         Сметана  осунулась,  похудела.  Никто  никогда  не  видел,  чтобы  она  плакала.  Но  в  шутках  появилось  что-то  язвительное,  а  в  смехе  теперь проскальзывали  истеричные  нотки.  Даже  цех,  казалось,  стал  мрачнее  без  задорного  удальства  Людмилы.  Тамара  временами  испытывала  чувство  вины  перед  подругой,  что  сама  она  сейчас  так  счастлива.  С  Сашей   у них  было  полное  взаимопонимание.  Они  уже  не  представляли  жизни  друг без  друга. Парень  познакомил  девушку  с  матерью.  Мария  Митрофановна  была  довольна  выбором  сына.  Невеста  ей  понравилась.  Было  решено  к  ноябрьским  праздникам  сыграть  свадьбу.
          В  конце  сентября   на  фабрику  пришла  большая  партия   новеньких  швейных  машин.  Руководство  приняло  решение  переоборудовать   цех  пошива,  ввести  новую  скоростную  линию  конвейера  по  новейшим  технологиям.  Для  этого  из  Ташкента  приехала  бригада  мастеров  наладчиков.  Было  их  четверо.   Бригадиром   оказался  молодой  мужчина   лет  двадцати  восьми-девяти.  Про таких  говорят - косая  сажень  в  плечах - очень высокого  роста, с  крупными  чертами  лица,  нелишенными гармонии, приятности.  Звали  его  Николай  Семенов.  Оставив  своих  ребят  на  складе  осматривать  прибывшие  машинки,  бригадир  отправился  на  проходную  оформлять  временные  пропуска.
       Люська,   заглядевшаяся  на  модную  сумочку  в  магазине,   опаздывала  с обеда и теперь мчалась  к  фабрике  как на  пожар, чтобы  успеть  до  начала  работы проскочить  проходную. У самой вертушки наткнулась на  огромного  детину,  скалой  закрывавшего  проход.  Тонкая  как  былинка  Сметана  попыталась  проскользнуть  между  кабинкой  табельщицы  и  вертушкой,  но  не  тут то  было.
- Ты  еще  лег  бы  посреди  дороги, - выпалила  запыхавшаяся  девчонка.
         Здоровяк  удивленно  обернулся,  хмыкнул  и  развернулся  к  ней  всем  своим  громадным  торсом.  Девушка  не  доставала  ему  до  плеча,  но  такой  задор  был  написан  на  ее  лице,  что  парню  она  напомнила  маленького  боевого  петушка. А  Сметану  злило, что вместо  того, чтобы  посторониться,  парень  уставился  на  нее  во  все  глаза, да  еще  и  непонятно  чему весело  ухмыляется.
- Руку  подставь,  сейчас   глазки  из  орбит выпадут  от  усердия, - нахально  заявила  ему  девчонка, вздернув  маленький  подбородок  и  сверкая  синевой  глаз.
Теперь  уже  Николай  рассмеялся  громко,  от  всей  души, от этого  хохота  задрожали  стены  старенькой  проходной,  и  пропустил  ершистую   занозу  к  вертушке.
-  Сметана, ставлю  опоздание  5  минут, - прокричала  ей  вслед табельщица,  но  Люське  некогда  было  спорить, досадливо  махнув  рукой,  она  уже  во  всю  прыть  неслась  к  цеху.  
 -Уу-у   зараза  огромная, - думала  про  себя  девчонка,-  из-за  тебя, дубина,  опоздание  поставили, теперь  премиальные  урежут. Выпадет  случай,  я с тобой  рассчитаюсь».
            Огромный  детина  появился  в  цеху  вместе  с  главным инженером, главным  механиком, в окружении  троих  молодых  ребят.  В  руках  парня  была  синяя  пухлая  папка,  судя  по  всему  с  чертежами.  Начальство решало, как  будет  располагаться  новая  линия, что-то  объясняя  бригадиру,  давая  указания. Николай  слушал  внимательно, кивал  головой, время от времени  заглядывал  в  чертежи.
   Люська  изредка отрывала  глаза  от  шитья  и   бросала  косые  взгляды  на  горячо  споривших  мужчин  и  пока  еще  неясные   мысли  проносились  в  ее  голове.
- Подожди, громила  здоровая, ты меня  узнаешь,  вот  сыграю  я  с  тобой  шуточку,  будешь  знать.
Сметана  и  себе  не  давала  отчет, чем  собственно  так  сильно  ее  обидел  приезжий  парень.
Вечером, быстро поужинав, достала стопочку писчей  бумаги,  выпрошенной  в  бухгалтерии,  девчонка  стала  быстро  рисовать  карикатуры  на  Николая,  его  ребят, главного  механика. Досталось  всем. Как говорится,   красок  и  фантазии  Люська  не  пожалела.
Пришли  со  второй  смены  Тамара  и  Галя Романова,  от  души  похохотали над  рисунками,  но  потом  Галя  с удивлением  заметила:
- А  что это ты  так  разошлась,  с  чего  ты  вдруг  их  расписала  в смешном  виде,  из-за   Леонида Васильевича - отца  Алешки? – и  уже  с  ехидцей  добавила – или  может,   в  этого  здорового  парня  влюбилась?!
Сметана  вспыхнула.  Всегда  такая бойкая, находчивая на  слова,  тут  вдруг  не смогла  ничего  ответить. А Тамара  внимательно  посмотрела  на  подругу  и накинулась  на  Галю:
- У тебя  одно  на  уме  влюбилась-не влюбилась,  больше  причин  нету. Просто действительно  забавно:  маленький  тощий главный  механик  и  этот  здоровый  воротила  на  одном  конвейере.  Люся  всегда  умеет  ухватить  смешное.
     Утро  было  самое  обычное. Трещали  машинки, швеи  строчили  швы  на  гимнастерках, гладильщицы  утюжили.  Бригада  наладчиков  собирала  ленту  конвейера. Только  бригадир  отсутствовал. Но  вскоре  появился  и  Николай,  подошел  к  своим  парням.
- Ребята,  никто  случайно  мою  синюю  папку  с  чертежами  не  видел? Куда  она  могла  запропаститься!?  Вот  перед началом  работы  в  руках  держал,  и вдруг  исчезла…  Словно  провалилась  куда-то! Сейчас  главный  механик  должен  подойти, а чертежей  нет.
       Наладчики  удивленно  уставились  на  бригадира, пожали  плечами.
- Ты же  никогда  ничего не  терял,  как она  вдруг  могла  исчезнуть? Из нас  никто не  видел  и не  брал. Может  мастер или  начальница  цеха?! Хотя  им  зачем?
- Все  равно,  пойду- спрошу.
       Семенов  двинулся  к  маленькой  комнатке  в  конце  длинного цеха,  которая  служила  кабинетом  начальнице  цеха. Постучал  и,  не  дожидаясь  ответа,  вошел  в  комнату.  Папку  свою  увидел  прямо  на  столе.
- Это  Вы  взяли  мои  чертежи?  Я  их  все  утро  ищу.
Софья  Захаровна  удивилась.
- Но  я  их  не  брала.   Как  же  эта  папка  тут  оказалась!?  Может,    мастер хотел  посмотреть?  Я  ее и  не  заметила  даже.
  Николай  взял  папку,   и  она  ему  показалась  легкой  и  вроде бы  тоньше.
Парень  развязал  тесемки. Чертежей  в  папке  не  было. Зато  были  рисунки,  на  которых  он  быстро  узнал  себя,  своих  ребят,  главного  механика, изображенных  в  карикатурном  виде.
           В первую  минуту  парень  вспылил.  Его  разозлили  не  картинки,  а  отсутствие  чертежей. Как сейчас перед