Глава 4. Первый полёт.

специфический.
– Когда ты успел? Я думала ты в школе больше внимания уделяешь харпастуму?
– А конкурс по кибертехнике, забыла? Алон и я его выиграли, причём обошли даже десятый алеф.
– Наверное, отвлеклась на что-то, ведь это был мужской конкурс.
– Да я не обижаюсь, я в ваших женских делах тоже не сильно разбираюсь – чистая математика или биология, или программирование высокого уровня. Помнишь Аду бат Нафтали?  Всё это женские штучки!  Мне давай физику, системотехнику, измерения, синхротроны. Ладно, Эсти, давай пока просто посмотрим на природу. Обожаю железные дороги и скорость! Какие у нас города на пути?
Эстер поколдовала над бортовым вычислителем.
– Сначала Келах, затем Нинвэ, потом Цидон, Грар, Аза, Бейт-Лехем, затем мы пересечём экватор, потом будет великая пустыня и, наконец, на южном краю пустыни – космопорт. Там, наверное, жарко, мы северяне не привыкли к такому климату.
– Наверное, в помещениях космопорта и базы линтерного флота есть климатические установки…
– Очень на это надеюсь! Кстати, ты упомянул Аду бат Нафтали – очень известную программистку, автора самого лучшего математического компилятора, а она не родственница Азриэлю?
– Пожалуй, нет. Во всяком случае, не ближайшая родственница. Это родовое имя принадлежит к числу самых древних, и могло широко распространиться.
– Признаюсь, историю ты знаешь лучше меня. И сколько же их этих самых древних родов?
– Насколько я знаю, их было одиннадцать – Реувен, Шиммон, Леви, Исахар, Звулун, Меннаше, Эфраим, Дан, Нафтали, Гад и Ашер.
• – Так значит, мы тоже принадлежим к древнейшему роду…
Зона лиственных лесов сменилась редколесьем. Затем потянулись бескрайние степи. Изредка попадались фермерские хозяйства и поля, засеянные пшеницей. Дани обратил внимание на мостовые агрокультиваторы такие же, какие были на мамином поле. Поезд влетел на мост через огромную реку. Ширина её была километра три.
– Ничего себе речка!
– Это Пишон, Дани.
– Откуда ты всё знаешь?
– Просто слежу за нашим маршрутом по карте на экране вычислителя, тут есть такая функция, очень удобно.
– Хитрая! И что у нас впереди?
– Горы! Горная страна Сфар. Я думаю, будет очень красиво!
Эстер была права, вскоре пошли холмы и отдельно стоящие невысокие горы – лакколиты. Затем начались настоящие хребты. Дорога проходила по широкой искусственной полке над ущельем и забиралась всё выше в горы. Поезд прошёл тоннель и вырвался на виадук сумасшедшей высоты. Эстер и Дани прилипли к окну.
– С ума сойти можно, вот это высота! – сказала Эстер.
– Просто дух захватывает! В Падан-Араме таких высоких гор нет!
– А вдруг – землетрясение, и посыплются вагоны в пропасть, как нут на пол со стола.
– Ты забыла о службе разрядки. Во всех сейсмоопасных зонах есть служба разрядки. Во множестве скважин глубиной до пятидесяти километров установлены тензометрические датчики, и при малейшем повышении напряжения в горных породах их разряжают мощной звуковой волной от специальных динамиков. В точку напряжения сводят звуковые лучи от многих генераторов, затем их фазируют, и происходит разрядка – землетрясение небольшой мощности, которое совершенно не опасно. Но благодаря этому напряжение в пластах не накапливается, и мощное землетрясение становится невозможным.
– И откуда ты всё знаешь?
– Всё знать невозможно, просто читал «Принципы строительства подземных баз на сейсмически опасных планетах». Там сказано, что и на Эреце со времён начала строительства арамейской подземной индустрии на восточном континенте, искусственная разрядка широко практиковалась, и эта технология прекрасно отработана.
Между тем Шемеш скрылся за горными пиками, и темнота наступила очень быстро.
– Эсти, что это так рано стемнело? Ещё только полседьмого!
– Значит, мы пересекаем экватор. Здесь время заката очень слабо зависит от сезона.
– Жалко, что уже темно, горная страна мне очень понравилась.
– Ничего, на обратном пути посмотрим ещё раз. Придётся ложиться спать, чтобы рано встать и посмотреть ещё что-нибудь. Восход будет примерно в семь часов.
– Ладно, я пошёл в своё купе, спокойной ночи.
– Хочешь, я выдумаю для тебя сон… про Марту?
– Не сейчас. До возвращения из полёта я продержусь. А как ты вообще считаешь, это не вредно?
– Ты веришь, что я разбираюсь в медицине?
– Безусловно!
– Тогда я скажу тебе, что это полезно и даже необходимо, так что обращайся в любое время.
– А для девушек это тоже необходимо?
– Как раз – нет! Мы можем годами ждать настоящей любви без всякого ущерба для здоровья.
– Ну, так я пошёл?
– Спокойной ночи, в семь я тебя разбужу, посидим у окошка.
Утром Эстер проснулась ещё до рассвета. Часы показывали шесть сорок. «Пойду, прогуляюсь в тот конец», – подумала она и вышла из купе. В общем зале сидела Наами и смотрела на экране вычислителя какие-то кулинарные рецепты.
– Доброго утра, дорогая Эсти, можно у тебя спросить… о сокровенном?
– Доброго утра, Наами, пять минут, только в туалет схожу.
– Конечно, извини.
– Теперь можно, спрашивай, – сказала Эстер, садясь на диван.
– Мне Ноах рассказал о твоём пророчестве, хотя и не должен был. С учениками нельзя говорить на такие темы, а тем более рассказывать об этом другим, но он не удержался.
– Не волнуйся, никто ведь не узнал, кроме тебя.
– А ты мне не можешь погадать ещё раз на эту тему?
– Извини Наами, тебе не могу, ты ведь под экраном и ментос тебя не видит, поэтому расчёт судьбы для тебя невозможен. Но я могу ещё раз спросить ментос на эту тему, используя Ноаха.
– Нет! Только не его! Он и так никак не может пережить, что нарушил кодекс чести старшего телепата и воспользовался способностями ученика в личных целях.  Ладно, нельзя так нельзя. Насколько я знаю, ты ведь увлекаешься биологией и медициной! Скажи, пожалуйста, известны ли какие-то новые методы помощи, таким как я?
– Ничего конкретного пока нет, но я догадываюсь, как вообще можно это сделать. Возможно, что получится сократить размер экрана мозга до нескольких сантиметров с помощью нанопроцитов, если их поселить прямо в голове.
– И что это даст?
– Неужели ты не понимаешь? Мозг будет под экраном, а матка нет! В этом случае, и ребёнок может нормально развиваться, и твой мозг никак не пострадает.
– Это потрясающе! Это гениально! Кто же это придумал? Это высшая награда года по медицине, стопроцентно!
– Тебе придётся набраться терпения, идею только начали разрабатывать.
– Может Ноаха попросить о помощи? Он входит в Большой Совет, и он бы мог посодействовать этим замечательным учёным в их работе, достать деньги и любое оборудование. Только скажи – кто они?
– Я не могу…
– Но почему? Впрочем, я ведь могу воспользоваться инфосетью…
– В сети этой информации нет. Я всё объясню, если ты дашь обет на Торе, что никто не узнает имена этих людей и какие-либо сведения по этой теме.
– Ты думаешь, что у меня Торы нет? А вот и есть!
Наами сходила в своё купе и принесла свиток Торы.
– Надо же, настоящий рукописный свиток, где ты взяла?
– Ты разве не знала, чем я увлекаюсь? Позволь представиться! Председатель шинарского отделения общества исследователей Торы. Я знаю древний арамейский и могу свободно читать без гласных, используя древние огласовки, и переводить без словаря.
– Здорово!
– Я, Наами бат Меннаше, положа руку на свиток Торы, торжественно клянусь не разглашать сведений, полученных от Эстер бат Ашер, Амэн! Теперь ты можешь мне всё рассказать.
– Ну, хорошо, уговорила, только не падай в обморок. Идея принадлежит мне, а помогает мне в разработке – мой брат. Чтобы заставить нанопроциты переместиться  в нужное место в теле человека, надо их перепрограммировать, а чтобы загрузить в них новую программу, придётся воспользоваться командами низкого уровня. Даниэль обещал помочь в этом. Потом я напишу программу, чтобы нанопроциты могли генерировать торсионный экранирующий сигнал. Нужен будет испытуемый – доброволец, чтобы проверить прямыми измерениями достигнутый или недостигнутый результат. Пока я написала моделирующую программу и получила следующие исходные данные – количество нанопроцитов, которое нужно разместить в мозге примерно равно пятидесяти шести процентам от стандартного защитного количества космонавта.
– Я хочу быть вашим добровольцем!
– Буду очень благодарна тебе! Я понимаю твой интерес и, может быть, страх, но ты не бойся – все изменения, связанные с необычным размещением нанопроцитов обратимы. Есть ещё проблема с размножением нанопроцитов. Если их выращивать из популяции половой защиты, то на это уйдёт несколько лет, потому что их начальное количество всего около двадцати штук. А вот если бы ты стала хотя бы формальным космонавтом, например, слетала бы в командировку, ну, хотя бы на Арес, тогда Дани не пришлось бы возиться с размножением.
– Пожалуй, я смогу это устроить. Я сейчас нигде не работаю, но по своим религиозным делам вполне могу посетить какие-нибудь колонии. Денег Ноах на это мне всегда даст, да он и сам заинтересован.
– Я вижу ещё и политические проблемы. Сейчас, по существующим законам, из-за того, что выдача лицензий людям, неустойчивым к тёмному потоку, фактически запрещена, из популяции жителей континента гены, ответственные за это, вымываются, и в перспективе неустойчивых людей не останется. Но если мы решим проблему моим методом, то этот процесс прекратится, и тут я вижу вероятность сопротивления большинства Большого Совета. Однако, если ты будешь участвовать в эксперименте на правах испытуемого-добровольца, то ты сможешь родить ребёнка для себя и это будет вполне законно, так как не затронет всей популяции Исраэля.
– Эсти, ты гений! Я обязательно буду добровольцем и на Арес слетаю, мне не трудно это устроить. Запланирую какую-нибудь конференцию, и дело будет сделано. Однако Шемеш уже взошёл. Мне нужно браться за готовку на всю компанию. Что господин Шиммон предпочитает?
Эстер едва не сказала: – «Свежепойманную зайчатину, жаренную на вертеле, под горчичным соусом и фаршированную нутом», – но вовремя спохватилась.
– Можно сделать яичницу с культурным мясом и томатами.
– Отличная идея! А ты бы чего хотела?
– Сделай и мне то же самое, пожалуйста.
Эстер пошла будить брата.
– Дани, просыпайся, Шемеш уже давно взошёл! Доброго утра!
– Эсти, я сейчас, только пять минут, – сказал Дани и снова заснул.
– Вставай, Наами уже жарит яичницу! Иди умойся, пока санузел свободен.
Дани продрал глаза, оделся и нехотя поплёлся в дальний конец. Позавтракали все вместе в общем зале. Поезд пересекал великую пустыню, однако внутри вагона не было жарко – климатическая установка поддерживала двадцать два градуса. Дани и Эстер, поблагодарив Наами, хотели вернуться в купе и продолжить наблюдение за местностью, но Ноах попросил их и Шиммона задержаться.
– Не уходите, пожалуйста, сейчас Наами снимет с вас мерки. Это нужно, чтобы подобрать на складе для всех вас специальные костюмы с кондиционированием. Без них на улицу не выйдешь – в три пополудни температура достигает пятидесяти градусов в тени.
– Ничего себе, с ума сойти можно, – сказал Шиммон, – и как долго в этом костюме можно гулять?
– Четверо суток костюм «саламандра» будет обеспечивать тебя водой, не даст поджариться днём и замерзнуть