Глава 4. Первый полёт.

Глава 4. Первый полёт.

Семья поднялась на двадцать второй этаж в центральную больницу. Теперь участникам полёта предстояла процедура подсадки нанопроцитов. Шиммон беспокоился о том, что может опоздать на эксперимент, правда без него не начали бы всё равно. Эстер была счастлива, в её сумочке позвякивали пять термосов с биоматериалами. Дани ломал голову над вопросом – можно ли считать сон, навеянный Эстер, настоящим пророчеством. Ада беззаботно радовалась возможности прогуляться по городу, так как с наступлением беременности её прогулки в зданиях, где есть ментальные экраны, станут невозможными.
Процедура подсадки продолжалась около двух часов. За это время в вену ввели около полулитра физиологического раствора со ста граммами кибернетических клеток. Адаптация прошла без осложнений. Через две недели нанопроциты окончательно возьмут под контроль иммунную систему, и тогда Ашеры и Шиммон смогут спокойно выходить в космос. Пообедав в ресторане, семья отправилась домой на своей автомотрисе. Шиммон не упустил случая прокатиться на ручном управлении по скоростным путям, – он при этом чувствовал себя пилотом. Дани приставал к сестре с расспросами.
– Мило со мною ты поступила! Я теперь влюблён в девушку, которой может быть и вовсе не существует.
– Но разве она не красавица?
– Красавица! Но где она живёт? Как мне её найти? И что за странное имя – Марта? У нас на всей планете не встречается такого. И, более того, – никогда не было! Я уже поискал в инфосети, как только мы тронулись.
– Я много всякой информации получаю из ментоса по наитию. Ты помнишь, Дани, мы проходили теорию о переселении биосферы?
– Да, я помню, конечно.
– Если она верна, то арамейцы, эллины и романцы были перенесены на эту планету с какой-то другой. Но ведь и на исходной планете, наверное, остались люди. Я чувствую, что твою девушку надо искать именно там. И имя Марта когда-то было арамейским, потом почему-то вышло из употребления среди арамейцев, но зато стало популярным среди других народов. Твоя девушка принадлежит к другому народу и живет в провинции, которая называется странным словом «Австралия», точнее не живёт ещё, но будет жить к тому моменту, когда ты найдешь эту планету. Запомни – «Австралия», тебе это поможет в поисках.
– Как ты это узнала? Ну, откуда ты можешь это знать?
– Через расчёт твоей судьбы, Дани. Когда ты уснул, Михаэль выключил дрёмер. Я села рядом и взяла тебя за руку. Вопрос ментосу был такой: «Девушка, которую полюбит Дани?» И я её увидела, и узнала от тебя – будущего то, что сказала тебе сейчас. Ну, а потом, я домыслила вашу романтическую встречу, в эллинском стиле.
– Так она не эллинка?
– Насколько я понимаю – нет. Логично было бы предположить, что в Австралии живут австралийцы и говорят на австралийском языке.
– А сколько же там всего языков, на этой старой планете?
– Вспомни Тору и историю города Бавель!
– Здорово! Теперь дело за малым! Построить исследовательский корабль, стать его капитаном и отправиться на поиски прародины человечества по галактике!
– Не забудь, Дани, про гравиметрию другим методом.
– Да, я помню, ты уже говорила…
От Адмы автомотрису вёл Дани, и вскоре они прибыли на ферму.
– Я в лабораторию, а потом мы с коллегами зайдём к Эсти, – сказал Шиммон.
– Я буду очень ждать!
Шиммон вошёл в спецпоезд.
– Доброго вечера, коллеги! Что скажете о нашей затее?
– Оборудование и программы подготовлены, оптические кабели от пациента подключены к вычислителю, всё готово к записи эксперимента, – отрапортовал Калев.
– Пациент тоже полностью готов, – добавил Элияху.
– Тогда давайте начинать, включайте запись.
– Запись пошла.
– Ювелирное изделие из синего эденита, весом  пятьдесят граммов, помещено рядом с головой пленного хара. Ждём запроса от мозга хара на включение активного сна. Калев, с какой периодичностью хара выдаёт запросы?
– Обычно раз в полчаса, приблизительно.
– Будем ждать, пожалуйста, не отвлекайтесь, внимательно следите за показаниями.
Прошло двадцать минут. Шиммон, не отрываясь, смотрел на экран, где отображалась торсионная активность.
– Есть активность! Калев?
– Да, это запрос. А вот и ответ! Невероятно! Он вошел в свою ментальную сеть в камне!
– В камне она или нет, мы ещё не знаем, но скоро выясним, – сказал Шиммон. – Калев, какова скорость обмена?
– Скорость не очень, примерно в четыре раза медленнее, чем с нашим вычислителем.
– А теперь сюрприз!
Шиммон вынул коммуникатор и выбрал номер Дани.
– Дани! Ты меня слышишь? Прекрасно! Принеси, пожалуйста, в лабораторию коробочку, которую я вчера отдал тебе на хранение. Сейчас будет интересно, – сказал Шиммон, обращаясь к коллегам. – Наблюдайте за скоростью. Калев?
– Пока всё по-прежнему.
Прошло пять минут. Вошёл Дани, Шиммон сидел рядом с хара.
– Мир вам, господа. Вот она, ваша коробочка, дядя Шимми.
– Шиммон! Скорость удвоилась! – сказал Калев. –  С чего бы это?
– Я так и думал! Благодарю, Дани, можешь остаться, если интересно, но женщинам ни слова, пожалуйста. Скорость увеличилась потому, коллеги, что в коробочке ещё один камень! Я его вчера купил на средства лаборатории, и это того стоило! Есть идея! Каждый алмаз в эдените – это не микросхема памяти, а кодер или усилитель! Больше алмазов – больше каналов связи! И, следовательно, мы открыли ментальную сеть хара! Вот прямо сейчас! Давайте назовем её: «хей-ментос».
– Подождите Шиммон, мы ещё не пробовали подавить обмен с помощью ментального экрана.
– Скоро попробуем, но сначала я хочу спросить у Дани. Скажи, пожалуйста, твоя сестра, как ясновидящая, могла бы заглянуть в ментальную сеть хара?
– Я бы этого не хотел. Мне почему-то кажется, – это может быть опасным!
– Да, наверное, ты прав, меня как всех ненормальных учёных занесло, прости. Элияху, что показывают ваши микрокамеры?
– Нейроны в повреждённом месте начали расти, безусловно, хара получает свою биоморфологическую поддержку. То есть синий эденит для них действительно «камень жизни».
– Ну, теперь последнее! В подтверждение нашего открытия, проводим эксперимент с подавлением обмена с помощью нашего стандартного экранирующего излучения. Шмуэль, что у нас с управлением экраном вагона?
– Я сделал целую шкалу различных мощностей экрана – от десяти процентов стандартного уровня до четырехсот.
– Прекрасно, тогда идём снизу вверх, а Калев следит за скоростью обмена. Начинайте, Шмуэль.
Шмуэль стал ступенчато повышать мощность экрана, каждый раз объявляя цифру, которую он поставил. На ста пятидесяти процентах скорость начала падать и на двухстах обмен прекратился совсем. Пленник вышел из активного сна, пульс и дыхание пришли в норму.
– Я раньше не наблюдал такой разницы в частоте пульса, когда личность хара копировалась в память вычислителя, – сказал Элияху, – знаете, господа, что это означает?
– Не томите, коллега! – попросил Шиммон.
– Это означает, что мы сейчас едва не потеряли нашего пленника!
– Подробнее, пожалуйста!
– Похоже, повышение пульса в присутствии эденита означает, что мозг хара через него перекинул информационный мост к ганглиям, управляющим сердцем. И если бы не наркоз, возможно, он смог бы остановить сердце.
– Так вот почему он так зарился на камень, когда в первый раз увидел его у меня в руках. Но тогда он не смог сделать этого, просто не достал, эденит был слишком далеко от его мозга. Однако получается, что нам опять повезло. Я заберу в дом оба образца эденита, и на всякий случай необходимо предупредить всех, кто может в будущем работать с пленником, насчет такой способности хара. Теперь задание на ближайшие три недели, пока меня не будет.
– Куда же вы исчезнете, Шиммон? – спросил Элияху.
– Улетаю за орбиту Посейдона сдавать экзамены по дальней космической связи. То есть не я, конечно, сдавать буду, а вот этот молодой человек и его красавица сестра. Я лечу как куратор. Итак, теперь задание! Господа биологи – выводят пленника из наркоза, медленно и осторожно, нам на нём ещё испытания проводить! Господа программисты с помощью привлечённых специалистов продолжают информационную игру с  копией личности хара. Я имею в виду, что нужно продолжить строительство ландшафта, создание растений, животных и так далее, чтобы у информационного хара не было ощущения ранее увиденного. Господа лингвист и эллинист продолжают играть за подсадного персонажа и продолжают изучение языка. Когда я приеду, – научите меня новым словам, и я попробую провести переговоры с живым хара. Ещё у меня есть большая просьба личного характера к господам Элияху и Калеву.
– Всегда рады помочь, Шиммон, – сказал Элияху, – не церемоньтесь, пожалуйста!
– Эстер, моя подопечная, что-то там разработала по генетике и биоморфологии. Я хотел попросить вас оценить её работу и, если это покажется вам возможным, дать ей рекомендацию для поступления на заочное обучение в академию.
– С удовольствием ознакомимся с достижениями госпожи Эстер. Я читал и оценивал, как независимый эксперт, её школьные работы по программированию, по-моему, очень способная девушка, – сказал Калев.
– Тогда прошу пройти в дом. Бильху не бойтесь, она вас прекрасно знает. Пойдём, Дани, скажи Эсти, что мы уже идём.
Эстер встретила гостей на пороге своей рабочей комнаты.
– Мир вам, господа! Я вас знаю! Вы – господин Элияху, выдающийся медик и эксперт по биологии хара, вы спасли мою маму. А вы – господин Калев, известный программист, вы принимали у нас в школе экзамены. Пожалуйста, проходите, присаживайтесь на диванчик. Я Эстер бат Ашер. Пока только выпускница средней школы Адмы. Вот мой аттестат, посмотрите, пожалуйста.
– Ого! Абсолютная отличница! С таким аттестатом вас примут в академию без всяких рекомендаций. Только подайте прошение, и студенческая карточка у вас в кармане! Взгляните, Элияху, наверное, давно такого аттестата не видели?
– Очень впечатляет!
– А теперь, если вас не затруднит, пожалуйста, прочитайте, заявки, которые я только что отослала в банк изобретений и открытий. Сначала я не хотела, но один мой друг очень настаивал на этом. Но может это и к лучшему, тут всё изложено полно и в то же время лаконично.
Эстер дала каждому из гостей по портативному вычислителю с загруженными книгами заявок на изобретение.
– Вам, господин Элияху, работа по генетике, а вам, господин Калев, – по биоморфологическому моделированию.
Коллеги Шиммона углубились в чтение. На их лицах всё больше проявлялась профессиональная заинтересованность, которая постепенно сменилась выражением крайнего удивления. Прошёл час, Элияху закончил чтение, закрыл глаза и задумался. Калев перечитал всё два раза и потом углубился в изучение графической схемы биоморфологического алгоритма. Наконец он сдался.
– Не могу понять, госпожа Эстер, как вы это сделали. Это – мистика какая-то! Что-то в этой схеме я не улавливаю, очень сложный алгоритм, но вычислитель, вроде, не врёт и не зависает. Я ещё на досуге поизучаю схему. Но самое главное – надо проверять результат в  натурном биологическом эксперименте, – надо выращивать исорга по этому алгоритму. Что скажете, Элияху?
– А? Что?
– Я говорю, каковы ваши впечатления, коллега?
– Не могу поверить! Не верю, что это, наконец, произошло. С момента создания самого первого