Вероника или... сорок лет под плинтусом. Главы: 3, 4 , 5

подумала, что просто она давно этого не ела, и улыбнулась. Я старалась набирать полезные и нужные продукты: куриц, фарш, рыбу, яйца, овощи... но меня начала раздражать её беготня, и я решила:
- Пусть выбирает, что хочет, наверное, эти продукты для нее не по карману.
Она все время приговаривала:
- Это Дашеньке, она такая хорошая девочка, это ей карбонатик с собой на работу, это...
Мы едва шли из магазина, руки оттягивали полные сумки, а дома я услышала, как эта «хорошая девочка» хамит матери.
А перед этим, зная, что у нее был день рождения, я привезла подарки и спросила:
- Понравилось ли тебе что-нибудь?
И неожиданно услышала с улыбкой хамский ответ, сказанный, как будто бы шутя:
- Самый лучший подарок будет, когда вы уедете.
Он меня шокировал. Нас и дома-то не было с раннего утра до позднего вечера. И кормили её только вкуснятинкой, которую я покупила и готовила для неё, и проблем между нами не возникало никаких...
Вероника потребовала:
- Сейчас же извинись!
Прошло некоторое время,  и Даша это сделала, но осадок остался, хотя она добавила:
- Я устала жить в этом бардаке - сдают нервы, мне 24 года, а ей все кажется, что я ребенок. Она давит на меня, мне всё надоело!!
Понять её можно. Да еще мамочка постоянно приглашает отовсюду подружек, когда и девчонке-то жить невмоготу в этом хаосе.

Я начала задумываться...
... На кухне среди всего хлама стояли: замечательный новенький холодильник «БОШ», новая стиральная машина и новая плита. В комнате, заваленная хламом, прижалась мебельная стенка, заполненная  подписными изданиями наших и зарубежных классиков и красивой посудой, совсем не такой помоечной, из которой мы ели на кухне. В квартире среди хлама выделялись новенькие
евроокна и евродвери. Сами они хорошо одеты, шифоньер в коридоре переполнен новой и красивой одеждой, у Даши - новенький ноутбук, у Ники - свой компьютер.
Мелькнула мысль: «Не слишком ли часто у них останавливаются жалостливые подружки, которых она приглашает в гости, и плачут над её судьбой»?

   … На другой день у Горьковского метро нас ждал Александр, наш американский друг и поэт. Я сразу узнала его по усам и бородке. Наш «прЫнц», как мы звали его на сайте, в жизни выглядел ещё лучше, чем на фото в ковбойской шляпе. Подойдя незаметно со стороны, я резко повернулась… и приобняла его легонько. Он не растерялся и, узнав меня, прижал покрепче.
- Антоша! Вот ты какая, оказывается, дай я тебя расцелую!- и прижался мягкими приятными губами к моим.
Он повел нас улицами, по которым бегал мальчишкой, показал свой детский сад, дом, где жил. Его всё волновало - воспоминания переполняли душу, щеки разрумянились, глаза блестели.
Вернувшись на Родину, друзья встретили его с любовью и распростёртыми объятьями, нарасхват звали  домой и на дачи, на выставки и в театры. А он нашел время для нас, пригласив в ресторан «Демьянова уха», нам было уютно там общаться.
Как только мы уселись за столик, Вероника сразу спросила:
- Саша, на что можно рассчитывать? Кто будет платить?
Я опешила, а он рассмеялся со словами:
- Как это по-русски! Конечно – я, я же русский еврей.
И… тогда... начался спектакль…
Ника заказывала и заказывала, недолго обдумывая каждое блюдо. Потом заказала себе красного вина, а на вопрос: «Почему к рыбе - красное?»- ответила:
- Потому что я люблю красное вино, но я знаю, что к рыбе нужно - белое.
В общем, вела себя, как в том магазине, и мне немного было неловко перед гостем.

     Мы переглянулись с Сашей, потому что оба поняли, что со столькими блюдами одному едоку не справиться. Может, только если сидеть весь день, тогда-а-а...
Когда Вероника отошла покурить, я, чтобы хоть чем-то объяснить её жадность,  сказала ему:
- Ей тяжело живется, очевидно, она наголодалась. Если бы ты видел условия их проживания...
Он сказал:
- Я просился к ней в гости, но она ответила, что не сможет принять, а почему - не сказала, теперь мне понятно.
А я про себя подумала: «Если у него не хватит денег - доплачу, знаю же, что американцы не носят с собой много наличности.»
Нам всем подали вкусные салаты - я ела с кальмарами, Ника с креветками, а Саша наслаждался украинским борщом. Мне принесли три маленьких корюшки, ей - фаршированные баклажаны, а нам с Сашей - замечательные рулеты.
- Ой, а я не видела, когда вы заказывали себе такую вкуснятину...- огорчилась Вероника, и я поделилась с ней.
Мы с Сашей пресытились, он читал свои чудесные стихи, наша подруга перекуривала.
Когда ей стали подносить блюдо за блюдом, сначала мы слегка «помогали их уничтожать», по её просьбе, но... сколько можно съесть...
Она спросила:
- А нельзя ли отказаться от оставшихся блюд?
- Что ты? Нет, конечно, нельзя, их же там специально для тебя готовили.
Она расстроилась, но Саша успокоил её:
- Нет проблем, тебе всё положат с собой в контейнер.

      Саша подарил нам по книге своих стихов, а я ему - свои книжечки, он с благодарностью поцеловал мне руку. Три часа быстро пролетели, у него уже была назначена встреча, и мы разошлись довольные друг другом. А Саша, помня, что 30 лет назад около этого ресторана был переход, как мальчишка, перебежал улицу в неположенном месте. Мы распрощались - я не могла остаться до презентации его книги, куда должны собраться все приглашенные друзья. Я уезжала, потому что и представить не могла, что придется задержаться еще в гостях у  - мне этого уже было не вынести.

      Вероника же, немного опьяненная, скорее от обилия сытной пищи, много улыбалась, мы больше не говорили о прошлом. Она выговорилась или добилась своей цели - её жалели и сочувствовали. Когда Саша расплачивался с официанткой и клал в книжечку со счетом чаевые, она возмутилась:
- Лучше мне их отдай.
Он подал ей пятисотенную купюру, она её так быстро схватила и спрятала в сумочку, что Саша рассмеялся. Но чаевые, всё-таки, положил снова.
Уверена, что мне никогда не опуститься до такой степени - я сильная и у меня всегда есть цель - иду к ней, пока не достигну. И смогла бы отмыть потолок, побелить его и переклеить обои, что мы делали много раз, переезжая из квартиры в квартиру, улучшая свою жизнь.

 Когда она курила у окна, мы с Сашей размышляли, как  сможем ей помочь. Он сказал:
- Это могут быть только разовые вливания и всё. Слишком много таких, кто живет за чертой. Надо, чтобы люди сами стремились к хорошей жизни - ей нужно устроиться на работу, а не сидеть у монитора до утра, а потом спать весь день. Она же здоровая женщина!
И я с этим согласилась. Походы по собесам за мат.помощью, ожидание халявы от друзей - это лёгкие деньги, которые развращают, надо их зарабатывать. И я опять задумалась...
До меня дошло, почему Вероника пригласила меня в такие условия, в которых живут бомжи. Но не лучше ли было просто попросить помощи, раз это уже так привычно - жить с протянутой рукой. И я сказала:
- Ты здоровее меня, надо работать, не надо так опускаться в этой жизни. Наведи порядок в квартире, иначе вы будете постоянно ссориться, а у дочери снова может случиться нервный срыв.
Она согласилась со мной, обещая, что попытается устроиться. Но... вчера я уже прочитала её рецензии в Стихи.ру, где и сама познакомилась с ней, и увидела, что она нашла следующую «жертву», снова расписывает про свою ужасную судьбу и, наверное, тоже пригласит в гости.
     Уже ни о чем не хотелось думать, задыхаясь в этом жилище, ничто не радовало, даже красавцы коты. Я устала слушать, как ругаются мать на дочь, которая целыми днями лежит в грязном кресле, и ей подносят «в клювике» вкусненькое. А доченька сама не готовит и не прибирается, да и как можно прибраться на помойке? А эта квартира так и выглядела.
В предпоследний день Вероника забраковала моё вино, привезенное из Прибалтики, оно было, конечно, не моё, а грузинское, «Киндзмараули» - она разбиралась в винах. Тогда мы сходили за чилийским «Совиньон», вот оно, действительно оказалось настоящим и... очень дорогим.
      Ника, сварила из грузинского - глинтвейн, пила его, а заодно и чилийское, и, разоткровенничавшись,  рассказала :
- Дочка устроилась работать в фирму и уже год, как хорошо зарабатывает. Я не беру у неё деньги - девочка так настрадалась. Она только что вернулась из Италии, всего себе накупила, недавно была в Греции, три раза в Финляндии, а недавно выиграла путевку и мы вместе съездили в Швецию.
   Моему удивлению не было предела - я сама не была в этих странах, но, бывая за границей, знаю, какие на это нужны деньги, особенно, в Европе, и я сказала:
- А не лучше ли было заплатить все долги за квартиру, чтобы вам не трепали нервы, и привести её в порядок?
В ответ я опять услышала:
- Дашенька так настрадалась, пусть развлекается.
А я подумала, что тогда исчезнет возможность иметь дармовую помощь, когда будут приезжать подружки, любые рассказы окажутся неубедительными, надо будет идти работать...  Я все поняла... и что душещипательное детство и юность – это , наверняка, больная фантазия… и так мне стало противно.

    Но оставался еще день на посещение  Эрмитажа. Просыпаясь от духоты и отвратительного запаха в квартире в 5 - 6 утра, я старалась скорее выйти на улицу, дышала сиреневым ароматом и свежим воздухом.  Я сидела на лавочке и писала рассказ, в котором картина менялась ежедневно, и ждала свою инетную подругу, в которой окончательно разочаровалась.


                                                                                        Глава 5.


       Меня мучила бессонница, всю ночь лил дождь, но к утру распогодилось, только тучи гуляли по всему небу.  Я опять пораньше встала, сварила геркулесовую кашу, позавтракала, выпила кофе и ушла на улицу, там было свежо и очень приятно. Меня ждал Эрмитаж, где я впервые побывала с тобой. Господи! Если бы можно было вернуть то время, хоть на миг! Признаюсь честно - не была я без тебя счастлива... Жила, растила сына, боролась с трудностями, вставала на ноги и помогала встать сыну. Он вырос настоящий - работяга, умный, похожий во всем на тебя - рассудительный, добрый и щедрый... Много могла бы еще рассказать о нём, да  ты, наверное, смотришь оттуда и сам все видишь. Сегодня я буду здесь последний день с тобой  и вряд ли вернусь когда-нибудь. В прошлое - дороги нет...

  ... Меня снова окружил волшебный мир: лестница с золотой инкрустацией, картины эпохи Возрождения, импрессионисты... часы «Золотой павлин», библиотека Николая Второго и... толпы туристов, очарованных всей этой красотой - наших и иностранцев. Чтобы не пресытиться искусством и в голове ничего не перемешалось, мы гуляли по залам только часа три, наслаждаясь талантом мастеров-художников, скульпторов... разных веков. Я люблю эпоху Возрождения и пробыла в этих залах дольше всего, любуясь работами Леонардо да Винчи - около его картин толпилось  много туристов.

       Уставшие, мы зашли посидеть в арт.кафе «Подвал бродячей собаки» - ему исполнилось сто лет, об этом культурном, модном клубе мне и рассказывал попутчик-художник .  Воздух в нем пропитался стариной, а стены, расписанные знаменитыми автографами, побывавшими здесь на протяжении целого века, делали его необычным. В трех залах по углам восседали, как живые, собаки всех мастей, вокруг витал особый дух Богемы. Гости сидели за столиками, пили вино или кофе, или и то и другое, мы тоже присели и насладились вкусно приготовленным напитком. Вечером перед гостями выступали артисты,