Реаниматор

фотографа. Она бережно поправила тарелку с колбасой на столе. — Или ты тупой совсем?
— Что Вы такое говорите? - спросил Игорь, удивленно посмотрев на Марину. — Вы же сами знаете, что Вашего сына больше нет.
Женщина надменно посмотрела на фотографа, словно знала какую-то тайну, недоступную тому. Она молчала и смотрела на него, не произнося ни слова.
— Он не позволит сыну умереть. Поэтому закрой свой рот.
— Что? — удивился Игорь, не поняв ни слова из сказанного.
Марина не ответила. Она молча пересекла комнату и сделала музыку на проигрывателе громче. Нежная мелодия заполнила комнату.
— Так что тебе от меня понадобилось? — осведомилась она, словно вспомнив о том, что фотограф явился к ней с каким-то вопросом.
Игорь уже и сам успел позабыть о странных фотографиях, которые и привели его в эту квартиру.
— Ваши фотографии, — ответил он. — Я проявил их. И знаете, получилось не совсем то, чего я ожидал. Я никогда не видел подобного. Как бы это сказать... вашего сына на них нет.
Марина ничего не ответила. Кажется, сказанное ее ни капельки не удивило. Вместо ответа, она лишь начала кружиться по комнате, тихонько напевая мотив игравшей музыки. Она кружилась, подобно пушинке, иногда чуть подпрыгивала, а иногда, разводила руки, словно хотела кого-то обнять.
— Я знаю, — рассмеялась она, не останавливаясь в своем танце. — Ты ведь забрал его оттуда!
И тут Игорь в полной мере осознал, что она точно сошла с ума. Весь этот бред, который она несла до этого, был ерундой, по сравнению с тем, что она выдала на этот раз. Однако, сама женщина даже не задумывалась о том, какие сумасшедшие вещи она говорит фотографу. Казалось, танец, в котором она кружилась по комнате, занимал ее больше, чем все проблемы этого мира. Разительные перемены настроения, не могли не удивлять. Буквально пять минут назад она пыталась придушить молодого фотографа, за то, что он посмел назвать ее сына мертвым, а теперь она кружится в легком танце по комнате и утверждает, что ее сын жив и скоро вернется.
— Что Вы такое говорите? - поинтересовался Игорь, хватая Марину за руку. Та остановилась и теперь стояла, во весь рот улыбаясь фотографу.
— Спасибо!
Крикнув это, Марина сорвалась с места, словно пушинка, гонимая порывом ветра, и закружилась по комнате пуще прежнего.
— Я верила, что он спасет моего сына! — пропела она, раскинув руки в стороны и обратив взгляд к потолку. — Он же обещал!
— Вы про кого вообще? — спросил Игорь, надеясь уловить нить ее безумства.
— Мой муж!
Марина остановилась с разведенными в стороны руками. Глаза ее светились от счастья, рот был широко открыт, демонстрируя блестящие белые зубы.
Это основательно добило и без того ошеломленного фотографа. Теперь он уж точно не понимал того, что происходит с ним. Сначала ее мертвый сын, якобы восстал из мертвых, и скоро вернется... Теперь сверху того еще и ее, уже шесть лет как мертвый, муж. Кто же все-таки из них двоих более безумен?
—Вы сказали, что Ваш муж умер шесть лет назад, — напомнил ей Игорь, складывая руки на груди. — Или Вы меня обманули?
Марина опустила руки. Улыбка сползла с ее лица. Она нахмурила брови, и пристально посмотрела фотографу прямо в глаза.
— Да, эти твари убили его, — произнесла она. — Убили ни за что!
— Кто убил Вашего мужа? - спросил Игорь, вытягивая из чокнувшейся женщины слово за словом.
— Эти твари, — повторила она свое оскорбление. — Убили! Он так любил детишек… Больше всего на свете! А они вломились сюда, схватили его и назвали убийцей! Понимаешь? Убийцей!
Ее глаза налились кровью. Она яростно трясла руками в воздухе, демонстрируя, насколько сильно она ненавидит "этих тварей". Сейчас она казалась еще более безумной, нежели тогда, когда набросилась на него. Но судя по всему, про этот инцидент она уже позабыла, и теперь, ее мысли были полностью заняты воспоминаниями о муже.
— Эти ублюдки сидели и смеялись! — закричала Марина, яростно потрясая кулаками в воздухе. — Называли его убийцей! Они сказали, что он убил всех этих детишек! Но мой муж никогда бы так не поступил. Он ведь их так любил! Вонючие мрази...
Она осклабилась, судя по всему представив убийц своего мужа. Ее левый глаз задергался.
— Они посадили его на такой стул, — продолжила женщина свой рассказ, все еще злобно уставившись в сторону. — Стул, с которого живым никто не встает. Напялили ему на голову какую-то штуку. Твари...
"Электрический стул", — догадался Игорь. Именно это и пыталась описать обезумевшая женщина. Ее мужа казнили на электрическом стуле. Он не мог знать ничего об этом инциденте, даже если подобное и случалось когда-то, ведь он приехал в этот город на заработки, лишь года три назад.
— Он так любил фотографировать детишек, Вы бы знали, — продолжала Марина рассказывать. — Так любил... И знаете, что он сказал, перед тем, как они убили его?
Марина посмотрела на Игоря обезумевшими глазами. Она широко открыла рот, затаив дыхание. Она молчала, ожидая, что ответит ей фотограф.
— Нет, я не знаю, — ответил Игорь и вздохнул. Именно такого ответа, видимо, и ждала женщина.
— Он сказал, — шепотом ответила она, приложив палец к губам. — ЧТО НИКОГДА НЕ УМРЕТ!
Крикнув это, она вскинула руки, словно сказала что-то эпическое. Казалось, что она совершенно потеряла рассудок. Ее грудная клетка, как и тогда в прихожей, начала тяжело вздыматься, словно женщине было тяжело дышать.
Неожиданно, ни с того ни с сего, Марина громко расхохоталась, запрокинув голову назад. Но в ее смехе Игорь не услышал ни нотки веселья, лишь одно сплошное безумие, которое, судя по всему полностью овладело женщиной.
— Эта тупая сука думала, что сможет отобрать у меня моего мальчика! — сквозь смех сказала Марина. Все еще смеясь, она медленно опустила голову и с ухмылкой на лице, посмотрела на фотографа. В этот момент ему показалось, что дальнейший разговор с ней уже не имеет никакого смысла, потому что рассудок свой она уже потеряла, либо находилась буквально в шаге от этого.
— Размалеванная тварь, — сквозь зубы процедила Марина и рукой откинула со лба волосы. — Я ее сама в гроб засуну!
В приступе ярости, она с силой двинула ногой по стулу, стоявшему рядом с ней. Он отлетел, и с грохотом упал.
— Успокойтесь! — крикнул Игорь, надеясь охладить горячий пыл обезумевшей женщины. — Вы хоть что-нибудь можете нормально объяснить?
— А что тут объяснять? — хмыкнула Марина, скривив губы. — Пока мой мальчик был со мной, с ним было все в порядке! А когда он ушел жить к этой... к этой...
Лицо Марины скорчилось, демонстрируя все отвращение, которое она испытывала к той, о которой пыталась рассказать. Она уставилась куда-то в сторону, сжала кулаки и оскоблила два ряда белоснежных зубов.
— К этой проститутке! — не сдержалась Марина и от негодования топнула ногой. — Шлюха!
Нить безумия так схватить и не получилось. Она ушла слишком далеко, чтобы хоть кто-то смог понять действия этой женщины. Казалось, она придавалась воспоминаниям больше для того, чтобы самой себе объяснить их суть, нежели посвятить в это фотографа. Тот же, молча стоял и наблюдал за происходящим, не намереваясь вмешиваться в этот приступ ярости.
— Я берегла, опекала его, — прошептала Марина, утирая с глаз навернувшиеся слезы. — Мой родной, сыночка... Он разбился из-за нее! Почему погиб мой сыночек, а не эта мразь?!
Она подняла руки, сжатые в кулаки и стала потрясать ими перед своим лицом. Кажется, единственное, что она могла принять в данной ситуации — так это беситься и поливать проклятиями жену своего сына. Ее лицо налилось кровью, взгляд был абсолютно безучастным, пустым, и казалось, кроме ненависти, в голове этой женщины больше ничего не осталось.
— Ничего, время этой шлюхи еще придет, — произнесла Марина и перевела взгляд на Игоря. — Верно?
Игорь сделал шаг назад. От Марины исходила какая-то странная отталкивающая энергия. Словно она источала самое настоящее Зло. Ее глаза были устремлены прямо в глаза фотографа.
— Я не понимаю Вас, — признался Игорь. Голос его дрожал, слова давались с трудом. Парень сделал глубокий вдох, стараясь унять дрожь во всем теле.
— Тебе и не нужно ничего понимать, — холодным голос сказала Марина, не сводя с него своих пустых глаз. — Ты уже сделал свое дело.
Игорь хотел было поинтересоваться, чего же такого он сделал, что одновременно и веселело женщину, и печалило, от чего у нее случались такие редкие перепады настроения, но слова застряли в глотке.
— Ты фотограф, — улыбнувшись, напомнила ему Марина, подозревая, что именно это он и хотел спросить. — Мой сын жив! И знаешь, кто его оживил? ТЫ!
Повисла пауза. Ни Игорь, ни Марина не произносили ни слова. Шок от этой новости еще больше спазмировал глотку фотографа. Если минуту назад он еще мог, хотя бы чуть-чуть, поверить в адекватность этой женщины, то теперь эти иллюзии развеялись — женщина абсолютно сошла с ума.
— Ты оживил моего сыночка, — повторила Марина, разводя руками. — Ты сфотографировал его душу, что позволило ей остаться в этом мире!
— Ты безумна, — заключил Игорь, наконец, обретя дар речи. В достоверности своего вывода он не сомневался ни на секунду, и был полностью уверен в том, что женщина не в себе.
— Ну и что! Ну и что! — пропела Марина и взмахнула руками, словно колдуя. — Ну и что! Его душа осталась со мной! И скоро он вернется домой!
Нужно было убираться отсюда, и чем скорее он сделает это, тем лучше. Игорь осторожными шажками попятился к выходу, надеясь на то, что Марина, занятая своими воспоминаниями, не заметит того, что он пытается сбежать. После ее нападения на него в коридоре, он точно понял, что она способна на что угодно. И если потребуется, то придушит его прямо здесь.
Марина закружилась по комнате в новом приступе безумного танца. Она протянула вперед свои руки, словно подхватывая невидимого партнера. Громко засмеявшись, она подпрыгнула, и крутанувшись на одной ноге, легко, подобно перышку, остановилась и взглянула на фотографа.
— Твоя и моя жизни, подобны целому миру, — сказала она, разводя руки  в стороны, словно намеревалась обнять Игоря. — Только не хватало моего сына, ведь он тоже его часть. А теперь...  настало время этому миру... РЕАНИМИРОВАТЬСЯ!!!
Раздался треск, свет мигнул и погас, погрузив комнату в кромешную тьму. Фотограф услышал громкий смех, которым заливалась обезумевшая женщина, затем последовал глухой удар, после чего забренчали тарелки и стаканы, падая друг за другом на пол. Однако это нисколько не смутило Марину, которая продолжала радостно гоготать.
— Сыночек, ты вернулся!
Постепенно глаза начали привыкать к темноте. Игорь увидел, что в его сторону несется тень. Он мигом догадался, кто это был, и ловко схватил за талию женщину, когда та поравнялась с ним. Одним мощным рывком он отбросил ее в сторону. Марина завизжала и приземлилась на накрытый стол. Раздался гвалт разнообразных звуков, на пол посыпались стаканы, столовые приборы, покатилась бутылка шампанского. Сам стол, судя по всему еще старого советского образца,  один из тех, которые состоят из двух половинок и скрепляются посередине, разошелся пополам и рухнул под тяжестью женщины вниз. В комнате повисла гробовая тишина.
И тут из прихожей донеся шум. Игорь услышал, как упала подставка для зонтиков.