эти слова?
До самого участка они не разговаривали. Казалось, каждый из них погрузился в свои раздумья.
Стало гораздо теплее. Солнце уже начинало припекать, обещая сегодня знойную жару. Легкий ветерок обдувал молодому фотографу лицо. Игорь думал о предстоящем занятии до конца дня. Придется покрутиться на этих похоронах, фотографируя покойника с разных ракурсов. Но вся странность этого занятия перестала беспокоить фотографа. В конце концов, это всего лишь работа.
***
На похоронах было не так много народа, как ожидал Игорь. Помимо матери усопшего, здесь было несколько женщин уже преклонного возраста, которые с самого начала церемонии рыдали и что-то громко причитали. Кроме них, фотограф приметил двух девушек, довольно симпатичных на вид, которые тихо перешептывались между собой. Они ни с кем не общались, стояли в сторонке, и складывалось впечатление, что они были чужими на этом празднике Смерти. Кто это был, Игорь не стал узнавать, да и его это мало интересовало.
Он сделал множество отличных, по его мнению, фотографий. Сначала он отснял всех присутствующих, фотографировал кладбищенские пейзажи, но основным материалом, все же, была сама церемония. Он запечатлел, как могильщики сначала волокли гроб, к выкопанной ими же яме, после туда же его заталкивали. Заснял прощание с усопшим, и сделал несколько шикарных, как ему показалось, снимков, когда тело придавали земле.
Гроб был открытым. Фотограф увидел молодого парня, лежащего внутри. Кожа у него была мраморного цвета, а лицо умиротворенным. Глаза были закрыты, отчего создавалось впечатление, что тот просто заснул. Тело обложили живыми цветами. Игорю захотелось сфотографировать мертвеца, покоившегося в гробу.
Он снял крышку с объектива камеры и сфокусировался. Фотография обещала получиться завораживающей. Фотограф чуть наклонил в сторону камеру и нажал на спуск. Раздался щелчок, и вспышка ярким светом озарила эту похоронную экспозицию.
И тут произошло что-то странное. Игорю показалось, что окружающие звуки вокруг неожиданно стихли. Не было слышно ни голосов скорбящих, ни пения птиц, ни даже шума ветра. Его словно оглушило. Фотограф развернулся, и не успел он сделать и шага, как его голову пронзила острая боль. Словно кто-то вогнал раскаленную спицу в его мозг. Игорь схватился за голову, пытаясь унять неприятное чувство. Голова закружилась, и он почувствовал, что падает. На лету он попытался найти то, за что можно было ухватиться, но его рука бесполезно хватала воздух.
Удар. В ту же секунду он почувствовал тупую боль в спине, камера вылетела из рук. Словно тысячи иголок в один миг начали колоть его, постепенно расползаясь все дальше и дальше.
— Вы в порядке?
Слух начал потихоньку возвращаться, и Игорь услышал этот вопрос, который задал чей-то очень знакомый голос. Он открыл глаза и увидел, что склонившись над ним, стоит Марина и довольно озабоченно его рассматривает.
Он хотел было что-то ответить, но почувствовав тупую боль в спине, лишь застонал в ответ.
— Ну что же Вы так, — сказала Марина и схватила парня за руку, в надежде поднять его.
Фотограф взял руку женщины, и, превозмогая боль, кое-как поднялся на ноги. Он схватился за спину, потому что от резких движений она начала ныть пуще прежнего.
— Ой, — только и смог выдавать он из себя.
— Как это Вас угораздило? — поинтересовалась Марина, отряхивая пыль с одежды неуклюжего фотографа.
— Оступился просто, — простонал Игорь. Он не стал рассказывать ей о том, что с ног его свалила резкая боль в голове, ведь у этой женщины сегодня и так не слишком приятный день.
— Справляетесь? — поинтересовалась Марина, когда закончила отряхивать фотографа.
— Более-менее, — ответил Игорь, наклонился и подобрал с земли свою камеру. — Нащелкал кучу фотографий. Думаю для вашего альбома должно хватить. Сегодня их проявлю и отправлю Вам.
— Это не срочно, — Марина улыбнулась. — Вы что-то совсем побледнели. Лучше бы сегодня отдохнуть, а завтра уже начнете.
— Нет, нет, — запротестовал Игорь, перекинув ремешок камеры через плечо. — Я сначала выполняю работу, а уж потом отдыхаю. Тем более поймите, фотографии довольно... необычного содержания. Я не хотел бы возвращаться к ним снова.
— Покойники, — догадалась Марина, сложив руки на груди.
— Именно, — подтвердил Игорь, поправив ремешок на плече.
— Понимаю Вас, — Марина подняла глаза и посмотрела безучастным взглядом, куда-то вдаль. — Когда умер мой муж, пришлось заниматься похоронами в одиночку. Мой сын тогда учился день и ночь, и не смог оставить учебу даже на время. Так вот, эти похоронные атрибуты окружали меня со всех сторон: ленточки со словами скорби, эти пластмассовые искусственные венки... С тех пор я плохо переношу подобные церемонии. Даже сейчас... я не в самом лучше состоянии.
Игорь ничего не ответил. Он сам оказался на похоронах впервые. До этого у него практически никто не умирал, и он имел представление о церемонии погребения покойника лишь по рассказам. И нужно заметить, что ему она не слишком пришлась по душе. Все эти цветы, кресты вокруг, всхлипывания скорбящих родственников... Все было совершенно чуждо ему и вызывало страх.
К обеду все закончилось. Родственники постепенно разъехались, оставив лишь могильщиков, все еще околачивающихся возле свежей могилы. Игорь видел, как перед отъездом Марина поговорила о чем-то с одним из них, и передала пакет, в котором что-то позвякивало. Фотограф догадался, что, скорее всего это была выпивка. Взамен на это они должны были прибраться на участке после похорон. Кажется, они были не против этого скромного поручения.
Марина оставила и Игорю кое-что. Она подошла к нему и сунула в руку изрядно помятую бумажку. Женщина объяснила, что тут адрес, куда следует отослать уже готовые фотографии. Закончив свои объяснения, она больше ни слова не говоря, и даже не попрощавшись, удалилась в сторону главных ворот.
Еще немного постояв возле могилы, и смекнув, что делать ему здесь больше нечего, Игорь последовал ее примеру.
Он шел по кладбищенской дорожке не торопясь, озирался по сторонам, разглядывая памятники и кресты. Могилы были такие разные, чем-то похожие на людей, покоившихся в них. Одни выглядели ухожено, с дорогими красивыми монументами в основании, или не менее красивыми и мощными крестами. Другие же наоборот, все давно заросли травой, и вместо громоздких памятников, могли похвастаться лишь покосившейся жестяной табличкой с именем и фамилией усопшего. К последним, судя по всему, уже давно никто не приезжал, не ухаживал и не приносил цветов. А может быть, все их родственники уже давно присоединились к ним.
На кладбище было пустынно. Пока Игорь шел к главным воротам, он приметил только одну старушку в платке, бережно обрывающую наросшую траву с заброшенной на вид могилки. И кроме нее абсолютно никого, лишь покойники и минорная атмосфера, властвующая в этом Царстве смерти.
Игорю хотелось как можно скорее покинуть это жуткое место. Он ускорил шаг. Живым здесь нечего делать. Оно подобно городу мертвых, он только для них, и чужакам здесь никто не обрадуется.
— Она лежит тут, в земельке.
Воспоминание оказалось настолько ярким, что Игорю показалось, будто голос матери звучит прямо возле его уха. Он увидел свежую могилу перед собой, обложенную со всех сторон красивыми свежими цветами. Тут же покоились и зеленые венки с черными ленточками, на которых блестели золотистые витиеватые надписи.
"Ты навсегда останешься в нашем сердце"..." Память о тебе будет жить вечно..."
— Мама! Бабулька там?
Голос Игоря казался искаженным, словно его вещала кассета с зажеванной пленкой.
— Там.
Голос матери, такой же искаженный, как и его собственный, отдался гулким эхом в голове фотографа. Он увидел как мать отходит от могилы и осматривается вокруг. И лишь кресты, да громоздкие монументы окружали их. Это было Царство Мертвых.
— Бабуль! Я пришел!
Игорь наклонился к могиле. Его детская ручка потянулась и забрала горсть земли. Он почувствовал весь холод того мира в своей теплой ладошке.
— Мам! Бабулька там?
От его же собственного голоса у Игоря все внутри сжалось. Это был не его голос! Он был таким страшным... От него буквально веяло могильным холодом.
— Я откопаю ее!
В его ручке мелькнула детская голубая лопатка. Мгновение, и она оказалась наполовину в земле. Взмах! Горсть могильной земли отлетела в сторону. Не в силах что либо изменить, Игорь лишь мог наблюдать как ребенок, которым он был много лет назад, ковыряется детской лопаткой в земле, пытаясь откопать любимого человека.
—Игорь, прекращай.
Мать схватила его за руку и оттащила на несколько метров от могилы. Он не почувствовал ни гнева, ни обиды. Чувство было такое, словно его лишают чего-то очень важного.
— Она не хочет.
Наваждение исчезло так же внезапно, как и появилось. Игорь стоял около кладбищенских ворот. В паре метров от него мужчина в черном костюме оживленно разговаривал с могильщиком, импульсивно жестикулируя руками. Судя по всему, они о чем-то спорили. Мужчина был явно недоволен, а могильщик наоборот, всячески пытался остудить его пыл.
Фотограф вышел с кладбища и направился к автобусной остановке. В голове все еще крутились обрывки этого давнишнего воспоминания из его детства, о котором он сам уже успел давным-давно позабыть. Всего лишь детская глупость, не более того. Мертвецы должны находиться в своем Царстве, им нечего делать в Царстве живых людей. Между этими мирами слишком крепкая дверь, и ни они, ни мы, никогда не сможем встретиться друг с другом. Таков закон мира. Но с другой стороны, если двери не станет, тогда эти два мира смогут соприкоснуться друг с другом. Тогда не будет никаких законов и ограничений. Это уже не будет ни Царством Мертвых, ни Царством Живых. Это будет новый, реанимированный мир...
Игорь так увлекся своими философскими размышлениями о мире мертвых и мире живых, что совсем забыл о фотографиях, которые еще не напечатаны, и даже не проявлены. Он хотел закончить эту работу именно сегодня, чтобы сделать все за раз и больше никогда не возвращаться к этому. Работа оказалась слишком грязной, даже для такого как он.
В мире фотографии существовали также свои нормы и морали, которые не позволяли ему растрачивать свой талант на подобные халтурки. Тут были и свои законы, ровно такие же, как и в мире живых и мертвецов, о которых молодой фотограф рассуждал буквально минуту назад. Только он позабыл об одном: в любом из существующих правил, может быть свое исключение.
РЕАНИМИРОВАННЫЙ МИР
Вечером того же дня Игорь занялся проявкой, отснятых с утра, фотографий. Занавесил в комнате плотно шторы, и лишь настольная лампа, накрытая красным платком, освещала маленькую комнатушку, придавая ей мистический кроваво-красный оттенок. На столе у него уже были приготовлены реактивы и тазик с проявителем. Тут же валялся без дела увеличитель, рядом с которым покоилась уже открытая пачка фотобумаги.
Игорь взял пленку в руки, и аккуратно, с помощью мягкой ткани, очистил ее от пыли. После этого вставил ее в увеличитель и начал настраивать резкость. Когда результат был достигнут, он занялся другим, более важным делом — начал подбирать экспозицию
