Чёрт знает что!

метра под землёй, а на берегу моря. Он повернулся и, вытянув руки, пошёл в темноту. Через пару метров он наткнулся, на  стол, посреди которого его рука нащупала какие-то стеклянные сосуды. Проверив рукой часть стола, и не найдя на нём ничего, он, подтянувшись руками сел на стол. Нервы у него были натянуты, но не потому, что он чего-то боялся. Чувство страха не было знакомо близнецам. Но их, всегда, привлекала неизвестность и таинственность.
Характер у близнецов был одинаков, если они чем-то увлекались, так оба сразу. В детстве они увлеклись радиотехникой, настроили приёмников и детекторных и на пальчиковых лампах и на транзисторах, даже УКВ радиостанции собрали, местные КГБешники чуть с ума не сошли, когда они налаживали связь друг с другом, один из парка над морем, второй с пляжа. Хорошо, что отец узнал об этом и заставил их выбросить эти рации.
               Затем, посмотрев фильм про Жака Ив Кусто, увлеклись подводным плаванием,
Делали сами маски, ласты, вместо трубки был дыхательный шланг, сделанный из шлангов двух клизм, и привязанный к камере от волейбольного мяча с грузиком, чтобы не крутилась на волнах. Вилка из нержавеющей стали, привязанная к толстому концу бамбукового удилища, использовалась как острога.  Близнецы возвращались из воды с полным куканом огромных черных бычков с белым кантом по краю плавников, как на форме белогвардейских  Капелевских офицеров во варемя «Психической атаки» Кто смотрел фильм «Чапаев», должен хорошо помнить этот эпизод в фильме.
                  Павел посмотрел на светящиеся стрелки часов, они показывали половину пятого.
                     Что-то Сашка задерживается, - подумал Паша, и тут же услыхал его голос.
             Паш, я, уже, здесь, - раздался сверху Сашкин голос, - принимай посылку. Саша привязал к верёвке фонарь и нож и опустил все это Павлу, затем, так же, опустил Паше свечи и  спички.
                         Саша, делай верёвочную лестницу и спускайся сюда, - осветив полученным фонарём, помещение крикнул Паша, - и закрепи лестницу наверху так, чтобы мы могли вылезти отсюда.
                     Понял, жди меня. А что, там что-то интересное? – загорелся Саша.
      Залезешь, увидишь, - таинственно заинтриговал Павел.
      Саша потратил минут двадцать, чтобы связать верёвочную лестницу. Где он достал две капроновые, восьми миллиметровые верёвки – тайна, покрытая мраком.  Как его Пашка, потом, не расспрашивал, так ничего ему Саша не сказал.
        Саша закрепил лестницу, обвязав, выступающий как рог кусок скалы, и опустился к Павлу.
           Давай руку, попробую вправить твой вывих, - первое, что сказал Саша. Он окончил курсы медбратов при Одесском мединституте и  кое-чему научился. Павел протянул ему свою левую руку. Сашка ощупал локтевой, а потом, и плечевой суставы, завернул руку Пашки за спину и дёрнул её. У Павла в плече что-то
щёлкнуло и, боль пропала. Он осторожно покрутил рукой, она работала нормально.
              Спасибо, Склифасовский, - с усмешкой, приобнял брата Павел.
            Та, пустяки, - скромничал Саша, - ну что тут, клада нет?
      Вот, сейчас, и посмотрим, - включая фонарик, сказал Паша.
Фонарик был новым и давал хороший свет. Они увидали сводчатое, как в грановитой палате, помещение, похожее на современную лабораторию, с большим столом посредине
помещения, на котором стояли реторты, колбы, пробирки, соединённые резиновыми и стеклянными трубками. Вдоль стен стояли шкафы с химикатами в пузатых бутылках с притёртыми пробками и надписями готическим шрифтом на этикетках. На столе  пять или шесть спиртовок, которые Павел попробовал зажечь. Они загорелись, синим пламенем, осветив все вокруг. Только тогда, парни заметили, искусно замаскированную под цвет стен, большую дверь, ведущую в другое помещение. Павел достал нож, встал рядом с дверью и жестом показал Саше, чтобы он открыл её. Саша потянул за винтовую ручку, дверь легко и бесшумно открылась. Паша направил луч фонаря внутрь, никого за дверью не было. Паша осторожно вошел во второе помещение, которое выглядело как и первое , но  метров на двадцать квадратных больше первого. В этом помещении стояли ружейные пирамиды, в которых стояли немецкие автоматы Шмайсер. Пирамид было три штуки, в каждой по пятнадцать автоматов, снаряжённых магазинами с патронами и, над каждым автоматом, в пирамиде лежал подсумок с запасными магазинами. Между пирамидами лежали большие ящики, Павел открыл каждый, заглянув, ахнул.
В трех ящиках были комплекты формы солдата третьего рейха. В трёх других, полусапоги солдатские, размером с тридцать девятого по сорок третий. Рядом с пирамидами стоял большой шкаф, в котором хранилась форма офицеров третьего рейха, мундир оберста (полковника), мундир майора, два мундира капитана, один мундир обер-лейтенанта. Все  мундиры, аккуратно, висели на плечиках, как костюмы в домашнем шкафу, над каждым мундиром на полке лежала фуражка. Павел попробовал надеть фуражку полковника, оказалась несколько великовата, но Сашка сказал: «Паш, а тебе идет, ну чистый фашист.» Павел положил фуражку назад в шкаф. Посветив фонарём, Паша увидал, что за шкафом и пирамидами ещё часть помещения. Он обошел шкаф и, направив луч фонаря вниз, чуть не бросился наутек, но, каким-то шестым чувством понял,  то, что он видит на лавках, - муляж, просто, куклы или манекены, поэтому он остался на месте. Вышедший из-за его спины Саша, увидав то, что уже осознал Паша, обалдел. Паша это почувствовал и спокойным голосом произнес: «Не дрейфь, Санёк, это манекены, муляжи. На испуг рассчитано».
                 Не хрена себе, муляжи, - стуча зубами, сказал Саша, - совсем как живые, вон у того фельдфебеля глаза так и сверкают.
                  Стыдись Сань, тут на двух лавках двадцать фашистов, если бы они были живые, то нам головы, уже бы, свернули.
               А, может, они растягивают удовольствие, - пробурчал Александр.
Тут, луч фонаря уперся, еще в одну, такую же, как и предыдущая, дверь. Паша, подойдя к двери, показал жестом  Саше, чтобы тот, открыл дверь. Саша потянул за ручку и дверь, бесшумно отворилась. Паша заглянул во внутрь помещения  и свистнул от удивления. Это был огромный зал,  абсолютно круглый. По стенке, вниз спускалась металлическая лестница. Высота этого зала от пола до потолка была метров десять, пятнадцать. К одному сегменту стены этого зала были присоединены два гидравлических цилиндра, назначение которых Паша пока не понимал. Посредине зала на трёх гидравлических стойках стоял, освещённый синим неоновым светом, аппарат в виде диска с маленькой, каплеобразной кабиной сверху и массой  элипсообразных  экранчиков по периметру диска, и по шесть, таких же, экранчиков сверху и снизу диска.
              Да это же летающая тарелка, - ахнул Сашка, выходя из-за спины Павла, -  Это же чёрт знает что такое! Куда это мы с тобой, Паш, попали?
               Я сам, пока, ни черта понять не могу, - задумчиво ответил Паша, - пошли вниз, спустимся и посмотрим.
             Они, спустились по лестнице на пол этого зала, и тут, Павел заметил электрощит, и справа щита был выключенный рубильник. Паша взял рубильник и включил его. Сразу же, на потолке зажглись, расположенные по периметру потолка,  овальные светильники дневного света, и в зале стало действительно светло как днём.
               Напротив сегмента стены с прикреплёнными к нему гидравлическими  цилиндрами и какими-то рычагами с противовесами, в нижней части летающего диска была лестница, типа самолётного трапа, ведущая внутрь этого аппарата. Парни медленными шажочками, постоянно оглядываясь по сторонам, подошли к этому трапу и остановились.
                  Что-то меня ломает залезать внутрь этой консервной банки, - пробурчал Саша.
                  Не разбив яиц, не сделаешь яичницу, - ответил Паша и, решительно, направился внутрь аппарата. Сашка затрусил следом за братом. Поднявшись по лестнице, они очутились в маленьком помещении размером  шесть или чуть более метров квадратных , где в специальных нишах висели четыре скафандра, изготовленные из плотного, но легко растягивающегося материала, с большим прозрачным сферическим шлемом, внутри которого, напротив ушей, находились, какие-то, радио устройства.
                  Судя по всему, это шлюзовая камера – пробормотал Паша. Дверь, ведущая дальше, внутрь аппарата, была приоткрыта. Открывалась она внутрь, Паша достал нож и подойдя к двери, ударом ноги распахнул её  С другой стороны никого не было, но был короткий коридорчик, ведущий в каплеобразную кабину, где была ещё одна, но плотно прикрытая дверь. Эта дверь открывалась на себя. Паша глазами показал Сашке, чтобы он открыл дверь, сам же с ножом принял бойцовскую стойку. Саша повернул маховичёк замка против часовой стрелки, дверь медленно отворилась. Паша увидал кабину пилотов в которой было четыре кресла, очень похоже на кабину обыкновенного пассажирского самолёта, два первых кресла, - это места первого и второго пилотов, перед задними креслами тоже были стойки с необычной клавиатурой. В одном из кресел пилотов, парни увидали, неподвижно, сидевшего человека. Напротив его стоял и тихонечко жужжал какой то приборчик с параболическим, остро направленным на человека излучателем.
          Человек был мертв, судя по его внешнему виду, умер он в возрасте семидесяти, а быть может и больше, лет. На приборной доске, перед креслом, на котором он сидел, светились разными цветами лампочки, под которыми, аккуратно, готическим шрифтом, были сделаны какие-то надписи. Его правая рука покоилась на толстой тетради в кожаном переплете, как бы указывая парням на неё. Павел, подойдя к покойнику, аккуратно, вытащил из-под его руки эту тетрадь. Затем, кивнув  Саше, он пошел на выход из аппарата. Ошарашенный брат, молча, последовал за ним. Выйдя из тарелки, они минут пятнадцать обговаривали ситуацию и пришли к общему мнению, - никому и ничего не рассказывать, заделать и замаскировать провал, куда Пашка рухнул, и самое главное, внимательно изучить записи в тетради, которая была написана на русском языке с немецким акцентом и кучей грамматических ошибок. Но, смысл написанного, понять было можно.
                  Оставив, везде, в комнатах все, как и было, замаскировав провал в ракушнике,
да так ловко, что человек, незнающий, никогда не догадается, что там отверстие в камне,
                     парни дошли до своего общежития и, помывшись и приведя себя в порядок, плотно пообедав, ушли в ближайшую посадку. Там, устроившись в тени, начали читать тетрадь в кожаном переплёте.
                   Открыв первую страничку, они увидали  запись, сделанную крупным почерком готической вязью:
« Хельмут Отто Фон Парлезак»
Оберст.
Вермахт.
Подразделение ХР-45.
На следующей странице записи начинались с даты  3-го апреля 1944 года.
Я. Оберст Фон Парлезак прибыл на  секретный объект Uk-18, возглавив группу из  двух отделений солдат под командованием фельдфебеля Кранца. В нашу команду так же входил майор Пауль Штоц, два капитана – оба пилоты исследователи Люфтваффе, направленные лично Германом Герингом и обер- лейтенант Ганс Лямке, ответственный за организацию охраны объекта Uk-18  и его последующую консервацию, если положение на фронтах заставит нас уйти. Майор Штоц был ответственен за организацию условий для жизни во время доводки  секретного летательного аппарата,