Усевшись в старое кухонное кресло, по обыкновению, с ногами, Света решила немного накопить сил для того чтобы потом без труда расправиться с горой посуды в мойке, и принялась мечтать, что она исчезнет сама собой. На душе было немного грустно. Свете так хотелось, чтобы все вокруг были счастливы, или, по крайней мере, честны друг с другом.
Скорей бы дожить до лета. Летом состоится ее свадьба, и она станет Светланой Чан. Боже, как необычно это звучит! Она будет жить в Чина-тауне, и то, что для всех является тайной, покрытой мраком, станет ее родным домом. Тот, кто наводит страх и ужас на жителей города, будет ее мужем. Скоро весна, а там не за горами и лето. И тогда она будет счастлива.
Из дремы ее вывел дверной звонок. Конечно, Настя забыла «свой зонтик, перчатки, пудренницу», ведь ей не дотерпеть до завтра, она наверняка хочет прямо сейчас услышать все про красоту и ум своего Артурика. Вот же хитрая девчонка! Света встала с кресла и пошлепала босиком в прихожую.
Открыв дверь, Света издала странный писк и тут же попыталаcь ее захлопнуть, но нога в модном мужском ботинке была резко вставлена между дверью и косяком, и у девушки ничего не получилось.
- Ну надо же, какой сюрприз, - проговорила Света, подавляя нервную дрожь. – Обычно ты всегда приходил без спроса, под покровом темноты, как вор, а тут такая вежливость и предупредительность. С чего бы это?
- Я люблю разнообразие, - с усмешкой проговорил Арсений.
Света смотрела на мужчину, и видела бледного худого человека, смертельно усталого и … не опасного. Она почувствовала, что сегодня он другой, не настроен на войну, не будет размахивать оружием. Он пришел… а зачем, собственно он пришел?
- Можно войти? – спросил Арсений, облокотившись о косяк.
- Ты все равно войдешь, не зависимо от моего согласия, разве не так? – Света разглядывала его. Какое все же красивое лицо, тонкие аккуратные черты, глубокие глаза цвета зимнего неба. Блестящие длинные волосы слегка вьются, едва касаясь плеч. Но он весь такой холодный, сдержанный и замкнутый.
- Мне так захотелось быть приглашенным, - проговорил мужчина. – Так приятно, когда тебя ждут, когда тебе рады.
Света взглянула на него внимательней. Спиртным от него больше не пахло, как в прошлый раз, но глаза немного странные, замутненные. Неужели наркотики? Этого только не хватало! Но если это инъекция вежливости, то она оказалась очень даже к месту.
- Если честно, я никого не ждала. Но ты можешь мне помочь, если хочешь.
- Конечно, если надо побелить потолки, или ограбить банк, ты только скажи, я всегда к твоим услугам, - Арсений улыбнулся и шутливо поклонился.
Света отошла в сторону, пропуская очередного гостя через порог. Мужчина вошел как-то осторожно, словно осознавая тот факт, что входит в эту квартиру в новом статусе. Его добровольно, ну или почти добровольно впустили в этот дом. Он снял заснеженное пальто и повесил на вешалку.
- Я конечно, должен был прийти с цветами, - проговорил он, - но мое желание заглянуть к тебе было спонтанным, и я не успел их купить. Извини, - он развел руками, словно призывая девушку его простить.
- Можно подумать, что меня может сильно огорчить этот факт, - пробормотала она. Без оружия – и ладно! – Проходи на кухню. Там сейчас главное место действия. Я бы сказала, арена предстоящих боевых действий.
Мужчина, ступая как-то робко, прошествовал на кухню. Он оглядел помещение, словно был здесь в первый раз. Ну, при электрическом свете это точно оказалось впервые.
- Как ты относишься к грязной посуде? – спросила его Света, сложив руки на груди и прислонившись к дверце холодильника.
- Борюсь с ней, и часто побеждаю, - ответил он ей в тон.
- У меня нет горячей воды, - мрачно сообщила девушка.
Арсений преувеличенно громко вздохнул.
- Шучу, - она коварно улыбнулась. – Можешь надеть фартук, чтобы не испачкать свой ультрамодный джемпер.
- Он тебе понравился?
- Не особо, я просто пытаюсь быть вежливой.
Арсений хлопнул в ладоши, потер их одну о другую, и отважно направился к мойке. Света снова оказалась в своем кресле. Она внимательно следила за мужчиной. Он открыл воду, взял губку и принялся за дело, быстро, ловко, умело. Одним словом, заправский посудомойщик со стажем.
Как же так вышло, что вот он здесь, рядом, а она нисколько его не боится? Но разве можно когда-нибудь забыть, как он держал ее на прицеле, или приставлял оружие к ее виску? Но тогда вспомни и его поцелуй, долгий, нежный, сладкий. Но он убил трех человек у нее на глазах! Правда, они были негодяями. А как он кружил тебя в танце! Вспомни, как билось твое сердце. Или его улыбку, когда он смотрел на своего сына и разговаривал с ним. Боже, как его понять, как во всем этом разобраться! А Кьенг, ее милый Кьенг, как он жаждет его крови! И это тоже не просто так, не на пустом месте возникшее желание… Как все сложно и запутанно, какой странный и непонятный человек…
Мысли девушки плавно перенеслись в Чина-таун. К тому, о ком тосковало ее сердце, с кем ей хотелось быть всегда. И очень скоро, да, скоро он поведет ее к алтарю, и на ней будет белое платье. Нет, лучше кремовое. Ну не важно, надо будет спросить совета у Кати, ведь не откажет же она ей в такой малости, даже и питая сильную неприязнь к ее жениху. Ее жених. Как все-таки это замечательно звучит. Ее жених… Света услышала музыку, она едва звучала, но была прекрасна. Море цветов вокруг, радуга в небе, и пенье птиц…
Она проснулась от легкого прикосновения. Открыла глаза и замерла: перед ней на коленях стоял Арсений, и осторожно и трепетно гладил ее колени, как послушник, неожиданно допущенный к самой большой святыне, извлеченной из подземного тайника на свет божий. Света вновь уловила знакомый запах одеколона и табака. От рук мужчины пахло лимоном, как и от жидкости для мытья посуды. Света покосилась на мойку – рядом с ней на столе возвышалась гора чистой посуды. Все было прибрано, верхний свет выключен, горит только лампа на обеденном столе и еще одна под стеклянным шкафчиком. Ну она и влипла!
Девушка съежилась, инстинктивно поджав ноги, но тут же испугалась, что таким жестом разозлит Арсения. Но мужчина даже не заметил ее движения. Как загипнотизированный, он не отрывал взгляда от ее ног, и продолжал гладить их.
- Арсений, - Света попыталась приподняться в кресле, чтобы увеличить расстояние между собой и мужчиной. – Арсений, ты слышишь меня? Уже поздно, тебе пора уходить, пожалуйста.
Арсений ничего не слышал, и не хотел замечать. Он только еще ближе наклонился к ней. Света оказалась прижата к спинке кресла, и отступать ей было больше некуда.
- Арсений, если хочешь, мы завтра снова увидимся, - проговорила Света. Сердце снова неистово колотилось в груди. Боже, как она устала бояться этого человека! И какой ужас все же он способен вызывать у нее. – А сейчас, пожалуйста, уходи. Прошу тебя. Тебе пора, - надо говорить с ним тихим и спокойным голосом, как с ребенком, не показывая паники, твердила она себе. Одно неправильное слово или раздражающий его тон, и он снова может сорваться.
- Пора уходить? Ты считаешь, мне пора уходить? – он поднял на нее свои глаза, и Света увидела в них насмешку. Ни грамма безумия, ни капли наркотического опьянения. Он вовсе не загипнотизирован и не заворожен. Он находится в трезвом уме и твердой памяти. Свету пробил холодный озноб.
- Боже, пожалуйста, прошу тебя, - пролепетала она.
- Я мужчина, Света, - проговорил он тихо, тоном, от которого у девушки как по приказу, словно натренированные, волосы встали дыбом. – И я говорил тебе, что всегда получаю то, что хочу…
Света твердила себе, что главное – не смотреть в его глаза, ни в коем случае не смотреть в его глаза. А с его глазами творилось что-то страшное. Какой-то отблеск первобытного пожарища мерцал в густой темноте стальных глаз. И его искры обжигали сердце. Кто-то очень сильный, неумолимый, ненасытный и неуправляемый смотрел на девушку через эти странные глаза, настойчиво ища ее взгляда, звал ее и манил к себе, в туман и морок его непостижимых чувств. Во власть его черной и глубокой как пропасть души. Кто-то, чей плачь, или дикий хохот, или немой крик вымораживал сейчас все в груди у девушки.
- … и я. Хочу. Тебя.
И тут Света по-настоящему испугалась.
Надо же было оказаться такой умалишенной, чтобы впустить его, и даже заснуть (!) в его присутствии! О чем она только думала! Понятно, о чем: о свадьбе, о любви, о счастье! А вот будет ли это все теперь? И что же теперь будет!
Света посмотрела на мужчину, и прочитала на его лице решимость достичь своей цели, во что бы то ни стало. И цель эта стала вдруг так ясна и очевидна, что Свете захотелось закричать. Как же она влипла! Попала как мышь в мышеловку. Одна в квартире: соседи за стеной делают ремонт, и временно проживают на квартире у родственницы, на другом конце города, а шумные строители отработали только пол дня, потому как суббота, и они имеют право на отдых, как и все нормальные люди. Соседи снизу отдыхают за границей, а бабушка из квартиры сверху вчера была отправлена родственниками в больницу в предынфарктном состоянии. Ничего не скажешь, подходящий вечер для того, чтобы усомниться в благосклонности фортуны. И удачный вечер для идеального преступления. Все равно консьержка никогда не в курсе, когда Арсений проникает в ее квартиру. При разговоре с Рыцарями, которые будут расследовать ее внезапную насильственную смерть, пожилая женщина клятвенно заверит следователей Ордена, что мимо ее поста не проходил ни один незнакомый человек подозрительного вида.
Света медленно ступила на ворс ковра, поднявшись с кресла. Арсений встал с колен и выпрямился перед ней. Какой же он высокий. Нависает над ней как девятый вал. Свете сразу стало не хватать воздуха. Арсений смотрел на нее уверенным взглядом человека, который пришел взять свое. В его взгляде был вызов, насмешка и… ирония. Это очень удивило Свету.
- Света, - тихо произнес он в наэлектризованной тишине, но Свете показалось, что его голос взорвал пространство. – Света, ты же все понимаешь, ты умная девочка, и ты видишь, что со мной происходит в последнее время. Да всегда, с самого начала. Зачем ты мучаешь меня?
- Я? Я тебя мучаю? – бедная девушка упорно смотрела в пол.
- Мне просто надо, чтобы ты была ласковой со мной, - он сделал к ней шаг и оказался прямо перед ней. Света дернулась, но уперлась в стену. Отступать было некуда.
- Что ты такое говоришь, - выдавила она. Ее нервы натянулись до предела.
- Каждый день, и каждую ночь я думаю о тебе, - проговорил Арсений странным голосом и взгляд его затуманился. – Мой воспаленный мозг, доведенный до исступления желанием тела, каждую ночь рисует мне картины, в которых я на тебе, или ты на мне, но всегда и неизменно, я - в тебе… - он подошел вплотную и положил горячие руки ей на талию. – И я не в силах с этим справиться. Ты слышишь, как бьется мое сердце? – он схватил Свету за кисть руки и прижал ее ладонь к своей груди в районе сердца. Вряд ли она могла что-то услышать, потому что ее собственное сердцебиение заглушало даже голос мужчины.
- Ты не сделаешь этого, - в голосе девушки звенели близкие слезы.
- Я всегда хотел это сделать, - Арсений наклонился над ее лицом. – Мне нужно, чтобы меня отпустило. Помоги мне. В твоей власти спасти меня. Будь моей маленькой
|