Веточка вишни

Веточка вишни

      Теплый июньский вечер. Тень сумерек накрыла старенький до­мик и небольшой сад возле него.  Из раскрытых окон доносится людской го­мон и звуки музыки.  Это хозяйка дома устроила праздник по случаю прово­дов своего сына в армию. За столом его друзья, соседи.  Аркадий обнимает сидящую рядом с ним девушку с длинными светлыми локонами.  Он,  смеясь,  что-то с увлечением  рассказывает ей,  а она спокойно и невозмутимо внимает его словам.  Двое юношей приблизились к ним: - Пошли, покурим на воздухе,  ведь через полгода и я к тебе служить приду,  - полушутливо проговорил один из юношей, маленький чернявый Андрей.

       Аркадий не спеша  встал из-за стола. - Я на минутку, - сказал он Варе,  та согласно кивнула и отошла к подружкам, собравшимся в углу комнаты.  Парни вышли во двор и Аркадий, слегка поежившись от ночной прохлады,  наки­нул пиджак себе на плечи. Он рассеяно слушал советы друзей про житье в ар­мейских казармах.   Обрывалась его по-своему налаженная жизнь.  У него была нормальная работа и зарплата, была любимая девушка.   В свободное время он любил посещать спортивный зал и там,  качая мускулы, грезить о победах. Правда, его другу Андрею,  Варя мало нравилась,  он не раз говорил ему, что она слишком уж умна и расчетлива,  того и гляди,  пока он служит, выскочит замуж за одного из своих начальников.  Но Аркадий от подобных предостережений только отмахивался,  Варя не кокетка, она его невеста с детства и все знают, что другой ей просто не нужен.

        -Что это?-  белобрысый Антон указал пальцем на виднеющуюся возле вишен в конце сада одинокую фигурку. - Не что, а кто, - засмеялся Аркадий, тряхнув светлым чубом, -  Это девчонка, идите  в дом, я сам с ней поговорю!

     По мере его приближения перед глазами вырисовывался силуэт девчушки лет 15-и в черной шифоновой юбочке и белой блузочке, выглядывающей из под ко­ротенькой черной блестящей куртки.  Она не спеша повернулась в сторону по­дошедшего парня и при этом,  приподняв голову,  облизнула с веточки 3 чудом сохранившиеся на ней, ягодки вишни.  Высокая платформа её туфелек подчерки­вала хрупкость и еще некую неразвитость её фигуры,  а большие, слегка рас­косые глаза с усмешкой смотрели на Аркадия, не прекращая облизывать ягоды,  она надкусила одну из них, и темный красный сок потек по её подбородку к белой блузке на её груди.  В свете луны блеснули белые ровные зубы,  она была не чрезмерно красивой,  а просто очень и очень милой.  Он ощутил какую-то робость и удивился. - С чего бы это?

        - Ну, что ты тут делаешь, а коза?  - весело произнес он,  дотрагиваясь до её подбородка,  не замечая, как липкий сок вишни сочится между его пальцев.  Она не отстранилась,  а улыбнулась, внезапно взяв его руку,  положила, её на вырез кофточки , резко проговорив: - Я твоя, смелее солдат!

           Мутный  туман охватил сознание, миг,   они оба очутились на мокрой от ро­сы траве, его губы прижались к соску на её груди. Отдаваясь целиком нахлынувшей на него страсти , он время от времени всматривался в её глаза и видел в них радость,  словно они давно ждали его объятий. Он целовал её губы,  лицо, слизывал губами  растекшийся вишневый сок на подбородке….

       Когда все кончилось,  он накинул пиджак на её хрупкие плечи и озадаченно спросил:  - Как же тебя все таки зовут?- Инной, - доверчиво припав к его плечу,  отве­тила та, доставая пачку сигарет из кармана его пиджака.  - Не надо бы тебе этой дрянью баловаться, зеленая ты ведь совсем еще! - с отцовской  интонацией в голосе проговорил Аркадий.  - Ладно, не буду, раз ты этого не желаешь, -  Инна, смяв сигарету, бросила её в траву и продолжала рассказывать: - Я давно в тебя влюблена, но ты меня никогда не замечал, потому что я для тебя всегда была маленькой, не взрослой. О, как мне хотелось побыстрее повзрослеть и как то приблизиться к тебе,  сейчас я просто счастлива!

          Он слушал про эту, неожиданно пришедшую в его жизнь, любовь и в душе его теснилось чувство огромной радости,  но "вдруг" он вспомнил о друзьях и оставленной за столом невесте. Подняв с травы за плечи девушку.  Аркадий с видимым сожалением сказал,  что ему пора  идти в дом. -Куда тебя проводить? - спросил он.  - Да недалеко, бабушка живет здесь рядом.  - Да ты Нилова Евгения Андреевича дочь что ли? - догадка молнией промельк­нула в его голове.  Это был самый влиятельный и богатый человек города.  - Вот так дела, узнает про их любовь, точно ему не жить,  а плевать, скоро он будет недосягаем для всех Ниловых на свете!  И он впился прощальным по­целуем в губы Инны,  потом молча глядел,  как она уходит за калитку.

        Когда вернулся в дом, встревоженная его долгим отсутствием Варя кинулась к нему с расспросами. Обняв её,  он постарался на ходу  выдумать что-то в свое оправдание,  затем сел за стол, налил себе порцию водки и наступивший хмель заглушил его воспоминания о мимолетном приключении.

          В автобусе, везущем призывников,  он всю дорогу дремал и вскоре все происшедшее с ним ночью показалось ему чем-то нереальным. Дальше были суровые армейские будни. Он попал в пограничные войска и через полгода его часть была переброшена в Дагестан в Цумадинский  район,  его отряд находился неподалеку от по­селка Эчеда,  рядом была граница с Грузией и соседство с мятежной респуб­ликой Ичкерией. Холодный,  продуваемый,  сделанный из камня  барак был их ка­зармой,  а на посту во время дежурства не разрешали даже чиркнуть спичкой,  хотя пальцы зимой просто деревенели от холода.  Но пришла весна,  за ней ле­то и на душе у Аркадия тоже потеплело,  ещё несколько месяцев и дембель, да и теперь он уже сам так называемый дед,  а значит на службе хозяин положе­ния. Сейчас он стоит в вырытом недавно окопчике и сквозь бинокль смотрит на территорию Чечни. Майор ФСВ  у них в отряде говорил, что чехи /чеченцы/ в последнее время активизировались. Солдаты не раз видели на территории Ичкерии этаких бородачей с зелеными лентами вокруг лба.  Они тоже постоянно что-то высматривали на их заставе сквозь бинокль.  Вадим, его напарник, старательно разглядывает полученный на заставе автомат.  Наконец Аркадий, которому наскучило смотреть в сторону гор на территории Чечни,  передал бинокль Вадиму, -  Возьми, мне уже глядеть на все осточертело, скорее бы домой,  а то без женской ласки хоть пропади.  -Так ты уж и пропал! -  усмехнулся Вадим, - Я насколько знаю, тебя невеста Варя дома ждет,  а ты во сне все про какую-то Инночку бормочешь,  она из местных, что ли?  Лицо Аркадия при его вопросе внезапно омрачилось, -  Нет, она из той, гражданской жизни,  вчера, письмо от мамы получил,  приходила к ней Инна, ещё в марте, наверное, уже ребенок родился,  он мой! - Вот так дела! - опешил Вадим,  -  А как же Варя?

-Да это не то, что ты подумал? - с видимым раздражением отмахнулся от него Аркадий, - Во-первых, она еще совсем юная , а во-вторых, дочь известного в нашем городе человека,  он о зяте слесаре,  если услышит,  так просто в порошок сотрет!

       - Ну,  а  что же ты сам обо всём этом думаешь? - спросил уже озадаченный его рассказом Вадим.  - Не знаю, по правде говоря, - вдохнув, грустно признался тот, - Я ведь после армии хотел с Варей в Загсе расписаться,  вдруг эта малышка в моей жизни объявилась,  не могу её забыть, пытался уже,  не получается. Почти каждую ночь вижу во сне,  в саду,  как наяву.  При этих словах Аркадий устало присел на камень,  лежащий на дне окопа . Вадим, вглядываясь в бинокль,  с чувством тревоги произнес, - Кажись чеченцы и много идут к нам, сообщи на заставу быстро!  Через секунду Аркадий доложил начальству обстановку возле их блокпоста,  оттуда последовал приказ, - Уходите! В тот день боевики вошли в Цумадинский район и заняли несколько селений возле г.Ботлих.  Федеральные войска  отошли для того, чтобы сгруппироваться для нанесения решающих ударов по бандитам.  Те не скрывали своих планов.  Воссоздание великой Черкессии от моря до моря грозило разрушением целостности Родины.   Прибывали день за днем подкрепления и войска начали проводить специальные операции по вытеснению боевиков к чеченской границе, отвоевывая занятые ранее ими села. В один из ясных солнечных дней,  разведгруппе из 10-ти человек, в которой находились Аркадий с Вадимом, было поручено занять одну из господствующих высот возле селения Хорами.

Выждав время, после ударов авиации они,  все 10 человек, уклоняясь от обстрелов снайпера,  были уже на западной высоте. Боевики только что покинули её,  об этом свидетельствовало наспех брошенное оружие. Рядом, в скале виднелся вход в пещеру,  их в здешних местах было великое множество. Когда разведчики вошли,  там был затушен костер,  а  вокруг него были разбросаны ма­ленькие брошюрки. Вадим поднял одну из них.  Это была религиозная лите­ратура,  которую ваххабиты распространяли по селениям. Все уселись на короткий отдых,  после обстрелов снайпера заклинило рацию и один из сол­дат пытался её подчинить.  Лёлик, белобрысый курносый малый, ре­шительно направился к выходу с котелком в руке. - Не выходи, рация не ра­ботает, еще свои по тебе лупанут!- решительно сказал ему Аркадий. - Я за водой, тут рядышком, - виновато, запинаясь проговорил тот. - Ладно, я как старший, разрешаю, вода и вправду нужна, если что заметишь - свисти!

    Свист раздался через минуту после ухода Лёлика, солдаты  тороп­ливо щелкнули затворами,  но тут произошло непонятное: в пещеру что-то влетело,  раздался грохот и неведомая сила внезапно отшвырнула Аркадия к стене. Когда пыль осела,  его взору представились неподвижные глаза Вадима,  смотревшие на него, кругом были лежащие в беспорядке окровавленные те­ла солдат,   слышались слабые стоны раненых. Видимо один из ваххабитов,  под­караулив их,   бросил в пещеру гранату. Аркадию захотелось подняться,  но он понял, что не может,  осколками зацепило обе ноги и кровь выступила на камуфляж брюк.  Внезапно на входе показался Лёлик,  оборванный, чумазый,   но живой,  чудом уцелевший от обстрелов снайпера. Аркадий слабым голосом поз­вал его.

       Два дня они ждали вертолеты,  те кружились над высотой, но ни один из них не сел,  а  кричать солдаты боялись,  боевики могли быть по бли­зости. Долгими, мучительными часами тянулись в кровавом тумане для Аркадия дни и ночи,  болели раненные ноги. Один за другим умирали разведчики и скоро их осталось двое. Ночью при слабом свете костра,  разожженного Леликом,  Аркадию виделись лица мамы, Вари и манящие раскосые глаза Инны при свете луны в саду. Война и боль обостряют чувства,  внезапно он понял,  что вместе с Инной в его жизнь пришла настоящая любовь,  без которой ему не жить,  вот почему их единственная ночь не забылась. Поняв, он горячо на­чал убеждать Лёлика в том,  что когда уйдет на дембель,  то заберет Инну с ребенком и уедет с ней подальше. Мама конечно все поймет,  перед Варей неу­добно,  да зачем он ей, раз больше её не любит. Лёлик слушал, устало кивал головой,  думая о том,  как бы ему с раненым Аркадием добраться до своих. Простившись со всеми,  кто остался в этой страшной пещере, они ночью поки­нули её. Лёлик нёс на себе Аркадия,  а когда уставал,  то тот, превозмогая боль, полз сам.

       Показалось село,  Лёлик ушел на разведку,  оставив его лежать в траве. Губы раненого горели,  он то впадал в беспамятство,  то приходил в се­бя.