Подарок судьбы (главы 13 - 20)

интересного рассказала о бывших хозяевах…

- И когда вы с ней виделись? – не унимался участковый.

- Вчера. А потом сын Софьи Николаевны возил нас с Димочкой в соседнюю деревню за молоком и творогом. Да мы с вами там и познакомились, неужто не помните?! – голос тетушки задрожал и потух.

- Помню, - кивнул Степан, - только подвозил вас не сын Софьи, а ее племянник, Игнат Захаров. Я его хорошо знаю, он по малолетству немало нам хлопот доставлял, поскольку крал все, что плохо лежит. Впрочем, и замки его никогда не останавливали, и Перемыкино, и все соседние деревни стонали от ушлого воришки. Честно признаюсь, мы в отделении с нетерпением ждали, когда же Игнатке четырнадцать исполнится, чтобы закон, наконец, увидел в нем преступника. Нянчимся-нянчимся с такими детками, они же борзеют не по дням, а по часам, никто им не указ! Свой четырнадцатый день рождения Захаров решил отметить кражей из местного продмага и загремел-таки в колонию для несовершеннолетних. Года три назад, кстати, вернулся под материно крылышко. С тех пор вроде притих, успокоился. Таисия, мать его, на сына не нарадуется. Она, Таисия, кстати, одно время у Тупиковых тоже работала, поварихой…

- Зачем вы нам все это рассказываете? – не удержалась тетушка.

- А потому, что сама Софья, бывшая домработница, уж месяц как отдыхает у родственников в Анапе. Вот я и удивляюсь, как же вы с ней вчера могли повстречаться? К тому же сильно сомневаюсь, что Ангелина Валериановна поручила прислуге вести переговоры о продаже дома. Все-таки дело деликатное.

Солодько пытливо глянул на тетушку. Та от растерянности слова не могла сказать.

- Минуточку, - кашлянул Привалов, - я купил этот участок вместе с домом два месяца назад. Вы же сами, Степан Петрович, при сделке по настоянию госпожи Тупиковой присутствовали!

- Я помню, - сказал участковый, - Ангелина Валериановна очень недоверчивая дама, все боялась, что ее обжулят, поэтому просила меня, как представителя закона, за продажей дома проследить из дружеских, так сказать, побуждений.

- Кто же тогда нас в дом пустил? – спросил Димка.

- Это мне тоже крайне интересно, - усмехнулся Солодько. – Когда обещала приехать «владелица» дома? Утром? Вот мы ее все вместе и подождем.

- Какой кошмар! – Мария Павловна прижала ладони к вискам. – Неужели нас обманули самым бесчеловечным образом!

- Раньше времени не убивайтесь, - Степан Петрович поднялся и достал рацию, - как говорится, утро вечера мудренее.

- А пока вы мои гости, - радушно развел руками Лев, под чьим глазом я с удовлетворением все это время разглядывала большущий синяк, - до утра есть время, давайте немного поспим.

Вера, улыбаясь так, что были видны зубы мудрости, предложила Льву занять спальню бывшего хозяина.

- А Димочку мы к себе заберем, матрац на пол постелим, - зачастила тетушка, - только вот как быть с господином полицейским?

Солодько изумленно на нее глянул, словно не до конца понял, что речь идет о нем, и поудобнее уселся в кресле у камина.

- Слава богу, - услыхала я шепот Марии Павловны, - я не одна здесь останусь!

Надо же, за суетой и выяснением «хозяйских прав», я напрочь забыла о странностях «красной комнаты». С этим тоже не мешало бы разобраться, тем более, когда рядом мужчины, и один из них – «при исполнении». Но сначала лучше дождусь восхода солнца. Ночью и вправду страшновато. Я, конечно, мало верю в привидения, но… Чем черт не шутит! А Маруся тоже хороша: ясно ведь, что боится странного дома, я бы на ее месте давно в город сбежала, но она, покоренная дешевизной жилья, искренне жалеет, что не станет его обладательницей. Вот и пойми ее!

Димка, повалившись на матрац, мгновенно уснул, а Веруня еще долго ворочалась, вздыхала, бормотала что-то себе под нос. Потом толкнула меня в бок локтем и сказала с большим сожалением:

- Думаешь, где Привалов документы на дом хранил? В сейфе над камином! Оказывается, там, за картиной, ниша есть. Эх, знать бы об этом раньше, я бы!

Она еще повозилась и уснула. Я ухмыльнулась: неужели тетушка, обнаружив сейф, стала бы в нем рыться и, найдя документы, бросила в огонь? Нет, не такой она человек. А сгоряча чего ни ляпнешь…

Глава 18

Тихонько посапывал Димка, посвистывала носом Веруня, а мне не спалось. Сотни мыслей проносились в голове, не давая покоя. Все так запуталось, что впору свихнуться: неожиданное предложение Куницына, требование шефа дожидаться клиентку в Перемыкино, Светка с ее сплетнями, наконец, внезапный приезд приятеля моего начальника, который, к тому же, оказывается хозяином дома, выставленного на продажу, подозрения участкового…

Закутавшись в плед, я спустилась на первый этаж. В гостиной горел торшер, а Мария Павловна и Степан Петрович вели вполголоса неспешную беседу. Они были увлечены разговором и не заметили моего появления. Я свернула в кухню. Не включая освещения, на ощупь нашла табурет и села, поджав ноги. Мне просто необходимо о многом спокойно подумать.

- Советую выбрать стул, у него сиденье мягкое…

От неожиданности я подпрыгнула и, наверное, заорала бы «Мама!», если бы невидимый доброжелатель не нажал на клавишу выключателя. Напротив меня за кухонным столом сидел Привалов.

- Э-э,- заблеяла я, - бессонница замучила.

- Понимаю, - он вздохнул, - мне тоже не спиться. Все так глупо вышло.

Пока я моргала и соображала, как держать себя с несостоявшимся романтиком (явился с букетом и шампанским ведь не просто так!), Лев глянул на меня в упор и спросил:

- Антонина, за что вы так меня ненавидите? Ведь мы с вами практически не знакомы, а вы смотрите на меня как, извините, на таракана. С явной брезгливостью. Словно я сделал вам что-то гнусное. Меня это оскорбляет. Очень.

- С чего вы взяли, что я вас ненавижу? – хмыкнула я. – А вот то, что мне совершенно не хочется находиться рядом с таким субъектом как вы, истинная правда.

- Каким «таким»?

В голосе не прикрытая обида. Это хорошо, может, совесть проснется.

- А таким, - повысила я тон. - Решили со своим дружком Стуковым, что самый лучший вариант «убедить» несговорчивую бабенку – это оставить ее одну в загородном доме, а потом среди ночи заявиться с подношением, авось проникнется заботой да отблагодарит за доброту и ласку? Дяденька, вы ничего не перепутали? Я не путана, да и не подхожу на эту роль ни по возрасту, ни по внешним данным. И устраиваясь на работу в агентство недвижимости, никаких документов по оказанию услуг интимного характера не подписывала. Так что ваше со Стуковым воспаленное воображение можете засунуть куда подальше. И вообще – я увольняюсь! Дождусь утра – и привет!

Чем дальше я говорила, тем круглей становились глаза Привалова.

- Постойте, - воскликнул он, - ничего не понимаю! Ваш босс – Стуков? Герман Стуков?! И вы работаете в его агентстве?! Ах да, кажется, я встречал вас там, когда заходил к Герману…

Кровь хлынула к моим щекам. В таком идиотском положении я еще никогда не оказывалась. Вот ведь самовлюбленная примадонна! Придумала целую трагическую пьесу под названием «Совращение невинной барышни в чужом доме», а себе отвела роль главной героини. Только трагедия, похоже, превращалась в фарс, поскольку предполагаемый герой-любовник и по совместительству первый злодей спектакля «наложницу» без подсказки даже не узнал!

Пока я занималась самобичеванием, Привалов молитвенно сложил руки и сказал:

- Да, мое ночное появление выглядит, действительно, странно… с вашей точки зрения. Но я уверяю вас: я не знал, что в моем доме кто-то заночевал. Продукты… Что ж, я просто хотел заполнить холодильник. Видите ли, у меня завтра, то есть уже сегодня, день рождения. Гости приедут к обеду.

- А цветы?

- Должен приехать мой хороший друг с девушкой. Букет для нее.

Я улыбнулась.

«Вот все и выяснится. Через несколько часов. Если к Привалову действительно приедут гости, но я смогу окончательно убедиться в собственной глупости и гипертрофированной подозрительности. А если никто не приедет, значит…» Отступившие подозрения снова меня атаковали. Слишком много совпадений! Прямо комедия ошибок! Так не бывает!

- Тоня, вы мне не верите?

«Ах, какой бархатный голос, я сейчас расплачусь от умиления!»

- Нет, - сказала я.

- И убедить вас в обратном мне не удастся?

- Даже не надейтесь!

Привалов смотрел на меня грустно, как щенок, которому хозяин указал на дверь в ненастную погоду. Вообще он был какой-то несуразный, неловкий и смешной в своих попытках скрыть от меня очевидное (достаточно вспомнить подслушанный мной разговор!). Нет, ну почему этот Лев не пригласил на чашечку кофе меня тогда, в агентстве? Ведь мне он даже немного нравился. А теперь?..

Я посильнее запахнула сползающий с плеч плед и гордо удалилась, оставив на кухне хозяина дома, в тайне надеясь, что милого Льва начнут терзать угрызения совести.

Утро выдалось солнечным, ярким, обещая хорошую погоду на весь день. Когда я поднялась с кровати, Димки и Веруни в комнате уже не было. Ну, ясно: тетушка священнодействует на кухне, готовя завтрак, а Димка, видать, подался к Касьянову, он давеча что-то про подземный ход болтал…
В кухне меня встретила вся честная компания. Веруня, раскрасневшаяся, пекла блинчики, а Мария Павловна, Степан Солодько и противный Привалов их уплетали за обе щеки.

- Завтракать будешь, – не то спросила, не то просто сказала тетушка и грохнула передо мной на стол тарелку с очередной порцией кружевных блинов, обильно политых сметаной.

- Буду, - я с трудом сдерживала смех: Привалов измазал в сметане бороду, а у участкового над губой выросли белые усы. – Где Димка?

- К знакомому своему убежал, - отвечала Вера. – Даже не поел толком, я с собой ему завернула.

- Ах, да, - вскинулся Солодько, - Андрей говорил, что хочет проверить какой-то подземный ход недалеко от кладбища.

- Свят-свят! – перекрестилась некрещеная тетушка. – Надеюсь, не в склеп!

- Кто ж его знает? – участковый почесал нос замаранным в сметане пальцем. – Андрюха пишет книгу, вот и собирает факты. Между прочим, это я, когда местный сторож подался в город в гости к дочери, Андрея временно устроил кладбище караулить, чтобы он, кабинетный червь, окунулся в реальную жизнь с головой.

- А! – вспомнила я. – «Завещание фараона».

- Да нет, «Завещание» - так, баловство, а эта книга об истории кладбищ, кажется.

- Зачем? – удивилась Веруня, замерев у плиты с поднятой в руке поварешкой.

- Андрюха – доктор исторических наук, - пожал плечами Солодько, - загорелся он этой темой после общения с тафофилами.

- Кем?

- Тафофилия – пристрастие к похоронным ритуалам, кладбищам, - пояснила Мария Павловна, - мне Степан Петрович об этом еще ночью рассказывал, безумно интересно. Необычно. Странно. Но интересно! Понимаешь, Верочка, тафофилы – это люди, которых привлекает эстетическая сторона смерти.

- Патология какая-то, - плюнула тетушка. – Не хватало, чтобы Димка всякой ерунды набрался. И этот сторож, который не сторож, с виду – приличный человек, а с черепушками чуть не целуется. Тьфу!

- Однако скоро десять, - взглянул на циферблат ручных часов участковый, - как я понимаю, скоро должна появиться ваша клиентка.

- Степан Петрович, вы бы салфеточкой воспользовались, - робко сказала Мария Павловна, - а то неловко: представитель власти и по уши в сметане.