СТРАСТИ ПО "ПАДИШАХУ"

минут.
Лена бегом кинулась к воде и с размаху с наслаждением врезалась в воду головой. Она легко поплыла, скользя почти по поверхности мелких игривых волночек, спеша отплыть подальше, туда, где чистая не взбаламученная вода и где нет этой ужасной толкотни и воплей, и где плавают лишь избранные. Она отплыла уже довольно далеко от берега, забирая в сторону от места их стоянки, как вдруг под ней, поперёк её движению, мелькнуло что-то тёмное и длинное. Лена заработала что есть мочи руками-ногами, разворачиваясь к берегу. Но тут прямо перед её лицом вспучилась вода и из неё вынырнула голова какого-то человека. С лёгким вскриком, но без особенного испуга, ибо она уже осознала, что это не акула, коих здесь не водится, и не что-то неведомо страшное, она подалась в сторону.
– Елена Прекрасная, куда же ты!
Лена обернулась. Ей улыбалась довольная произведённым эффектом физиономия Тимофея, явно посвежевшая по сравнению с той, какой она была ночью на вокзале.
– Привет, Елена! Опять будем молчать?
Он кашлянул, сплюнув попавшую в рот воду.
– Нет. – Лена не смогла подавить наплывавшую на лицо радостную улыбку. – Привет.
– Слава богу! Я уж думал – всё, опять в молчанку играть будем. Ну, и как первые деньки? Зажарилась?
Она замотала отрицательно головой и, чтобы скрыть смущение, нырнула и проплыла несколько метров под водой.
– Хорошо ныряешь. – Одобрительно произнёс Тимофей, как только она появилась на поверхности. Они поплыли вдоль берега в сторону, противоположную той, где её ждали девушки.
– Теперь ты похожа на русалку. – Сообщил ей Тимофей и, рванув вперёд, развернулся на спину, чтобы лучше видеть её лицо.
– А раньше?
– А раньше – на дриаду.
– Ты мне льстишь. – Лена скосила на него глазом и поплыла чуть быстрее.
– Ну... – он улыбался, – думаю, что нет.
Она опять нырнула. Вынырнув, вдохнула-выдохнула и, преодолевая застенчивость, с намечающимся лукавством посетовала:
– А я-то думала, что потяну на Афродиту!
– Всё может быть, хотя... для неё ты слишком хрупка.
– Да?
– Ну, тонка!
– Она разве толстая?
– Более земная!
– Ты что-то путаешь! – рассмеялась Лена.
– Ничего не путаю, её габариты более земные, а не она сама! Кстати, – решил он увести разговор с такой ненадёжной темы, – за что так жестоко обошлись с тобой твои ужасные подружки?
– Жестоко? – изумилась Леночка. – А! – воскликнула она. – Катька с Ирками! Пытали, что это за бегемот такой был со мной на вокзале!
– Прямо так и бегемот? – Тимофей в ужасе во всю ширь раскрыл глаза. – Ты лжёшь, несчастная! Я тоже буду тебя пытать!
Он стремительно ушёл под воду и, как Лена ни уворачивалась, ухватил её за щиколотку, а, вынырнув, затанцевал пальцами по её подошве. Она вырывалась, била во всю силу свободной ногой по воде, поднимая тучи брызг.
– Всё! Всё! Тимофей, хватит! Я утону! Ой!.. – она хлебнула из шлёпнувшей по лицу волны и закашлялась, судорожно вытянув шею. Только тогда он выпустил её ногу и подплыл к её лицу.
– Ну, последний чих. Вот так! – Заботливо сказал он и тут же вкрадчиво спросил:
– Так кто я?
– Кто? Не бегемот, нет. Крокодил.
– Ну-у-у ... – разочарованно произнёс он.
– Крокодил, крокодил. – Ещё раз повторила Лена, чтобы он, не дай бог, не засомневался в этом.
– Какая ужасная пошла молодёжь! – скорбным голосом произнёс Тимофей.
– Нет! – звонко ответила Лена, вырвалась вперёд и оттуда крикнула:
– Это старики пошли ужасные! Подглядывают и не говорят откуда!
– Чего захотела! Крокодилы злы и коварны! Особенно старые! Я не буду отвечать.
– Не отвечай! – беспечно ответила Лена, голосом давая понять, что ей всё равно, не хочешь, не рассказывай. Подумаешь, какая важная весть!
– Ладно, – быстро сдался Тимофей, – скажу, а то ведь умрёшь от любопытства, знаю я вас, девиц. Валялся в засаде за каратистами из Ростова.
– Так всё-таки каратисты!
– Ага! – хищно воскликнул Тимофей. – Интересуешься!
– Ну... – Лена сделала паузу, – чисто теоретически. Ты подтвердил наши догадки.
Тимофей понимающе усмехнулся.
– Вот так всегда. Ну да бог с ними. Оставим ваш интерес к ним в стороне, равно как и их интерес к вам.
– О?
– О! Конечно, вы их заинтересовали. Такая гвардия красоток! Рыжего красавца – ты, а самого маленького ваша пышная блондинка. Кому кто ещё понравился, не знаю.
– А это откуда знаешь?
– Они не молчали, довольно громко обсудили вас с ног до головы. Елена, не заговаривай мне зубы, – с ласковой суровостью выговорил он ей, – а лучше в обмен на мою информацию выдай свою – что за дед ошивался возле вас?
– Дед как дед. Чем он вам, сэр, не понравился?
– Тем как он крутил вокруг тебя, то есть вокруг вас всех. Пренеприятный тип.
– Ничуть. Просто старый холостяк.
– Да? Он успел доложить вам об этом?
– Мы с ним ехали в одном купе! – лукаво засмеялась Лена.
– Правильно я говорил, нельзя детей отправлять одних в такие путешествия!
– Можно! А старый холостяк совсем не дед, с ним весело.
Лена заинтересованно, с улыбкой на лице, глянула на плывущего рядом с ней молодого человека и вдруг заволновалась, спохватившись. Она приподнялась над водой, глядя на берег. Они заплыли за волнорез. Девушки остались далеко вправо, если смотреть с моря на берег, по ту сторону волнореза.
– Мамочка! Девчонки уже заждались! У меня было всего десять минут!
– Чудесно! Теперь тебя отлупят, да? Такая гулёна. Полюбуемся, полюбуемся!
Обернувшись к нему растерянным лицом, она дёрнулась туда-сюда, отчаянно воскликнула что-то неразборчивое и поплыла прочь от Тимофея, держа курс вдоль берега. Потом вдруг остановилась и оглянулась – Тимофей, как поплавок, поднимаясь и опускаясь, держался на воде на одном месте. Лена решительно повернула обратно к нему. Он тоже поплыл ей навстречу, но очень медленно с ленивой грацией.
– Пусть попрыгают. – Одобрил он её возвращение, – Скажешь, что уснула на воде.
– Тим, я поплыву к девчонкам. Они волнуются.
Ей совсем не хотелось уплывать от него, но долг звал вернуться, а намекнуть Тимофею проводить её, у неё, с одной стороны, не хватало духу, а с другой стороны – брать его с собой к этим хищницам?! Ни за что!
– Плыви, конечно.
– А ты? – решилась спросить она.
– А я тоже поплыву. Но только в другую сторону.
У неё на лице была написана такая жалость и растерянность и такое ясно видимое опасение – а увидит ли она его ещё? – что Тимофей не удержался от довольной улыбки, проявившейся, правда, лишь слабым дрожанием губ в уголках рта да искрами в глазах, быстренько притушенными ресницами.
– Крокодилы злы и коварны. Они подкараулят свою жертву, затянут её в воду, куда поглуше, замочат, а потом в положенный срок съедят. Не надейся – не скроешься и не спасёшься!
Лена с облегчением рассмеялась. Веки, обрамленные мокрыми склеившимися ресницами, торчащими, словно острые чёрные стрелки, сдвинулись, оставив узкие щёлки, из которых полыхнуло на Тимофея ярким искрящимся пламенем.
***
Девушки давно уже собрались, и теперь волновались и злились, высматривая Лену.
– Её нигде не видно – она утонула. – Заявила Ира Щукина, не переставая вертеть головой, просматривая и водные просторы, и узкую полоску берега.
– Не утонула, а утопилась. Довели ребёнка! – Катя с суровым презрением оглядела подруг.
– Не тебе нас критиковать! Ты не меньше старалась. – парировала Алёна, тоже напряжённо всматривающаяся во всех подряд.
– Ох, задам я этой Елене. Тоже мне, моржиха! – кипятилась Милочка. – Где её носит! А вдруг, и правда, что-нибудь случилось?
Как всегда в подобных случаях, появление долгожданного субъекта, в данном случае Лены, произошло совершенно неожиданно и не с той стороны, куда напряжённо всматривались её подруги.
– Ленка! Злодейка! – вскричала Мила.
– Я задремала на воде! – поспешно прокричала в ответ Лена.
– Что? Чушь какая. Ленка, не издевайся! – ещё больше рассердилась Мила.
– Легла на спину и...
– О, господи! – недоверчиво воскликнула Катя.
Лене верили и не верили – на воде она держалась как пробка, несмотря на свою тонкую конституцию, а, может быть, и благодаря ей – как рыба-угорь. Девушки долго ворчали на неё, не в силах остановиться, ярко описывая свои переживания за неё. Заработают они с ней инфаркт миокарда, если она и впредь будет так безответственно вести себя!

4.
На следующий день они дважды ходили на пляж: в первой половине дня и во второй. Лена повела осуждённую Ирой Киселёвой политику: в одиночестве она сидела на берегу, когда все купались, и купалась, когда в её подругах тяга к воде угасала. Против такого распорядка никто не возражал, и поведение Лены особенно никого не удивляло. А она, лишь только наступал её черёд купаться, сразу срывалась с места и исчезала среди купающихся. Она заплывала за волнорез подальше от места их стоянки. Там, за волнорезом, рядом с ней объявлялся Тимофей – он, по всей видимости, с берега наблюдал, как Лена бросалась в море; и, немного поплавав, порезвившись в воде, они выбирались на берег и валялись там – она на его гобеленовой подстилке, лежак он тоже не брал, он – рядом на голых камнях.
В эти первые встречи они просто болтали, всё ещё примериваясь друг к другу. Он приручал, а она с детским удовольствием приручалась. Чудесные были минуты! Они всё больше и больше нравились друг другу, открывая и во внешности, и в первых проявлениях характера симпатичные, притягательные черты. Минут через двадцать Лена вскакивала, и они бежали в воду. Тимофей доплывал с ней до волнореза, а дальше она плыла одна.
Этот день был прекрасен. А вот вслед за ним наступивший день заставил Лену изрядно поволноваться.
Возвращаясь из первого во второй день заплыва к Тимофею, она застала девушек уже в воде, они её окружили и стали требовать, чтобы она прекратила уединяться, не заплывала так далеко и надолго – не дай бог, что-нибудь случится!
– Надолго?! – ахнула Лена – Да я практически сразу возвращаюсь!
– Ленка, хватит лезть в бутылку! Ты что, обиделась за позавчерашнее? – полюбопытствовала Катя. – Мы больше не будем приставать к тебе, честное слово. Это Милка вечно присмотрит какого-нибудь мальчика и пошла ахать. Ну что ж тут поделаешь, если ей понравился тот на вокзале! – она обняла Лену за плечи. – Давай с нами, одной ведь скучно!
На мгновение в глазах Лены мелькнуло удивление, граничащее с непониманием. Она обиделась? Именно так они восприняли её побеги? Вариант лучше не придумаешь!
– Ничуть я не обиделась! – ответила Лена тоном, вполне допускающим любую возможность: и наличие этой обиды, и её отсутствие.
– Просто вы не хотите заплывать подальше, а я не люблю купаться в песочных и ... и прочих взвесях!
– Первые два дня купалась!
– Теперь освоилась! – засмеялась Лена.
– Примем к сведению. А теперь пошли греться. Как отдохнём, я поплыву с тобой. – Заявила Мила. Жертвовать, так жертвовать собой! Да и любопытно, как это Ленка может столько времени барахтаться в воде? И сможет ли столько же продержаться на воде она, Мила?
– И я с вами. – Неуверенным голосом поддержала порыв Милы Ира Щукина.
– Конечно, так веселее. – Разочарованно согласилась Лена.
Витя, старый холостяк, помахал им приветственно рукой. Рядом с ним нежился на солнышке его черноволосый молодой приятель. Каратисты вышли из воды вслед за девушками и, как только девушки расположились загорать, стали кидать в них камешками. Сначала девушки делали вид,