озабоченной физиономией из-за стола поднялся, подошел к двери, и чуть-чуть ее приоткрыв, выскользнул в коридор. Уж не Верочка ли к нему пришла и жаждет встречи? Только откуда знает, где ее ветреный друг сейчас сидит?
Через пару минут Лешка так же осторожно в комнату проскользнул, с о-о-чень озабоченным и серьезным видом:
«В Москву срочно твоя сестра приехала», - ага, сестра, у меня их отродясь не было! – «Девчата ее в свою комнату провели, тебе вот ключ передают», - протянул мне ключ от нашей комнаты, - «Беги давай!» - и развел руки в жесте – а что тут поделаешь?
«Извините», - это я девчатам, - «побегу, узнаю что случилось!» - и быстро из комнаты ускользнул. В коридоре стояла Инночка, с улыбкой покачивая головой.
«В чужой комнате девочек прячете, мне их показать не захотели», - и не потянулась как обычно чмокнуть меня в щеку.
«Да Лешка никак не угомонится. И меня в авантюру втянул», - не будешь же уверять, что мы там секретничали в чисто мужской компании, - «Только как ты нас нашла?» - и приобняв ее рукой, показал, что должны мы идти, на следующий этаж в знакомую и ей комнату.
«Делов-то!», - разом шагнули вперед, - «Я к вам постучала, а парень какой то и говорит, что вы этажем ниже. И номер комнаты назвал», - на ходу посмотрела мне в лицо, - «Соседей забыли предупредить, вот и погорели!»
«Лешка все», - вздохнул я с сожалением.
«Да уж не ты», - Инночка улыбнулась, - «У тебя в мыслях совсем другая!» - и взяла меня под руку – мы поднимались по лестнице.
В комнате помог ей снять легонькое пальто, подвинул к столу стул, на другой сел за столом напротив. Инночка подошла к зеркалу, поправила прическу, улыбнулась, и перенесла свой стул к моему.
«С тобой рядом хочу посидеть!» - легонечко поцеловала в щечку, как сестра, - «И узнать, где ты новый год собираешься встречать! Если один и здесь», - обвела глазами комнату, - «то не надейся, киснуть одному я тебе не позволю!» - ну отличная девчонка, ей бы парня хорошего в мужья, не такого как я балбеса-романтика вольной жизни, а заядлого горожанина, желательно Москвича!
«В свою компанию пригласишь?» - это я для поддержки разговора, потому что и сам в нее не рвался, в надежде, что там у Инночки все же есть хотя бы кандидат в мужья. А я ей, верному другу, счастья желал всей душой.
«В свою не могу», - вздохнула, и начала смотреть мне в лицо, - «но новый год встретим, и к тебе прибегу. Как на ноябрьские», - положила свою руку на мою, - «Не могу видеть, как ты страдаешь, а от девушек шарахаешься. Кто она, виновница всех твоих бед? Как ухитрилась взрослого мужика так околдовать?»
«Сам удивляюсь, но нашлась и такая. Билет в кармане лежит – лечу к ней на праздник», - и смотрел внимательно, как Инночка отреагирует.
«Точно влюбился», - покачала головой, мою руку своей погладила, - «Тогда все в порядке», - улыбнулась, - «но знай, что другом твоим я буду всегда, а в сложные моменты», - посмотрела мне в глаза, - «и любовницей». Спасибо Инночка, другого я от тебя и не ожидал.
Мы еще с полчасика с удовольствием поговорили – так, о пустяках. О скорых экзаменах, о моем дипломе. И девушка начала собираться. Тоже оделся, проводил ее до общежития (не химиков рядом, а подальше), где по дружески и распрощались. А в комнате встретил злой Лешка, с бутылкой портвейна на столе.
«Как дела?» - поинтересовался у несчастного.
«Как сажа бела», - зло ответил, - «ты ушел – и девчонки домой засобирались. И даже телефона своего не дали!» - это для Лешки было полной трагедией!
Часть восемнадцатая.
Тридцать первого, когда для многих праздник уже начался, я с раннего утра сидел в аэропорту и в настроении отнюдь не праздничном – рейс отложили на неопределенное время по причине густого тумана, в котором не только самолеты оставались на приколе, а и машины двигались еле-еле с зажженными фарами. А меня Света ждет, лететь то всего с час с небольшим! А если этот чертов туман до вечера не развеется?
По радио через два часа повторили, что рейс задерживается, опять на неопределенное время. А туман стал еще гуще. Сидеть уже не мог, и шатался по аэровокзалу, среди таких как и я унылых пассажиров. Вероятность отпраздновать новый год на скамейках зала ожидания или в самолетах дальних рейсов уже перевалила за пятьдесят процентов.
Наконец на улице начало светлеть – туман чуть-чуть поднялся над землей, и уже различались предметы метрах в двухстах. Потом посветлело небо, и в двенадцать дня по радио пригласили на посадку пассажиров одного рейса, потом другого, и пол первого наконец моего.
В три часа вышел из самолета, никто не встретил. И правильно, не сидеть же Свете здесь с утра и ждать с моря погоды. На стоянке такси у понравившегося парня поинтересовался, как в городе с гостиницами, можно ли устроиться. Вообще- то можно было поехать прямо к Свете, адрес у меня был, но появиться там желательно уже устроившись в гостинице, даже если и не в той, где забронировано место.
«Знаю одну, в любой праздник пустая стоит!» - обрадовал таксист, и я занял место с ним рядом:
«А почему пустая?»
«Для спортсменов построена. Приезжают к нам командами на соревнования, в ней живут. А на праздники, сам понимаешь, соревнований не устраивают, вот и заселяют желающих. Только не более чем на сутки, и нужно каждый день продлевать, пока спортсмены не приедут. Дальше все, продлевать перестают».
Таксист к гостинице меня подвез, подождал, пока я быстренько заполнил необходимые бумажки, в том числе и обязательство съехать по первому требованию, и покатили дальше. Через полчаса стоял перед дверью на втором этаже пятиэтажки, за которой были три квартиры, и одна принадлежала старшему брату Светы. И где она жила из-за отсутствия мест в студенческом общежитии. Нажал на звонок.
Дверь открылась мгновенно – за ней стояла Света с красными глазами. Но улыбаясь! Хотел ее поцеловать, только в проходе уже появился высокий парень, и я не был уверен, что могу это сейчас, при нем, позволить.
«Проходи!» - Света посторонилась, пропуская меня в длинный коридор. Парень был уже рядом с нами.
«Привет геологам!» - протянул мне руку, - «Сеструха изреветься успела, тебя ожидая, все в аэропорт названивала!» Втроем пошли к другой открытой двери, в квартиру.
«Раздевайся», - тихонько встряла Света, и уже показывала, куда мне повесить пальто.
«В Москве туман, как молоко, шесть часов пришлось ждать», - это я в свое оправдание, снимая ботинки.
«Так я ж пигалице и говорю, что б дома сидела! Адрес то у тебя есть, не заблудишься!» - еще раз протянул мне руку – «Володя! А тебя Юрой зовут!» - и потянул меня в комнату, - «Чего зря время теряем – давай по стаканчику за знакомство!» - это он мне, а потом уже Свете, - «А ты на стол что-нибудь поставь, жинка моя куда-то убежала!»
Через полчаса, хлопнув три стаканчика, я уже знал, что буду встречать новый год в этой квартире, что кроме меня будет много народа, и что переночевать, вернее поспать утром найдется место. И понял, что пора отсюда убегать, ежели не хочу раньше времени свалиться с ног, потому что ровняться в питье с Володей было пустым делом. Встретил полное понимание Светы, с которой мы еще ни разу не поцеловались, и наконец вдвоем с ней с трудом квартиру покинули, причем мне пришлось поклясться, что к восьми вечера буду как штык.
Как только закрылась дверь, мы тут же прижались друг к другу и целовались, пока кто-то не затопал, поднимаясь по лестнице. Пришлось в приятном занятии делать паузу. Дальше долго бродили по городу, говорили и говорили, а где народа было поменьше, обменивались поцелуями. Пешком дошли до моей гостиницы, и я наконец вместе со Светой заглянул в свою комнату, к сожалению застав в ней одного постояльца. А так хотелось побыть с девушкой одним!
Вернулись в пятиэтажку ровно к восьми, по дороге купив коньяк и шампанское, как мой вклад к праздничному столу. И были встречены веселой компанией, молодых супружеских пар. Тут же меня со всеми познакомили, и скоро все сидели за праздничным столом. Как и положено, через час уже шум, смех, веселье, потом и танцы в длинном общем коридоре. Конечно, и мы танцевали, и в укромных местечках, за какими-то шкафами, когда нас никто не видел, целовались. И не могли не спалиться: в очередной раз отпрянули друг от друга, а Володя смотрел на нас и улыбался. Ничего не сказав, быстренько исчез.
«Ну и пускай!» - нисколь не расстроилась Светочка, - «Только он сегодня маме позвонит, что ко мне парень приехал, и я с ним целуюсь!»
«А это хорошо или плохо?» - свел я разговор к шутке.
«Пусть и она знает, что у меня есть….любимый!» - потянулась, и поцеловала меня еще раз.
Расползаться по своим квартирам супружеские пары начали часов в пять утра. Я не стал ждать, пока останусь один, и потихоньку, простившись со Светой и получив от нее приказ завтра вернуться к двенадцати дня, на запланированное похмелочное мероприятие, квартиру покинул. А случайный таксист, уже с пассажиром, подбросил меня до гостиницы.
На следующий день я с ней рассчитался, пешком добежал до знакомой пятиэтажки, и не увидел в ней изменений. Ну разве наведен порядок после вчерашнего раздрая. А стол сверкал чистой посудой и комплектом новых бутылок. Старые знакомые с восторгом приняли мое появление, пришлось с часок за столом посидеть. А потом вдвоем со Светой мы смылись – нам еще много о чем нужно было поговорить.
Потихоньку прошлись по какому-то парку, где народа было немного, договорились, что я, как только станет известно, сообщу о своем распределении, и сразу же напишу с места работы. Там все мы, уже инженерами-геологами, должны быть к первому апрелю. Света техникум заканчивает позже, летом, и тоже напишет мне, куда ее распределят. Вдруг что-то в старой договоренности с главным геологом ГРП-21 не сработает, и нас отправят по разным местам?
А время шло, пришла пора ехать в аэропорт. Не хотел тащить туда Свету, но она завозмущалась, намертво в меня вцепилась, и чуть ли не заплакала. Пришлось ехать вдвоем. Когда пригласили на посадку, ко мне прижалась, пустила несколько слезинок.
В Москве в общагу добрался в два часа ночи, на двери висела записка: «Я в тридцать пятой». Что говорило совсем другое: Лешка привел подругу и комната занята. А для меня он нашел место, в этой вот, тридцать пятой, у наших же ребят. Пошел спать к ним.
Встретив Новый год, общага два дня по инерции шумела. Но только по комнатам, общих танцев в вестибюле не было. А потом начались экзамены. Я их не очень и боялся, но в конспекты и учебники все же заглядывал. А как иначе? В те времена, именно под завязку с институтом, придумали экзамен «Научный коммунизм». Который сто лет кому был нужен, но включал все лекции от первого до пятого курса включительно, от Маркса до Ленина-Сталина и Хрущева, все эти съезды ВКПб и КПСС, все принятые на них «эпохальные» решения. Полный дурдом! Да еще требовали знания работ классиков марксизма-ленинизма, причем в таком объеме, что прочитать невозможно за пять лет учебы, даже если одним чтением только и заниматься. Здесь я изначально пошел по преступному пути – кроме «Краткого словаря политического работника» ничего не читал. И этого хватило – экзамен сдал на пятерку, удивив экзаменатора знанием цитат, потому что этот словарь был из них и составлен. На радости, что наконец с «коммунизмом» рассчитались без
