Судеты

Судеты

Пьеса в двух действиях




Действующие лица и исполнители:

Невилл Чемберлен, английский джентльмен – Борис Окамский
Эдуард Даладье, гурман – Марк Ангелов
Бенито Муссолини, фашист – Александр Кащенко
Адольф Гитлер, вождь нации – Иван Петров
Голос из-за дверей – голос из-за дверей
Работники спецслужб – работники спецслужб
Зрители – зрители



           Действие первое

Мюнхен, спортивный зал летней резиденция вождя. 29 сентября 1938 года. Темнеет. В зале никого нет, и только разнообразные тренажёры поблескивают хромированными боками, будто маузеры Дзержинского.

Неожиданно распахивается дверь, слышен голос: «Первый пошёл!» В зал входит, держа руки за головой, высокий худощавый человек с курчавыми волосами и очень тёмным лицом. Это Невилл Чемберлен. Он неуверенно подходит к велотренажёру и останавливается.

Чемберлен. Тут?

Ему никто не отвечает. Из-за двери слышно: «Второй пошёл!» Появляется грузный человек неопределённого пола. Руки его тоже за головой, но не Чемберлена, а собственной. Наверное, это Эдуард  Даладье, хотя точно сказать нельзя. Будет определено методом исключения. Человек присаживается на краешек тонусного стола, но услышав команду «Стоять!», быстро вскакивает.
Проходит длинная минута, и в зал вбегает, запыхавшись, высокий мужчина с густыми усами и запахом чеснока. Вылитый Муссолини. Наверняка он самый. Останавливается, оглядывается по сторонам.

Муссолини. Самого ещо нет?

Облегчённо вздыхает. Машет рукой Чемберлену.

Муссолини. Ты наш ответ получил?

Чемберлен. Какой ответ, сэр?

Муссолини. Какой-какой – Керзону!

Чемберлен. Нет ещё, сэр.

Муссолини. Ну ждите ответа!!! (смеётся)

Оборачивается ко второму человеку и долго, прищурившись, смотрит.

Муссолини. Эдичка?

Даладье (обрадованно). Это я, Эдичка!

Значит, это и вправду, как мы подозревали, Эдуард Даладье. Теперь понятно, кто появится последним. Впрочем, это было ясно заранее.

Муссолини. Ну и чудак ты, Эдичка! (смеётся)

Садится на гребной тренажёр. Напевает «Где-то далеко, очень далеко идут гребные дожди». Задумывается с открытыми глазами, начинает храпеть.

Проходит три с половиной часа. В зале без перемен, и только Чемберлен с Даладье время от времени переминаются с ноги на ногу.

Слышится колокольный звон. Он переходит в пение фанфар, становится громче и громче. Из-за двери звучит торжественный голос: «Вождь нации, Адольф Адольфович Гитлер!»

Чемберлен и Даладье вытягиваются по стойке «смирно». Муссолини падает на пол, вскакивает, на лету принимая угодливую позу. В зал входят работники спецслужб и занимают места согласно протоколу.

Проходит час. В двери появляется невыразительная фигура с тусклым взглядом. Скорее всего, это Гитлер. Он проходит к окну и долго смотрит в него. Фанфары замолкают, и в наступившей тишине слышно, как растут волосы. Особенно у Чемберлена.

Гитлер отворачивается от окна, обводит взглядом собравшихся и вздыхает.

Гитлер. Я пригласил вас, господа, с тем, чтобы сообщить вам пренеприятное известие: мне скучно. (Пауза. Никто не осмеливается даже пошелохнуться.) Мне скучно, господа! И вы знаете, почему?

Чемберлен (испуганно) Нет, сэр!

Муссолини (плотоядно) Девушки надоели?

Даладье (травоядно) Вам надоела немецкая кухня?

Гитлер. Нет, нет и ещё раз нет! Как может надоесть немецкая кухня??? Лучше может быть только немецкая спальня!

Все дружно, принуждённо смеются.

Гитлер. А случно мне, потому что сердце моё разрывается. Оно плачет, оно рыдает! Более миллиона немцев живёт в государстве, расположенном возле наших границ... Не может быть сомнений, что политическое отделение от рейха не должно привести к лишению их прав, точнее, основного права — на самоопределение. Для мировой державы нестерпимо сознавать, что братья по расе, поддерживающие её, подвергаются жесточайшим преследованиям и мучениям за свое стремление быть вместе с нацией, разделить ее судьбу. В интересы германского рейха входит защита этих немцев, которые живут вдоль наших границ, но не могут самостоятельно отстоять свою политическую и духовную свободу.

Собравшиеся переглядываются.

Муссолини (неуверенно) У нас с правами немцев всё в порядке... У нас с правами всех всё в порядке! но с правами немцев особенно! И у нас их меньше миллиона...

Гитлер (досадливо). А!.. С вами мы ещё разберёмся. Но сейчас я другом. (Пауза). Судеты! Судеты!!!

Все облегчённо вздыхают.

Гитлер. Более шестидесяти процентов населения Судетского полуострова – это немцы! У которых хотят отобрать их язык. Наш, великий могучий немецкий язык! И другие части немецкого тела! Немцы, которые подвергаются немысленным насилиям! Да, их насилуют все кто хотят! И хорошо ещё, что хотящих пока не очень много! (Распаляется.) Но мы!.. Но я!.. Мы вместе не можем  больше это допустить! Вернуть их в наше лоно – это наша самая важная, самая неотложная задача!

Чемберлен (осторожно) Сэр, а хватит ли в Германии для них свободной земли?..

Гитлер (резко) Германская земля с радостью примет всех, кого не принимают другие земли! Особенно, если они придут к ней со своей землёй!

Даладье (приподнимая правую бровь) Но ведь Судеты – это часть Чехословакии?

Гитлер (саркастически) Чехословакии? Чехословакии? Вы считаете, есть такая страна? (пафосно) Не было никогда такой страны! И не будет! Чехословакия – это несостоящееся государство, силой оторванное от Великого Рейха! И наш долг – уладить историческую несправедливость. Чего бы это им ни стоило!!!

Даладье (робко) А если они поробуют сопротивляться? Неудобно как-то будет...

Гитлер. Кто, чехи? Или эти, словаки? Да у них и армии дееспособной нет, и дух не тот, и вообще! Тем более, что наш вермахт уже высадился на полуострове, занял почту, телеграф и железнодорожные станции. (Улыбается.) А неудобно это зонтик из жопы вытаскивать!

Все смеются.

Чемберлен (облегчённо) А, ну так уже всё решено, сэр?

Гитлер. Полагаю, да. Можете быть свободны. Пока.

Чемберлен выпускает из рук руль велотренажёра, Даладье поднимается со стола, Муссолини встаёт с гребного аппарата. Все направляются к выходу.

Гитлер. А вас, Муссолини, я попрошу остаться.

Муссолини. Помочь?

Гитлер. Ты что-то говорил про девочек...

Конец первого действия.



               Действие второе.

По Судетскому полусотрову ползут немецкие танки. Их радостно приветствуют хорошо подготовленные представители населения. Небо закрыто пёстрыми чепчиками.

По зрительному залу ходят работники спецслужб и проверяют паспорта.

               Занавес