Даже современный мемуарный жанр не всегда предполагает точную дату завершения работы (завершение написания воспоминаний). Как правило, это некое заключение по итогам жизни, авторская оценка всего состоявшегося на момент «подведения черты», отчёт о проделанной работе с точки зрения оправдания Себя, поиска ответа на вопрос: «Не напрасно ли я прожил жизнь?», своего рода исповедь, где дата написания текста уже не столь актуальна, как дата окончания жизни. Мемуары обычно пишут те, кому уже есть что сказать другим людям, кто начинает чувствовать, что надо что-то сказать.
Всё бы хорошо, если бы автор, при этом, как говорили древние, «сидя на санях», не идеализировал себя, любимого, как обычно бывает даже с самым честным человеком, не отказывал себе «в удовольствии» показать во всём обличьи свой первородный, естественный грех.
Особенно это свойственно людям публичным, достигшим определённого успеха в обществе, участникам значимых исторических событий. Им не характерен критический взгляд на Себя изнутри. Чувство исполненного долга и правоты (победителей – не судят) не позволяет слишком строго судить себя, самоуничижение в их глазах – признак слабости. Их почётное право – на примере собственной жизни учить других, и этим реализовать своё заслуженное благородство и неоспоримое превосходство. Спроси любого из них: как бы он хотел прожить жизнь, будь ему предоставлено право выбора? Каждый ответит, ничтоже сумняшеся: именно так, как и прожил. Это логично, оправдано и понятно. Нет ни доли намёка на моё неприятие этого. Я лишь хочу обратить внимание, что в их мемуарах есть Правда, но нет Всей Правды.
Дневники, конечно, тоже могут грешить лицемерием и ханжеством. Но их особенность в том, что здесь лицемерие недолговечно, да и перед кем лицемерить, каков смысл, если дневник, в отличие от мемуаров, пишется, как правило, для Себя. Да и самый неискушённый читатель очень быстро поймёт, в этом случае, что к чему, благодаря тому динамическому процессу, который свойственен дневникам, и обычно отсутствует в воспоминаниях. Этим мемуары изначально обделены. Они похожи на автопортрет: прилизанный, стереотипный образ художника – самодостаточный и статичный, отвечающий всем эстетическим требованиям поклонников. Грязное бельё, проза жизни – здесь уже неуместны. Ностальгический романтизм и ретро – психологическая основа мемуаристики, сколь бы драматичной она ни была, сколь бы трагические события ни описывала. Никто же не будет оспаривать свойство человеческой памяти оставлять своему субъекту только самые лучшие воспоминания, вытравливая из себя всё негативное и нежелательное.
Не смотря на наше непризнание мемуарного жанра, как равноценного дневниковому по степени достоверности исторических и автобиографический сведений, тем не менее, и тот и другой мы рассматриваем как документ, как свидетельство жизни человека в его взаимосвязи с окружающей средой, сообществом и духовным миром.
Основная и антагонистическая разница между мемуарами и дневником заключается в том, что дневник есть, кроме всего прочего, и прежде всего, средство самоутверждения, а мемуары, кроме всего прочего, и прежде всего – средство самооправдания. Общее между ними то, что посредством разных приёмов литературного творчества происходит самовыражение Личности.
2009 г.
Всё бы хорошо, если бы автор, при этом, как говорили древние, «сидя на санях», не идеализировал себя, любимого, как обычно бывает даже с самым честным человеком, не отказывал себе «в удовольствии» показать во всём обличьи свой первородный, естественный грех.
Боже мой...я соткана из одних недостатков...
Спасибо.
Счастья Вам, Вячеслав!