Незабываемая музыка детства

не редким инструментом, но уступала гармошке в разы. Хотя, молодёжь тогда приходила к ёлке именно с гитарами и все пели: - Листья жёлтые над городом кружа-а-а-тся… - А вокруг лежали глубокие сугробы, трещал мороз и ветер продувал насквозь наши нехитрые одёжки.

Кстати, уже тогда в моде были маленькие переносные катушечные магнитофоны. Современные по тем временам шлягеры, переписывались друг у друга. Чистые качественные записи имели далеко не все, но, всё-таки, они были. Вокруг владельца «музыкальной роскоши» собирались плотные стайки ребят и девчонок, кто-то слушал, кто-то танцевал. Тогда танцевали все и улыбались друг другу тоже практически все.
Помнится, в то время все очень радовались праздникам и массовым уличным встречам. Ближе к утру народ потихоньку расходился по домам, площадь заметно пустела, ветер разносил и разбрасывал по сугробам остатки конфетти, разноцветные спиральки бумажного серпантина, конфетные обёртки и блёстки. Огромного количества пустых бутылок или пивных банок в ту пору не оставалось никогда и нигде. И к утру площадь не выглядела захламлённой и грязной. Все праздничные дни в ДК в несколько заходов проходили многочисленные детские ёлки и школьные новогодние балы. Двери этого заведения практически не закрывались. А на площади ещё долго шли народные гуляния с гармошками и плясками. Люди веселились и отдыхали. Умел в ту пору веселиться народ, ой как умел. Потом наступало затишье. Кстати, раньше витрины магазинов новогодними атрибутами не украшались. Да и внутри магазинов ничего новогоднего не выставлялось. Во-первых, для этого не было свободного места, в ту пору не было такого понятия, как торговые залы. Во – вторых, в продовольственных, мебельных и хозяйственных магазинах не было в наличии своих ёлок и игрушек, как сейчас. Но праздник от этого не выглядел менее ярким и красочным. Он жил в людях, в их сознании, в их большом желании отмечать и веселиться. Сейчас мне кажется, что он жил даже в глазах и улыбках людей. Его ждали сильнее и относились к этим дням более значимо, чем сейчас. Новый год был самым ярким и долгим праздником. Самым, пожалуй, шумным и вкусным, самым подарочным. Сколько в ту пору мы – детвора - получали вкусных подарков! А как интересно их было получать! Их же вручал сам Дед мороз на ёлке, да не по одному прозрачному пакетику. В ту пору редко кто из детей выходил с ёлки с одним хрустящим слюдяным подарочным пакетом. Все тащили их сразу несколько. Тогда на предприятиях, где трудились родители, выделялось немало средств на детские подарки. Профсоюзные комитеты за мизерную родительскую доплату в виде 50 копеек за один подарок выделяли своим рабочим столько открыток на подарки, сколько они просили. Поэтому мы получали по пять подарков и больше. Бегали на ёлку не один раз (чуть не каждый день), и возвращались обратно опять же с подарками.

Потом отмечали масленицу, с её шумными гуляниями, катаниями на лошадях, блинами и горячим дымящимся чаем. Настойчивые терпкие запахи шашлыков в ту пору я не помню. Может, они даже и были, но видимо не бросались в глаза, и опять же не являлись привлекательной едой для гуляющих людей. Разве что для отдельных любителей этого нераспространённого в ту пору блюда. А вот сильно зажаренные блины помню хорошо. Они продавались из многочисленных открытых палаток. Их аппетитно ели и при этом пили чай из бумажных стаканчиков. А также я помню, как на улицах около продуктовых магазинов продавалось мороженое и зимой, и летом. Сколько же мы тогда могли его съесть! И много его не было никогда! А какое оно было вкусное! Пальчики оближешь и ведь облизывали. А газировка! Помните ту советскую газировку? Незабываемая Крем-сода! Более вкусного напитка с тех пор я не встречала. Кстати, в продаже тогда она тоже была не всегда. В отличие от другой газировки её надо было поискать. Шипучую, обжигающую, сладкую, ванильную. Её хотелось пить и пить. И пили летом из одного гранёного стакана, все пили. Стояли в очереди у автоматов, слегка ополаскивали стакан водой и пили. И я не припомню, чтобы кто-то от этого заболевал чем-то серьёзным. Ни тебе стоматитов, ни гнойной ангины. А, уж, сколько человек за день ими пользовались, сейчас это даже трудно представить.
Опять же, незабываемые бочки с квасом. Какой он в ту пору был вкусным! Его покупали трёхлитровыми бидонами, да порой не по одному разу в день, и этого едва хватало на семью в жаркие летние месяцы. Мужчины пили его прямо у бочки из больших гранёных пузатых кружек.

А уличные телефоны-автоматы, в которых за две копейки можно было разговаривать, сколько захочешь. Чаще всего они были сломаны, но были и такие, что работали, и слышимость была отменная. Помню, как забегала в эти телефонные будки, когда внезапно начинался дождь. Там можно было спокойно переждать непогоду. Их стояло тогда много таких телефонов-автоматов.

Помню ещё один очень интересный факт. В ту пору мало какая семья имела холодильник. Эта роскошь была редкой, и зимой сетки с портящимися продуктами болтались за каждым кухонным окном. У нерадивых хозяек мясо, завёрнутое в серую плотную бумагу, настойчиво потрошили и клевали синички. Полиэтиленовых пакетов в ту пору не было совсем. Где в домах располагалась кухня, можно было безошибочно определить по наполненным сеткам. Порой их висело по нескольку штук, всё зависело оттого, сколько семей проживало в квартире. Где и как хранились быстро портящиеся продукты летом, я не помню. Маленькая была и не интересовалась, а сетки со свёртками бросались в глаза.

А ещё я помню, что почти в каждой комнате у кровати висел ковёр. И рисунок на ковре у многих был один и тот же. Грациозный бархатный олень с огромными рогами. Ковёр был тонкий, его можно было легко снять, вытряхнуть и повесить обратно. В ту пору такие ковры считались главным украшением комнат. Они вносили некий уют и подчеркивали красоту жилища. Стены в те годы в комнатах были побелены светлой однотонной краской.
Обои в дома пришли уже много позже. А стены коридоров и кухонь красили в тёмные, немаркие тона. В основном в синий и зелёный цвета. Ремонты производились редко. Кстати, самые высокие дома тогда имели четыре, пять этажей. Они строились из кирпича и считались престижным жильём, потому, что имели все удобства внутри квартир. Наряду с ними в городе стояли и двухэтажные дома барачного типа. Из таких домов состояло несколько улиц. Ступени с этажа на этаж в них были скрипучие, деревянные, темно- коричневого цвета. Кстати, тогда и полы в квартирах имели именно такой цвет.

А ещё я помню, что некоторые семьи квасили на зиму капусту в бочках, и выставляли их на зиму в общественные коридоры, там было прохладнее, да и место в квартире не занимали. Подъезды, естественно, ни на какие кодовые замки не закрывались. Кроме того в коридорах стояли и сундуки с картошкой. Некоторые из них запирались на плохонькие замочки. Чаще замки висели больше для видимости. Вообще тогда в подъездах стояло много разных по размеру сундуков и деревянных ящиков. Это было привычным делом, никого не напрягало и не удивляло. Люди жили спокойнее и проще, значительно проще. Стены общественных коридоров тоже красили в тёмные, немаркие тона. Поэтому и ремонты производились редко. Правда, страшных обшарпанных, грязных общественных коридоров в домах в ту пору я не помню. Редкая стена была разрисована ребятнёй. Обычно взрослые выслеживали злостного хулигана, громко ругали его и грозились пожаловаться родителям, чтобы те хорошенько наказали своё неразумное чадо. Этого обычно было вполне достаточно, чтобы потом на стенах ещё долго не появлялось никаких художеств. В ту пору по коридорам люди сновали часто (лифтов не было), семей в подъездах жило много. Почти в каждой квартире по три семьи из трёх, четырёх человек. Поэтому долго незамеченными юные художники не оставались.

Помню также, что почти в каждом дворе в сараях жили целые кошачьи семьи. Котят было уйма, никто их не истреблял. Они спокойно вырастали, разбегались, но чаще их разбирали ещё маленькими. Сарайные и подвальные котята все были дикие, в руки давались с трудом, и мы выслеживали их подолгу, чтобы поймать и унести домой, или просто поиграть с ними. Целыми днями охотились, чем собственно и были заняты наши летние каникулы. Вылавливали котят и раздаривали соседям. Бездомных собак было значительно меньше. Они не могли укрываться в сараях и подвалах, но щенков всегда было много. Обычно кто-то из ребят находил собачье укрытие, весть сразу же разносилась по двору, и мы бегали их прикармливать. Не помню, чтобы собаки кого-то кусали. Куда потом девались щенки, я не знаю, брать домой собак в коммунальную квартиру не разрешали. Но в городе было много частных домов и около каждого в будках обязательно жила собака или даже две. И в пионерских лагерях таких собачьих семей было всегда много. Добродушные лохматые мамаши болтались по лагерю в районе кухни, были всегда упитаны и не обижены. А мы, вдоволь навозившись с их потомством, умиротворённые разбегались по корпусам. Иногда умудрялись проносить в палаты щенков, но это строго запрещалось и, замеченных щенков, взрослые выдворяли на улицу. Они охотно убегали восвояси в район столовой. Иногда в лагерях, в укромных местах, поближе к забору для них строили будки. Собаки, и те были добрые в то время. Хотя, мы по-детски играли с ними очень даже неосмотрительно, ещё и щенков таскали по всему лагерю. Но о пионерских лагерях лучше писать отдельно. Это целая летняя жизнь. Беззаботная и счастливая.

Любовь Майорова Дубна 28.01.2014г.