ВЫСТРЕЛ

составляющая – составляющая только человека духовного – сила духа. Это та сила умственного состояния, которая не даст упасть, которая держит организм в состоянии противления обстоятельствам столько, сколько требует разум, - закончил я.
Все сидели молчаливые и задумчивые, пытаясь осознать услышенное.Ведь эта простая истина разбивала их представления о человеке, как о наборе биохимических формул, о жизни и своих знаниях. Ну что – ж,  стержень жизни должен быть гибким , текучем – уметь перестраиваться под новые знания, как говорят йоги.
Я тут уловил некоторую смысловую разницу между понятиями – сила воли и сила духа , - заметил Лыков , - я думаю, что сила воли -  это составляющая человека и зависит от него – это то, что можно развить. А вот сила духа – эта сила дана свыше и не зависит от желания человека. Ее можно только волить получить, а получение ее- чистый промысел божий.- сосредоточенно произнес Лешка.
Все закивали головой, молча соглашаясь со сказанным, только Жаннет сидела с отсутствующем видом.
Между тем мы уже выехали за пределы национального парка. Горы уже совсем исчезли с поля зрения и вся перспектива была занята только джунглями: деревья, лианы, кустарники с совершенно не обузданным буйством красок, слегка приглушенных утренней дымкой, столь характерных для этих мест. Уже совсем рассвело. И пока все сидели задумчивые и немного дремали, убаюканные дорогой я предался воспоминаниям годовой давности.
    Экспедиция на Кайлас, семитысячник на тибетском плато и одну из священных и красивейших вершин Гималаев, завершилась благополучно. Повезло с погодой и обошлось без лавин и прочих неприятностей. На вершине побывало трое из пяти участников штурмовой группы. Базовый лагерь уже свернули и спускались к основной тропе, ведущей на восток к местечку Зонгба, где нас ожидали  машины. Затем на них мы должны были двигаться в направлении непальской границы. Идти по тропе , со всей поклажей, дней пять. Вдоль тропы постоянно встречались разного размера камни с выбитыми на них молитвами и небольшие ступпы , украшенные молитвенными цветными флажками, которые обходить требуется только с правой стороны, что для людей груженных тяжелыми рюкзаками, доставляло немало хлопот, т.к. порой удлиняло путь, но это правила гималайских  троп.
 На третий день пути, уже под вечер – почти стемнело, правда луна светила довольно ярко и позволяла точно ориентироваться и  не натыкаться на камни и не проваливаться в неожиданные ямы и трещины, мы разбили лагерь возле небольшого озера, каких не мало в этом районе Тибета. Вокруг сплошная темень и только вершины , окружающие озеро, еще оставались розовыми в лучах где-то заходящего солнца.
    На следующее утро я встал пораньше, вместе с нашими портерами – носильщиками.Они принялись готовить традиционный бо-ча – тибетский чай, в который добавляют ячьий жир, соль, специальные травы. Вообще – то редкая гадость, но есть после него  не хочется очень долго. А с легким завтраком , да еще с шикарными видами вокруг он неплох – как местный колорит.  Я решил осмотреться, сбегать к озеру окунуться, сделать свои упражнения по динамической йоге . Солнце уже встало, но наш лагерь оставался в тени и было довольно прохладно. Пейзаж вокруг выглядел строгим : горные хребты спускались почти к самому озеру, кое – где был снег и почти никакой растительности. Не дойдя до озера метров двести, я увидел в  небольшой ращелине здание монастыря и ступпу, обвешанную цветными флажками. На сердце сразу потеплело – и здесь в этой глуши живут люди. Все – таки как смягчает пейзаж вид человеческого жилья, даже простой палатки, а тем более монастыря. Правда. выглядел он нелюдимым, брошенным, возможно еще со времен культурной революции, когда сотни монастырей и в Китае и в Тибете было просто уничтожено вместе с монашествующими. Распологался он немного выше и правее нашего лагеря , но не в прямой видимости, из-за загораживающей его гряды. Но по прямой не более километра. Сделав свои упражнения и окунувшись в эту немного соленоватую, похожую на морскую воду, я почувствовал совершенно другие ощущения в теле, чем после подобных процедур в других водоемах мира. Ощущения были похожи на восторженную эйфорию с чувством единения с чем- то великим. Вернувшись в лагерь, я обрадовал ребят, что мы здесь не одни.
    А к вечеру, недалеко от нас появился еще один лагерь из трех палаток.Это оказалась команда из Свердловска, занимающаяся жестким цигуном. Они приехали вместе со своим инструктором для  проведения занятий, и  чтобы прочувствовать истоки их школы. Устоив общий ужин и пообщавшись на филосовско-йоговские темы с боевым уклоном, мы разошлись спать далеко за полночь. А через день, утром после завтрака мы почувствовали неладое. У ребят в лагере было абсолютно тихо: ни шума , ни огня, никаких движений. Взволнованные,  мы прибежали к ним и нашли их почти в коме. Лежали они неподвижно, на нас не реагировали, ничего не соображали, и что нас поразило больше всего, так это цвет лиц – был он  какой – то синюшный. Сначала думали, что горная болезнь, но симптомов не хватало. Тогда я понял, что здесь что – то не так с их тренировками. Но как помочь им ни я,  ни наши ребята не знали. А им становилось все хуже. Тогда я решил сходить в монастырь, с надеждой найти кого-нибудь для помощи или совета.
    Подойдя ближе к монастырю, я невольно залюбовался очень удачным его расположением среди окружающей природы. Место было просто идеальным. Тишина, мудрый покой, философская мысль царила вокруг. Казалось, будто здешняя местность сознательно существует для  проявления одной из многих разновидностей духовной деятельности – монастырского отшельничества. Здание было довольно старое, потрепанное временем с потемневшими стенами и каким-то землянистым оттенком.
Только бы кто – нибудь жил здесь, - повторял я мысленно, пока не подошел к самым воротам. На мой зов и стук вышел молодой монах в традиционной бардовой накитке. Используя ломанный ангийский и жесты я объяснил в чем дело. Через несколько минут мы, уже втроем, скорым шагом шли в сторону лагеря. Третьим был неопределенного возраста монах с проницательными добрыми глазами и мягкими кошачьими движениями. Как я узнал позже, это был настоятель монастыря Дэ и было ему почти девяносто, и что самое удивительное, он неплохо знал русский. Осмотрев и пощупав пульс у ребят , Дэ отправил молодого с каким – то поручением в монастырь, а сам остался и принялся мантрировать, т.е. петь мантры над ними. Приблизительно через час появились двое монахов с большим глиняным сосудом , в котором находилось довольно пахучая жидкость. Дэ принялся поить ребят,  давая каждому по три глотка. Отдав распоряжения молодым поить их через каждые полчаса, Дэ позвал меня проводить его до стен монастыря. По дороге мы разговорились, и я спросил его почему так случилось с этой гуппой цигун? Дэ в ответ показал мне свои четки и сказал, что даже четки перебирать здесь может не каждый, а делать жесткий цигун здесь , просто самоубийство, потому- что можно очень легко переполнить себя энергией. Это как в очень тонкую трубку подать воду под очень большим давлением. Ее просто разорвет, что и произошло с ребятами. Еще день и было бы поздно. Но отвар поможет растворить лишнюю энергию или в  крайнем случае, он прозвонит их своим колокольчиком. Но , слава богу , все обошлось и уже к вечеру ребята чувствовали себя много лучше. А через пару дней стали собираться в дорогу  вниз, в  равнину.
    Тем временем, я каждый день общался с Дэ. Оказывается он наблюдал за мной и моими занятиями с первого дня нашего появления здесь. Он говорил, что , то что я делаю очень похоже на технику их монастыря и очень удивлялся откуда я это знаю. Однажды он пригласил меня с себе на чай и я первый раз переступил порог монастыря. Мы прошли в молитвенный зал, где находился алтарь и рядом лежало много всяких предметов: колокольчики, ритуальные ножи, четки, миски и еще много всяких предметов , названия которых я не знал. Атмосфера внутри зала была самая мистическая : горели свечи и факелы, благовония источали дивные ароматы, статуэтки Будды всех размеров  и танки(ритуальные рисунки на ткани) распологались по периметру зала.  Немного волнуясь, я подошел к алтарю и стал рассматривать предметы, лежащие на нем. Дэ сказал, что если меня какой- то предмет заинтересовал, то я могу его взять в руки и рассмотреть ближе. Получив разрешение, я стал рассматривать их уже более пристально и некоторые брал в руки и подносил к глазам. Последнюю я взял миску для еды, на которой было две зарубки на краю. Она издала звон как колокольчик, и в этот момент я услышал удивленный возглас Дэ и еще одного пожилого монаха. Звали его Пат и он был ламой. Оказывается я брал в руки только личные вещи одного из лам, бывшего настоятеля этого монастыря, жившего еще в начале века.Возможно, это обстоятельство и сыграло роль в том, что Дэ и Пат пригласили меня пожить в монастыре до осени.
Ну что-ж , - подумал я , - Всевышний любит , когда с ним играют в созданную им интересную игру – жизнь, и относятся к ней как к игре. И я согласился на предложение пожить в монастыре.
Я узнал, что принадлежит он к философскому направлению Син- и т.е. Направленная воля, и является одним из лепестков боевого общества Белый Лотос, хранителя традиций монастыря Шаолинь. Поэтому занимались не только философией, но и боевыми искусствами. И оказывается та поза,  с которой я начинал свои упражнения, когда положение тела похоже на букву Х с ладонями , направленными в небо – и является символом всесильного Белого Лотоса , и называется – Истина на ладонях Будды – знак полного единения двух вселенных -  моей микро и макровселенной.
    Однако вернемся к нашей поездке. Уже около часа катили мы по абсолютно диким местам на северо-запад, вдоль непальско- индийской границы. Дорога, если так можно назвать то, по чем мы ехали, уже несколько раз пересекала небольшие речушки и петляла самым невообразимым образом. Еще через полчаса езды мы наметили привал для завтрака.Все уже окончательно проснулись и вели общую беседу на тему паломничества и туризма по малоизученным местам. Лыков высказал свою мысль, что нашу поездку можно считать паломничеством и относится к ней соответственно. На что Жаннет, в своей обычной циничной манере,  заметила, что ничего святого и благоговейного в этой поездке нет, а просто хочется посмотреть новые места, чтобы потом было что рассказать знакомым. Японцев интересовала их наука и зрелища. Но я думаю, все путешествия по местам связанным с какой-то верой или религией – это не просто поездки, а нечто большее, касающееся внутренней жизни человека, его духовности, осознания себя и своих отношений с внешним миром, с Богом. Такая поездка может полностью перевернуть жизнь, мировозрение человека, показать ему его реальную сердечную чистоту или наоборот нечитоту. И здесь нет места иллюзиям или самообману. Знаю это по собственному опыту хождений по святым местам православия. И кто так не считает – грубо ошибается и не миновать ему испытаний на этом пути, тем более сильных, чем он далек от этих мыслей, - немного волнуясь закончил я.
Какое – то